Рождественские истории. Тигрёнок Звёздочка
Это был тигрёнок – не маленький детёныш, но уж точно не взрослый тигр.
Впрочем, это не значит, что он не опасен. Аннушка знала, что даже у маленького тигрёнка всё равно крепкие когти и острые зубы. Тигрёнок глухо зарычал, и Аннушка буквально оцепенела от страха. Но тигрёнок не подошёл ближе и не показал зубы. Он просто стоял, прижимаясь полосатым боком к стволу дерева, и смотрел на неё.
Кажется, он был… встревожен. Или даже напуган, подумала Аннушка. Ледяной ужас, сковавший сердце, слегка оттаял, в голове прояснилось, и вернулась способность мыслить и рассуждать. Теперь Аннушка разглядела, что тигрёнок был очень худым и совсем не похожим на тех откормленных, лоснящихся тигров, которых она видела в зоопарке во Владивостоке. Совсем худенький, кожа да кости. Шерсть тусклая, грязная. Похоже, он остро нуждался в том, чтобы мама-тигрица хорошенько умыла его языком. Аннушка рассмеялась, скорее от испуга. Тигрёнок попятился и спрятался за стволом дерева. Аннушка с удивлением поняла, что он боится её.
– Извини, – прошептала она. – Я не хотела тебя напугать, честное слово.
Она впервые решилась и посмотрела ему прямо в глаза – золотистые, в обрамлении пятен белого меха, – круглые и испуганные. Так они и стояли, Аннушка и тигрёнок, пристально глядя друг на друга, а затем Аннушка сделала крошечный шажок вперёд.
– Что с тобой? Что-то случилось? Тебе не надо сюда приходить. Слишком близко к посёлку и к людям. Это опасно. – Она заметила, что тигрёнок дёрнул ушами и быстро взглянул куда-то в сторону, и только потом услышала встревоженные голоса – Тани, Пети и всех остальных.
– Аннушка! Аня! Ты где?!
– Аннушка, ответь нам!
– Аннушка, у тебя всё в порядке?
Она обернулась в ту сторону – посмотреть, где ребята, – а когда повернулась обратно к тигрёнку, его уже не было. Даже кончик его хвоста не мелькнул в сумраке среди деревьев. Её хвоста, мысленно поправила себя Аннушка. В те секунды, когда они смотрели друг другу в глаза, она была точно уверена, что это девочка. Такая же одинокая и напуганная, как и она сама.
Жаль, что им не удалось побыть вместе подольше. Тигрёнок ушёл, оставив лишь бледную цепочку следов, уходящую в глубь леса. Аннушка быстро стёрла ногой ближайшие отпечатки тигриных лап. Она сама толком не поняла почему. Что-то ей подсказало, что так будет лучше.
– Аннушка! Ты куда убежала? – Ева, раскрасневшаяся после бега на морозе, свернула с тропинки, прорытой в сугробах, и бросилась к ней. – Мы за тебя волновались!
– Ты зачем убежала одна? – сердито спросил Петя, но Аннушка понимала, что он сердится потому, что сам испугался. – Нам же сказали, что нельзя ходить в лес. И тем более сегодня!
– Извини, – пробормотала она. – Но…
– Что «но»? – перебил её Петя всё так же сердито.
– Ничего… Что ты так разорался? И вовсе я не ходила в лес. Смотри. – Аннушка вытянула руку в сторону. – Отсюда я не дотянусь даже до самого ближайшего дерева.
Сначала она собиралась сказать им, что видела тигра, и это был просто тигрёнок, а не огромный свирепый зверь-людоед. Но подумала и решила, что не надо ничего говорить. Если в посёлке узнают, что тигр опять появился поблизости, все ударятся в панику. Многие мужчины из их посёлка ходят в тайгу на охоту, и почти в каждом доме есть ружьё. Если хотя бы один из охотников решит защитить свою семью от тигра…
Нет, она ничего никому не скажет, чтобы уберечь тигрёнка от опасности. Но больше всего ей хотелось сохранить те мгновения, когда они с тигрёнком смотрели друг другу в глаза.
