Падение божества
– Ты просто используешь других как тебе хочется, а потом, добившись своего, отшвыриваешь прочь.
– Ты думаешь, я хочу этого – отшвырнуть тебя прочь?
Я рефлекторно сжал ей руки выше локтей, и ее губы приоткрылись.
– А разве это не так?
– Нет! – Я покачал головой. – Я с тобой еще не закончил.
Она вцепилась в мои джинсы.
– Тогда докажи это, Бек.
Мне следовало совершить благородный поступок и уйти, дав ей возможность хорошо провести этот вечер с тем, с кем она хочет, но я не мог. И неважно, что я знал: это неправильно. Я наклонился и прижался губами к ее губам. Она застонала чуть слышно, но мне хватило и этого подтверждения.
Я запустил пальцы в ее волосы и припал к ее рту. Ее зубы поцарапали мою нижнюю губу, и я понял, что она не меньше моего хочет того, что происходит между ею и мной, что бы это ни было.
Я открыл рот, и ее поцелуй стал глубже еще до того, как я об этом подумал. Джози целовала меня так, будто жаждала этого с тех самых пор, как я обидел ее, словно пыталась стереть губами всю ненависть ко мне.
Она потянулась ко мне, вцепилась в мою футболку и подтянула меня к себе. Между нами не оставалось ни дюйма, и я видел, как ее переполняет желание.
– Бек, – прошептала она, и от моей выдержки не осталось и следа. Невозможно вести себя благородно, когда она вот так произносит мое имя. Я вообще не мог думать, не говоря уже о том, чтобы принять осознанное решение и отойти от нее.
Я прижал ее еще крепче. Наш поцелуй не был нежным, в нем участвовали в основном наши зубы и языки, и мы отчаянно пытались найти что-то друг в друге. И она и я забыли, что нам не стоит этого делать, страхи давно оставили нас, но я знал, что они вернутся после поцелуя. Ее ненависть возвратится, едва лишь ее губы оторвутся от моих, а я к этому не готов. Мне отчаянно хотелось продолжения. Пусть поцелуй длится бесконечно. Да, когда-то он прекратится, но я отчаянно оттягивал этот момент. Я пососал ее нижнюю губу, и она застонала, не отрываясь от моего рта.
Она прижалась ко мне бедрами, и я понял, что должен это прекратить, ведь это что-то большее, чем простой поцелуй. Мы не хотели останавливаться, нам было плевать на тех, кто находился рядом, но я знал, что зайти дальше – ошибка. Но я готов ее совершить. Что бы я ни натворил, как бы я все ни испоганил, знаю, что никогда не пожалею о том, что у нас было.
– Джози, – прошептал я, и это только раззадорило ее.
Она вцепилась в меня еще крепче, ее тело просило меня о продолжении, хотя она не произнесла ни слова. И я знал, что она их не произнесет. Джози не похожа ни на кого из семьи, но она унаследовала их фамильную гордость. Я обидел ее, и она ни за что не попросит меня ни о чем.
Если я прекращу поцелуй и оттолкну Джози, это причинит ей еще большую боль. И неважно, что так надо сделать, что это благородно – она точно возненавидит меня еще больше.
Я слегка нажал на ее плечи, и она прижалась ко мне еще теснее. Она знала, что я собираюсь прекратить это, хочу не совершить ошибку, которую мы оба готовы сделать, и для нее это так же невыносимо, как и для меня.
Ее поцелуй был полон отчаяния, тоски и напора, и мне показалось, что это прощание и когда мы остановимся, она больше никогда не поцелует меня. Но я должен обречь нас обоих на муку и прекратить безумие.
– Джози, нам надо остановиться.
Она наконец посмотрела на меня, оторвав свои губы от моих, и в ее глазах я увидел лютый гнев, к которому примешивалась капелька вожделения. Она сделала нетвердый шаг назад, и я протянул руку, чтобы не дать ей упасть. Она рывком отстранилась от моего прикосновения, отстранилась так быстро, будто хотела, чтобы я не касался ее никогда.
– Принцесса!
Я не мог просто позволить ей отойти, ведь она подумает, будто я прекращаю потому, что не хочу ее. А я хотел ее больше, чем что-либо прежде. Ее взгляд переместился на мои губы, затем она посмотрела мне в глаза:
– Не называй меня так!
