Как я вам нравлюсь теперь?

– Кто бы говорил. Я видела твой пост на прошлой неделе про «прекрасный закат».

Она вскинула руки.

– Виновна!

Мы вернулись к машине. За наше недолгое отсутствие она успела раскалиться, и внутри была парилка. Прекрасный день, прогноз погоды был оптимистичен. Джесс очень повезло. Снимки получатся отличные, а еще неожиданно хорошая погода станет прекрасной темой для предобеденной беседы. Мы вновь выехали на М40. Одной рукой я вела машину, а в другой держала стаканчик с кофе.

– Я забыла, чья это вообще свадьба? – спросила Ди, жуя круассан.

– Джессики, мы с ней в детстве жили по соседству.

– И за кого она выходит замуж? Ты его знаешь?

Я прикусила губу.

– Тим. Он финансист.

– Бедняжка Джесс, – сочувственно пробормотала Ди.

– Не делай поспешных выводов, – улыбнулась я. – Он мне раза два, если не больше, говорил, что он «не похож на обычных финансистов».

Ди попыталась выхватить у меня руль.

– Разворачивайся, Тор. Я не поеду на эту свадьбу.

– Да хватит уже, – крикнула я, смеясь, и стукнула ее по руке.

– Он ведь не единственный финансист на свадьбе?

– Наверное.

Стараниями Ди машина выехала на полосу для обгона. Я мило улыбнулась и изобразила раскаяние перед водителем, который нам посигналил. Он пролетел мимо нас, не переставая грозить кулаком.

– Ясно, почему Том слился.

– Финансисты тут ни при чем. У него интервью.

– Да-да, я помню. Но какое приятное совпадение.

Я крепко сжала руль. Ди прикончила круассан и смахнула с себя похожие на перхоть крошки.

– Давай сыграем в игру: каждый раз, когда кто-нибудь говорит «я не похож на обычных финансистов», мы будем пить.

– Но тогда к тому моменту, как все начнут произносить речи, мы уже будем в отключке!

– В этом и смысл! Или давай вообще превратим весь день в одну большую алкоигру.

– Даже не знаю. Печень вообще-то довольно важный орган. И какие же у этой игры правила?

– Элементарные! – Ди вытащила из черной кожаной сумки ручку и какой-то чек. – Мы должны будем пить при каждом свадебном штампе. Ну, например, невеста молчит, пока все произносят речи.

Она принялась записывать идеи округлым почерком.

Я улыбнулась и задумалась.

– Как насчет фотобудки с дурацкими аксессуарами?

– Точно! – Ди вскинула кулак и записала это на чеке, положив его прямо на коленки, припорошенные остатками круассана. – А еще если прозвучит дурацкая шутка в момент «пусть скажет сейчас или молчит вечно».

– Супер. А еще если кто-то процитирует отрывок из «Мандолины капитана Корелли».

– А шафер отпустит дурацкую шутку про то, как они позвали стриптизершу на мальчишник.

– А еще они сделали «кое-что не совсем обычное» со свадебным тортом – например, это пирожные! – продолжала я.

– О даааа! И сверху глазированные фигурки. Отлично, просто отлично.

На чеке кончилось место, и Ди полезла в сумку за новым.

– Так, записала. А как насчет вот этого? Фотограф снимает а) как подружки невесты подпрыгивают, и/или б) друзья жениха держат на вытянутых руках эту Джесс.

Я вспомнила, как вчера смотрела на фото подружек Джесс – никаких сомнений, что нас ждет снимок, где все они будут прыгать. Я кивнула.

– И если жених скажет «ты сегодня просто прекрасна» или «я сразу понял, что это Она», – добавила я, и Ди записала.

– БОНУС ЗА РЫДАНИЯ! – вскричала Ди. – И, клянусь, Тор, если у них будет поставлен первый танец, я нам обеим в глаза залью по бутылке водки!

Я чуть не лопнула со смеху, и мы чудом не выехали на соседнюю полосу. Слава богу, подумалось мне, что рядом Ди, а не Том. Я не знала, что это значит, и сейчас у меня не хватало эмоциональной энергии даже подумать об этом. Убрав одну руку с руля, я потрепала ее по плечу: пусть знает, что она классная и забавная.

– Мы очень плохие люди, да? – спросила я. Ни тени раскаяния в голосе, я продолжала смеяться.

Но Ди, внезапно посерьезнев, покачала головой.

– Нет, Тор. – Она вздохнула и убрала исписанный чек. – Просто глупо, что все уступают стадному чувству.

* * *

Мы петляли по подъездной дорожке, которая вела к загородному отелю, представлявшему собой локацию для свадьбы мечты. Здесь было озеро, над которым, касаясь воды, склонили ветви деревья. Старинные каменные статуи – слегка замшелые, но еще красивые. Великолепный вид. Чисто выкошенная лужайка.

Мы вселились в номер, который даже с учетом «огромной скидки для гостей» от Джессики обошелся нам в 215 фунтов. Я помогла Ди донести вещи, и она тут же свалила свои пожитки на лучшую кровать, застолбив тем самым ее за собой. Комната утопала в потертой роскоши: все еще достаточно хороша, чтобы выложить фотографию, но ей не помешал бы ремонт. Кровать с балдахином из белого шелка отвлекала на себя внимание от подтеков на пятнистом, точно далматинец, потолке, и от краски, потрескавшейся на эркерах.

– Давай выберем мне платье, – сказала Ди. Передо мной как из рога изобилия посыпались всевозможные наряды, а я успевала завивать волосы, давать комментарии и без конца проверять телефон. Утренний пост имел успех. Я распылила термозащитный спрей на пряди тонких волос, тщательно расчесала и, медленно поворачивая ладонь, завила пряди с помощью стайлера. Затем подергала каждый локон пальцами, подождала, пока волосы остынут, и разделила пряди. Наконец, закрепила укладку спреем «Элнет» от «Л’Ореаль», ведь все говорят, что он лучший.

В конце концов Ди остановила выбор на платье с запахом в черно-белый горох, нанесла красную помаду и нарисовала стрелки на веках – вылитая киногероиня из 50-х.

– Пипец я толстуха, – простонала она, пытаясь отстранить меня от зеркала, где освещение было лучше.

– Ой, да не смеши ты, тоже мне толстуха.