Глава третья
Вернувшись домой, Аннушка сразу пошла в папину мастерскую. Её папа был автомехаником и чинил не только личные автомобили, но и любую сельскохозяйственную технику со всей округи. Аннушке не терпелось его расспросить, есть ли какие-то новости о тигре. Каждый раз, когда кто-нибудь приходил в папину мастерскую, у них с папой всегда затевался долгий разговор. Папа был человеком общительным и любил поговорить. Поэтому он всегда был в курсе самых последних новостей.
– Погоди, Аннушка. Не спеши. Дай я сначала тебя обниму… Вот так. А где твоя мама? Она знает, что ты уже вернулась из школы?
– Она пошла к Насте, соседке. Ей нужно что-то у неё спросить. Папа, есть какие-то новости о тигре? Её ещё кто-нибудь видел? То есть его? – Аннушка покраснела, очень надеясь, что папа не обратит внимания на её оговорку.
Папа рассмеялся.
– Если верить всему, что я слышал сегодня, то тигра видела половина посёлка. Но я разговаривал с Евиным папой, и он сказал, что это был тигрёнок. Не совсем крошечный, уже подросший, но точно не взрослый тигр. – Папа вздохнул. – Бедный малыш. Днём заходил Дмитрий, ветеринар. Он говорит, тигры подходят так близко к жилищам людей, только если они совсем изголодались. С ним явно что-то случилось. Дмитрий сказал, что, возможно, его ранили браконьеры.
Аннушка покачала головой.
– Браконьеры! Но тигры занесены в Красную книгу! Охота на тигров запрещена!
– Да, запрещена. – Папа приобнял Аннушку за плечи и прижал к себе. – Но есть люди… плохие люди, которых не остановят никакие запреты. Как это ни грустно, но за убитого тигра дают много денег. Перекупщики предлагают огромные суммы за тигриные зубы и когти. Их используют в народной медицине.
Он покачал головой.
– Я сказал Дмитрию, что Евин папа считает, что это тигрёнок. И Дмитрий сказал, что, наверное, браконьеры убили маму-тигрицу, и детёныш остался один. Маленькие тигрята не умеют охотиться самостоятельно. Мама приносит им пищу. Видимо, этот тигрёнок остался без мамы и теперь голодает.
Аннушка вспомнила, каким худеньким и несчастным был сегодняшний тигрёнок. Ей было жалко малыша и раньше, но теперь, когда она узнала, что у тигрёнка, возможно, нет мамы, ей стало уже совсем грустно.
– И что теперь будет? – спросила она. – Мы можем как-то помочь тигрёнку? Если он голодный и не умеет охотиться, может быть, надо его покормить?
Папа открыл термос с чаем, сделал большой глоток и довольно зажмурился.
– Вот чего мне не хватало. Как ты думаешь, Аннушка, что произойдёт, если мы покормим голодного тигра?
– Он больше не будет голодным! – воскликнула Аннушка.
– Да. И надолго?
Аннушка задумчиво сморщила лоб.
– Я… я не знаю, – честно призналась она. – Я не знаю, как часто они едят. Может быть, на пару дней?
– А потом снова придётся его кормить?
– Ну… да! Или… нет. Я не знаю. – Аннушка принялась жевать кончик своей косички. Тигры питаются мясом и наверняка едят много. Это, наверное, очень дорого – прокормить тигра. – Можно кормить его до тех пор, пока он не подрастёт и не научится охотиться самостоятельно.
– А как он научится, если рядом нет мамы, которая будет его учить? Тем более, если мы приучим его приходить в такое место, где еда появляется, словно по волшебству, и не надо ничего делать, чтобы её добывать?
– Кажется, я поняла, – медленно проговорила Аннушка.
Папа отпил ещё чаю из термоса.
– А потом может так получиться, что кто-то забудет покормить тигра… или не сможет его покормить, потому что болеет… и что мы получим в итоге?
Аннушка на секунду задумалась.
– Голодного тигра?
– Голодного, отчаявшегося тигра, который не умеет охотиться. Зато он приучен приходить за едой к посёлку, где живут люди. Люди, которые совсем не боятся тигра, потому что привыкли к нему. Люди, которые не знают, что сегодня им надо бежать от него без оглядки.
Аннушка кивнула.