– Успокойся! – Я огляделся и заметил пару человек, которые глазели на нас, и попытался еще раз коснуться ее. Мне следует униженно молить ее о прощении, но в ней было нечто такое, что я разозлился не меньше, чем она. Да, я не прав, я все испортил, но она не желала дать мне шанс объяснить. И от ее поцелуя, от ее близости я хотел ее еще больше.
Если она хочет, чтобы я ушел, я уйду. Но я не верил, что это то, чего она хочет. Только не после того, как ее тело так страстно прижималось к моему, как ее губы так жадно касались моих. Мы оба хотели друг друга, но наше желание не имело значения.
Сейчас, глядя на меня, она видела только одно – то, что я сделал с ней. Я предатель, злодей. Она, хоть и хотела меня, ненавидела меня еще сильнее.
– Не смей успокаивать меня. – Она засунула руку в передний карман джинсов и попятилась. – Это никогда не повторится, подобного никогда не произойдет.
– А вот и нет, произойдет!
Мои слова разозлили ее, но это правда: как бы она ни ненавидела меня, это точно произойдет опять. Если бы я в это не верил, то не знал, что делать.
– Нет, Бек, не произойдет.
Она отвернулась и пошла было прочь, но потом вдруг остановилась и снова повернулась ко мне. Она ткнула пальцем в мою сторону, в ее глазах пылал гнев.
– Ты больше не можешь решать. В том, что касается меня, ты потерял все права.
Да, это так. Мне следовало бы кивнуть, согласиться с ней и промолчать. Но я зашел уже слишком далеко, чтобы вести себя рационально. Я хотел поговорить с ней с тех самых пор, как все произошло, а она просто впилась в мой рот, после чего я не мог мыслить ясно и едва ли мыслил вообще.
– Это ведь не я тебя поцеловал, не забывай! – Я запустил пальцы в волосы и попытался подумать, что я, черт возьми, делаю и что говорю. – Я пришел сюда не затем, чтобы тебя целовать.
Она часто заморгала, и я понял, что сказал что-то не то.
– Тогда зачем ты здесь, Бек? – Ее тон был резок и полон боли. – Если ты не хотел меня целовать, то зачем ты явился сюда и напряг меня, когда я хорошо проводила время с Уиллом? Этого ты и хотел? Испоганить мне вечер?
– Поверь мне, я хотел тебя поцеловать.
Она картинно закатила глаза еще до того, как эти слова слетели с моих уст.
– Ты думаешь, я помышляю только об этом? О том, чтобы ходить по вечеринкам, ища способа испортить тебе вечер?
Конечно, я искал ее, но не хотел, чтобы дело приняло такой оборот. О чем я думал, чего ждал? Понятно только одно: больше ни минуты я не выдержу вдалеке от нее.
– Значит, вот зачем ты здесь, да? Элли говорила мне, что ваши ребята никогда не ходят на вечеринки Клермон-Хая.
– Поэтому ты сюда и приехала? Думала, что здесь не будет меня?
Эта мысль разозлила меня куда больше, чем следовало ожидать, хотя логично, что она игнорирует меня. На ее месте я тоже игнорировал бы себя, но в моих чувствах нет ничего логичного.
Она переступила с ноги на ногу и уставилась на меня с тем самым огнем в глазах, который, как я уже знал, мог быть как раем, так и адом.
– Чего ты вообще ожидаешь от меня, Бек? Неужели ты действительно думаешь, что после случившегося я поверю хоть чему-то из того, что ты скажешь?
Конечно нет. Она опять права, но я все равно зол на нее – за то, что она сидит у меня в печенках. За то, что мой план вышел боком, потому что она такая, какая есть. Я злился, что мой план все же дал желаемый результат, хотя я спасовал и захотел отыграть назад.
И отнюдь не потому, что ее отец, как мне было известно, был вне себя. Благодаря Лукасу все ребята в нашей команде обсуждали, станет ли ее отец выдвигать обвинение против меня. Плевать, сделает он это или нет. Ее отец был гребаным ублюдком, и пусть он только попробует уничтожить меня. Я желал, чтобы он сделал такую попытку. Если ему хватит наглости подать на меня в суд после того, что Лукас сделал с Фрэнки, я с удовольствием разберусь с последствиями.
Единственным последствием для Лукаса стало то, что я расквасил ему морду. Других не было.
– Черт! Я не знаю, чего хочу.
– Вот именно. – Она махнула рукой. – Ты сам не понимаешь, что ты делаешь, Бек. Я не какая-то там игрушка, которую ты можешь использовать всякий раз, когда Лукасу и тебе захочется помериться длиной членов.
– Мой приход сюда никак не связан с Лукасом.
– Напротив, связан, и еще как. Только из-за него ты и заварил всю эту кашу. Из-за него ты заговорил со мной на том чертовом пляже.
Я сделал шаг в ее сторону, но остановился, когда она вздрогнула – почти незаметно, но я это увидел.
– На пляже я понятия не имел, кто ты. Я не знал, что ты принадлежишь ему.
– Я ему не принадлежу! – завопила она, и мое сердце забилось в груди, как боевой барабан. – Я никому не принадлежу.
Я покачал головой. Она ошибалась. Она так ошибалась!
– Ты моя, ты принадлежишь мне.
Она засмеялась, запрокинув голову.
– Я позволила тебе трахнуть меня, Бек. Я не просила тебя жениться на мне.
Ее слова казались мне такими неправильными. Да, мы с ней трахались, но дело было куда в большем. Бог ты мой, я взял ее девственность, что уж тут говорить.
– Не говори так!
– Не говорить что? – Она подошла ко мне, и мне было насрать, кто смотрит на нас, что они слышали и что подумают. – Или ты хочешь сделать вид, будто мы с тобой не трахались, если ты не заснял это на камеру?
– Разумеется, нет.
Я сжал ее руку повыше локтя, и мне отчаянно захотелось прижать ее к себе и никогда не отпускать. Но я знал, что в конце концов мы окажемся там, где находились несколько минут назад. Мы двое словно ходили вокруг друг друга кругами, ходили по спирали, которой не было конца.
– Той ночью все было настоящим, – сказал я, глядя на ее руку, которой касался. – В ту ночь имели значение только мы, и больше никто.
Она отдернула руку, и я ясно увидел, как в ее глазах бушуют чувства.
– Но все, что было до того, касалось других, а не нас, да? Все остальное было игрой?
– Нет.
Я покачал головой, но это не вся правда. Когда я решил сделать ее своей, это было продиктовано всего-навсего моим желанием расквитаться с Лукасом. После того как я узнал на пляже, кто она такая, я не мог думать ни о чем другом, но затем это изменилось. Я даже не понял, когда именно это произошло. И еще до того, как я отвез ее в загородный клуб, мне стало понятно, что я не стану постить это видео.
Но моя ненависть к Лукасу оказалась намного, намного сильнее, чем мой инстинкт самосохранения. Я знал, что если отправлю ему это видео, она возненавидит меня, но мне было все равно. Но я все же отправил его – мне и в голову не приходило, что он падет так низко, что сольет видео с собственной сестрой в интернет, лишь бы досадить мне. Выходит, я не знал Лукаса, не представлял, на что он способен.
– Сделай одолжение, – сказала она, уже повернувшись ко мне спиной, и на сей раз я понял, что она не вернется, – порадуйся тому, что обманул девушку из семейства Вос, как ты и хотел, и оставь меня в покое.
Она молча вошла обратно в дом, и я не последовал за ней. Отпустив ее, я попытался угомонить несущиеся вскачь мысли. Достучаться до нее будет куда труднее, чем я думал, и, возможно, мы поубиваем друг друга, прежде чем мне это удастся. Но я знал, что не могу оставить ее в покое. И неважно, что она по-прежнему носит фамилию Вос. Теперь она для меня важна, я не могу просто отойти в сторону.
Глава 5
Джози
Я ненавидела эту школу. Это невыносимо – находиться в старых стенах в этой старомодной форме среди людей, которые не нравились мне. Я тоже не нравилась им, и меня это вполне устраивало. Зачем мне нравиться? Мне только хотелось, чтобы они оставили меня в покое и нашли какую-нибудь другую тему для разговоров, потому что за мной и Беком постоянно наблюдали. И неважно, что мы с ним не вместе.
Я поцеловала его на той чертовой вечеринке, и каким-то образом об этом узнали все. Я была под газом, но не стала списывать свои действия на алкоголь, чтобы объяснить себе тот поцелуй-ошибку. Я проявила слабость, потому что выпила, а он был так красив, и мне просто хотелось забыть все, что произошло между нами. Мой разум знал, что Бек Клермон для меня табу, но моему телу, кажется, плевать на это.
Я откусила кусок сандвича, ударила носком туфли по старой бутылке с водой, и она со стуком покатилась по трибунам вниз. Я не обедала в кафетерии с тех самых пор, как услышала здесь, как меня шепотом называют шлюхой и потаскухой. И неважно, что после этого со мной сидел Лукас, как будто ему было до меня какое-то дело. На самом деле всем на меня плевать. Они не боялись Лукаса, как он того хотел и ожидал, потому что он не был Беком.