– Да, папа. Я поняла. Но нельзя же бросать тигрёнка в беде! Если ему не помочь, он умрёт от голода!
– Ему помогут, не беспокойся. Дмитрий сказал, что уже сообщил в службу охраны диких животных, что рядом с нашим посёлком видели молодого тигрёнка, предположительно оставшегося без мамы. Они сказали, что, если тигрёнок так и будет ходить где-то тут, они приедут, заберут его в Центр реабилитации тигров, а потом выпустят в заповеднике. Они знают, что надо делать, чтобы подготовить тигрёнка к жизни в дикой природе. У них большой опыт, и это будет не первый тигр, которого они спасут.
Папа встал со скамейки и протянул руку Аннушке.
– Пойдём домой, звезда моя. Я что-то проголодался. Поможем маме готовить ужин.
– Значит, нам надо следить, не появится ли тигрёнок, а если появится, то сообщить в службу спасения диких животных? – спросила Аннушка, когда они с папой прошли через дверь, соединявшую мастерскую с кухней. Из гостиной доносились звуки телевизора – Таня с Петей смотрели какую-то передачу.
– Ты уж точно не будешь ни за кем следить, – твёрдо проговорил папа. – Даже если это только тигрёнок, он всё равно очень опасен.
Хлопнула передняя дверь, и Аннушка услышала, как мама топает в прихожей, стряхивая снег с ботинок.
– Там такой холод! – сказала мама, входя в кухню. – Кто очень опасен?
– Этот тигр, – ответил папа. – Я как раз говорил Аннушке, что, возможно, за ним приедут специалисты из службы охраны животных и заберут в центр реабилитации.
Мама передёрнула плечами.
– Мне было страшно на улице, даже когда я ходила к Насте. А тут идти-то два шага. Надеюсь, за ним приедут в ближайшее время.
– Это просто тигрёнок! – воскликнула Аннушка. – Она совсем маленькая! Ей самой страшно!
– Она? – Мама улыбнулась Аннушке. – Мы даже не знаем, точно ли это тигрёнок, а не взрослый тигр, и уж тем более, он это или она.
Аннушке хотелось сказать: «Это она! Это точно она!» – но она понимала, что лучше этого не говорить, и сказала совсем другое:
– Евин папа его видел. Он говорит, это тигрёнок.
Мама кивнула с видимым облегчением.
– А, ну тогда хорошо. Тигрёнок, я думаю, не так опасен, как взрослый тигр.
– Дядя Дима, ветеринар, говорит, что, возможно, маму-тигрицу убили браконьеры, – голос у Аннушки слегка дрожал. – И тигрёнка… тигрёнок остался совсем один.
– Это очень печально, – сказала мама.
– И теперь он голодает, – тихо проговорил папа. – Я знаю, Аннушка, тебе кажется, что тигрята – милые и симпатичные, а этот тигрёнок ещё и голодный, и тебе его жалко. Но тигрёнок всё-таки не котёнок. Он всё равно может поранить – и очень сильно.
Аннушка кивнула, пряча глаза. Она понимала, что папа прав, но никак не могла забыть испуганные золотистые глаза тигрёнка.
– Кто-нибудь из посёлка будет… его искать? – с надеждой спросила она. Она чуть не сказала «её», но вовремя сообразила, что лучше не надо. Она и так уже проговорилась несколько раз. – Может быть, дядя Дима? Наверное, лучше найти его поскорее, и тогда эти люди из службы охраны животных сразу за ним приедут. Ну, то есть… – Она проглотила комок, вставший в горле. – Если он не умеет охотиться, он, наверное, очень голодный. Надо скорее его спасать.
Папа покачал головой.
– Звезда моя, даже Дмитрий не специалист по тиграм. Никто не пойдёт ловить тигра на свой страх и риск – это очень опасно. У сотрудников службы охраны диких животных есть специальное снаряжение – транквилизаторы и всё, что нужно. Они знают, как подступиться к тигру. А мы не знаем.
– Значит, мы даже и не попытаемся ничего сделать? – прошептала Аннушка, чуть не плача.