Бутылка докатилась до нижней ступеньки трибун и ударилась о забор.
– В этом не было нужды.
Я оторвала взгляд от ног и увидела, что на нижней скамье трибун уселась Кэми. Что она делает тут? Мы избегали друг друга после стычки в день моего возвращения в школу, и у меня до сих пор не возникло желания разговаривать с ней. Она ничем не лучше прочих и так же жестока, как и все.
– Чего тебе надо? – Мне надоело ходить перед всеми на цыпочках. Если здесь Кэми, значит, ей что-то нужно. Этой особе я доверяла еще меньше, чем Беку.
– Выходила из раздевалки и увидела, что ты сидишь здесь одна.
Чего бы она ни хотела от Бека, совершенно ясно, что она не желала, чтобы я была рядом с ним.
– У меня нет энергии на тебя, Кэми.
Я засунула недоеденный сандвич в рюкзак и застегнула молнию.
– Хочу попросить прощения.
А вот такого я от нее совершенно не ожидала!
– Что?
Она взглянула на бейсбольное поле, затем опять на меня:
– Прости меня.
Она пожала плечами, и ее светлые волосы заколыхались.
– За что именно ты просишь прощения?
Я подалась вперед и уперлась локтями в колени. Если через несколько минут я не зайду в школу, то опоздаю на следующий урок, но я ни за что не уйду, пока не услышу, что хочет сказать Кэми.
– За то, что сделал он. – Она моргнула, глядя на меня, и, быть может, дело в моей неприязни к ней, но я готова поклясться, что на ее лице не было ни капли раскаяния. – Я знала, что он пустит это в ход, чтобы отомстить Лукасу, но… – Кэми замялась, я ощутила нетерпение – не хотелось пропустить ни одного ее слова. – Мне никогда не приходило в голову, что он зайдет так далеко.
Я проглотила волнение, грозящее захлестнуть меня.
– А что приходило тебе в голову? Насколько далеко он собирался зайти, на твой взгляд?
– Честно? – Она смотрела на меня, вся такая чистенькая и безупречная. – Я думала, что он использует тебя, чтобы достать Лукаса. Не знала, что он запостит это видео, и не подозревала, что вы пойдете на подобное.
Ее глаза затуманились, и на секунду меня охватило сожаление. Кэми неровно дышала к Беку и явно была готова ради него на все. Я помогла Беку переступить черту, которую никто из нас не собирался пересекать. Он с самого начала планировал сделать мне больно, но я помогла ему причинить боль и ей. И неважно, что он говорил мне об их отношениях или отсутствии таковых. Мне не следовало идти туда, куда он вел меня. Мне следовало учесть все тревожные сигналы, которые он мне посылал, и бежать от него со всех ног. Но я этого не сделала.
– Он сказал, что между вами ничего нет, – выдала я то, что пришло мне в голову.
Так и было, но в моих устах правда звучало жалко, позорно и лживо. И мы обе это знали.
– Наши отношения уже не такие, как прежде, но я не думала, что он это сделает. – Она покачала головой, и я ощутила сочувствие к ней. – Просто после того что сделал Лукас, он так зол.
Когда Кэми произнесла имя моего брата, я затаила дыхание, но она не пошла дальше. Только пристально смотрела мне в лицо, будто ища что-то, и я знала, что даю ей то, что ей надо. Я не могла скрывать эмоции после того, что было между мной и Беком в этот уик-энд, когда я поцеловала его, несмотря на то что он сделал. Пожалуй, это мне надо извиняться.
– А что именно произошло между ним и Лукасом? – Я очень хотела получить правдивый ответ на этот вопрос, а не какую-то там брехню.
Она открыла было рот, но я опередила ее:
– Скажи мне правду, Кэми! Я больше не вынесу лжи.
Она кивнула и прикусила нижнюю губу.
– Раньше Бек и Лукас были близки, как и мы все.
– И что произошло?
Она покачала головой, и я почувствовала, что закричу, если она мне не расскажет. С меня было довольно их игр. Я хотела узнать правду, она мне нужна, и плевать, что Кэми не хочет раскрывать ее. И плевать, если эта правда каким-то образом причинит ей боль.
– Это из-за Фрэнки. Мы с Беком ушли с вечеринки, чтобы поехать ко мне домой.
Она посмотрела на меня, пытаясь оценить мою реакцию. И я отреагировала, ничего не могла с собой поделать. Я ощутила стеснение в груди, хотя мне и не хотелось об этом думать. У меня не получалось относиться к Беку безразлично.
– Бек позволил Фрэнки остаться, потому что там находился Лукас. Он доверял ему. Бек очень опекает сестру и, если бы не был уверен в Лукасе на все сто, ни за что не позволил бы ей задержаться.
С каждым ее словом у меня сжималось сердце, и я знала, что не хочу слушать остальную часть этой истории. Да, мне необходимо узнать правду, но вынести рассказ о том, что случилось с Фрэнки, куда тяжелее, чем крутить мысли о том, что случилось со мной. Если то, что сказал Бек, правда, как я смогу это перенести?
Сейчас я еще могла прятать голову в песок, но, после того как Кэми расскажет мне, что произошло на самом деле, я не смогу это игнорировать.
– Фрэнки была одержима Лукасом. Ты об этом знала?
Я покачала головой. Бек что-то говорил мне об этом, когда я нашла видео. Он сказал, что когда-то Фрэнки любила Лукаса, но сейчас это казалось мне таким странным.
– Сколько я ее знала, она всегда была им увлечена. Это казалось мне безобидным, но, по-моему, со временем стало больше чем увлечение. Я думаю, она питала к нему чувства. Ты меня понимаешь?
Кэми не ждала от меня ответа. Она, похоже, погрузилась в свои мысли и во всех деталях вспоминала то, о чем рассказывала мне.
– Когда Бек вернулся домой, Фрэнки там не оказалось. Бек вернулся на вечеринку и нашел сестру на диване. Она вырубилась, потому что напилась, ее одежда и волосы были в беспорядке. Я слышала, что Лукас и Бек там сцепились. Бек был в ярости от того, что Лукас позволил ей так напиться, ведь она лежала в отключке и любой мог воспользоваться ею. Но Лукас сказал, что он не сторож Фрэнки.
Я вспомнила, как когда-то отправилась с Лукасом на вечеринку. Я его сводная сестра, но он бросил меня, как будто ему плевать на меня. Я ни за что не доверила бы ему того, кто мне небезразличен. Только не тогда, когда он развлекался и пил.
Как бы то ни было, но Лукас всего лишь подросток, принимающий глупые решения. Это отнюдь не делало его чудовищем. То, что он позволил Фрэнки упиться, не означало, что он виновен в том, в чем обвинил его Бек.
Я не знала, кому хочу верить. Часть меня надеялась, что Кэми скажет, что Бек солгал. Но в то же время верила, что она скажет мне, что Лукас ни в чем не виноват, что я не живу в одном доме с чудовищем, обитающим в соседней спальне. Но все же большая часть меня предполагала, что Бек говорил правду. И это было так ужасно и эгоистично.
Но я никогда не прощу Бека, если он мне соврал. Не знала, прощу ли я его вообще, но понимала, что такая ложь – гвоздь в крышку его гроба, потому что до сих пор я принимала его потребность в мести за то, что совершил Лукас, и это делало произошедшее со мной более приемлемым и терпимым, если это вообще возможно.
Я не простила его, но какая-то маленькая часть меня могла это понять. Никогда не смогу его простить, хотя и хочу этого. Я ненавидела Бека всем сердцем за то, что он сделал со мной, но желала, чтобы произошло что-то такое, что сотрет то, что он совершил. Я держалась за эту надежду, как тонущий держится за спасательный круг. Он причинил мне боль, но я не хотела ненавидеть его. Вот бы вернуться к моменту, перед тем как я увидела это видео на его телефоне. Я тогда ни о чем не подозревала, пребывала в блаженном неведении. Я была полной дурой, но такой счастливой.
Он сделал меня счастливой… прежде чем отнял у меня все.
– Бек страшно разозлился на Лукаса, но только на следующее утро мы узнали истинные масштабы того, что тот натворил. – Кэми сделала глубокий вдох. – Игроки бейсбольной команды получили ужасное видео, и Фрэнки была уничтожена.
Она посмотрела на меня, и я не смогла расшифровать выражение ее лица.
– Она не могла даже открыть глаза, не говоря уже о том, чтобы что-то решить. Было ясно, что на видео именно Фрэнки, но поначалу непонятно, кто тот парень, который трогает ее. Он расстегнул ее блузку, а потом стало еще хуже: он залез ей в шорты, и она не остановила его. Да и не смогла бы его остановить, ведь была не в себе.
Я закрыла глаза и попыталась заблокировать картинку в моем мозгу.
– На видео невозможно разглядеть лицо, но очевидно, что это Лукас: это его школьная куртка и его голос. Парень, делавший запись, осыпал ее уничижительными словами. Лукас говорил, что Фрэнки давно этого хочет, и продолжал трогать ее, хотя она все это время оставалась в полной отключке.
Мне казалось, еще немного – и меня стошнит.
– Бек был вне себя. Никто не мог его успокоить. Как только он увидел это видео, не раздумывая отправился в ваш дом. Если бы он только подумал о последствиях своих действий, он мог бы… – Теперь у Кэми был неподдельно расстроенный вид. – Не знаю. Мне хочется думать, что тогда он не сделал бы то, что сделал.
– А что именно сделал Бек?
– Лукас ведь не рассказывал тебе об этом, да? И твой отец тоже? – Она сказала это так, что я почувствовала себя идиоткой. Живя в одном доме с ними, я знала куда меньше посторонних.
Те, кому я должна доверять, оказались совершенными чужаками, и так противно, что Кэми это знала.
– Нет.
Я не стану лгать и делать вид, будто в курсе произошедшего. Я не желала упустить ни одной детали, ни одной подробности, не хотела, чтобы Кэми игнорировала их, сочтя, что я, возможно, уже все знаю.
– Бек избил Лукаса до усрачки. – Она всматривалась в мое лицо, словно пыталась понять, что мне известно на самом деле. – Когда Лукас открыл дверь, Бек не дал ему возможности объяснить. И выместил свою ярость, набив Лукасу морду. Бека едва смогли оторвать от него. Когда приехала полиция и увидела, что сделал Бек, они тут же арестовали его.
Я покачала головой, потому что то, что она говорила, не имело смысла.
– Если Лукас в самом деле сделал то, что ты говоришь, и Бек отомстил, то как же они могут расхаживать по школе, как будто ничего не произошло?
– Парни вроде Бека и Лукаса не попадают в неприятности, Джози.
Она снова смотрела на игровое поле, и я понятия не имела, о чем она думала и что чувствовала. Кэми почти не уступала Беку, когда речь шла о том, чтобы скрывать свои эмоции.
– Ну и что с того? Всем по барабану. Они что, просто примирились с тем фактом, что Лукас – гребаное чудовище, хотя он этого и не признает?
– О нет, вовсе не все равно. – Она снова повернулась ко мне. – Мистер Клермон разозлился больше, чем Бек, но он бизнесмен и понимает, что должен защитить Фрэнки, но в то же время необходимо оградить Бека от последствий того, что тот натворил. Полиция обвинила Бека в нападении при отягчающих обстоятельствах, Джози.
Я быстро посмотрела ей в глаза.
– Джозефин, твой отец был вне себя. Он абсолютно уверен, что на видео не Лукас, что он ни при чем, и желал, чтобы Бек ответил за то, что избил его.
– И что же произошло?
– Мистер Клермон выдвинул обвинения против Лукаса. Оба были готовы уничтожить сыновей друг друга, но все изменилось, когда вмешался адвокат мистера Клермона и посоветовал прийти к компромиссу. Тот, кто не знает Лукаса, не догадается, что на видео он, и мистер Клермон беспокоился, что ему и не смогут предъявить обвинение.
– Как это стало известно тебе?
– А кто, по-твоему, был рядом с Беком, когда это произошло? И я же помогала Фрэнки. Ей было так херово. Несчастная, сбитая с толку, она не хотела ни с кем общаться. Но она уговорила своего отца пойти на сделку с твоим. Если бы не она, вряд ли он согласился бы на компромисс.
Я ясно видела перед собой мягкую улыбку Фрэнки, ее добрые глаза. Как кто-то мог причинить ей зло? И им оказался человек, который считался членом моей семьи. От мысли, что Лукас причинил Фрэнки вред, что он сотворил такое, у меня свело желудок и я едва не выблевала свой обед. Когда это сказал Бек, я попыталась заблокировать услышанное. Он злился, а я объяснила это гневом или желанием отомстить и не позволила себе поверить в то, что он говорил правду. Но сейчас эта правда смотрела мне прямо в глаза.
Лукас сделал это на самом деле, и Бек попытался отомстить ему, став таким же уродом, как и он. Его поглотил гнев, и он не мог понять, насколько это чудовищно. Но это могла понять я.