* * *В тот вечер Аннушка легла спать, крепко сжимая в руке своего деревянного тигрёнка. Острые резные грани фигурки больно вреза́лись в ладонь, но Аннушка не могла разжать руку. Что теперь делать? Как быть? Она видела тигрёнка – тигрицу, – но ничего никому не сказала. Ей хотелось сберечь эти волшебные мгновения лишь для себя. Ей не хотелось делиться чудом, которое ей открылось. Только ей, и больше никому. Она дала тигрёнку возможность уйти, скрыться в тайге…
Если бы она рассказала о тигрёнке сразу, люди из службы охраны диких животных, наверное, приехали бы за ней уже сегодня. А теперь поздно рассказывать. Теперь тигрёнок мог быть где угодно. Может, по-прежнему где-то рядом с посёлком. А может, уже далеко. Аннушка упустила возможность ему помочь.
Значит, надо придумать, что ещё можно сделать. Хотя папа предупреждал, что даже маленькие тигрята опасны для человека, Аннушка знала, что ей нужно найти тигрёнка. Мама с папой строго-настрого запрещали ей ходить в лес в одиночку – в тайге легко заблудиться, и там водятся дикие звери… Аннушка зябко поёжилась. Ей не хотелось идти одной в лес – да ещё в такой холод, да ещё ночью! – но ей что-то подсказывало, что идти надо. Но не прямо сейчас. Сначала надо дождаться, когда уснут мама с папой, и тогда можно будет незаметно выйти из дома. Но сперва нужно как следует подготовиться. Нужно кое-что взять на кухне и, может быть, даже в папиной мастерской.
Аннушка приподнялась на локте и вгляделась в темноту на Таниной половине комнаты. Убедившись, что сестра крепко спит, она открыла нижний ящик стола, стоявшего рядом с её кроватью, и достала фонарик и блокнот с карандашом на верёвочке. Нужно составить список всего, что взять с собой, если она действительно соберётся идти в тайгу. Накрывшись одеялом с головой, Аннушка включила фонарик и принялась составлять список. Она долго думала над каждым пунктом, нервно грызя ноготь на большом пальце. Ей было страшно от одной только мысли о том, чтобы отправиться в лес в одиночку.
Фонарик
Тёплая одежда
Аптечка?
Есть у них дома аптечка? Разве что упаковка лейкопластыря…
Еда – для меня и для тигрёнка
Аннушка перевела дух, стараясь унять нарастающую тревогу, и продолжила составлять список.
Две пары перчаток
Карта?
Когда они гуляли в тайге с мамой и папой, у них не было никакой карты, но папа объяснял, что они ходят только по размеченным тропам и только вблизи от посёлка.
Аннушка понимала, что тигры не ходят по размеченным для людей тропам. Она вздохнула и посмотрела на часы. Мама с папой легли спать около часа назад. Перед тем как ложиться, мама заглянула к ним с Таней и пожелала спокойной ночи.
Аннушка прислушалась. Из родительской спальни не доносилось ни звука – только папа иной раз тихонько похрапывал. Одиннадцать вечера. В доме тихо, все спят.
Наверное, скоро пора выходить? Но Аннушка решила ещё немножечко подождать.
Глава четвёртая
Время шло. Аннушка лежала в постели, свернувшись калачиком под одеялом, и пыталась найти в себе смелость приступить к исполнению своего плана.
Ей казалось, что она пролежала так целую вечность, тревожась, и размышляя, и пытаясь решить, глупая это идея или всё-таки нет. На самом деле она понимала, что идея уж точно не самая умная, но всё равно собиралась исполнить задуманное. Пусть даже благоразумие подсказывало, что надо слушать родителей, и друзей, и вообще всех в посёлке. Что к тигру – даже к маленькому тигрёнку – лучше не подходить.
Но она вспоминала золотистые глаза тигрицы, её растерянный, испуганный взгляд, и сердце девочки сжималось от жалости. Как можно бросить малышку в беде?!
Аннушка решительно отбросила одеяло, встала с кровати и принялась одеваться, стараясь двигаться как можно тише, чтобы не разбудить спящую сестру. Она знала, что надо одеться теплее – две шерстяные рубашки, вязаный жилет, свитер. Три пары тёплых носков. Сапоги у неё были хорошие, водонепроницаемые, лёгкие, но очень тёплые. Их она и наденет. И две пары перчаток, и пушистую меховую шапку. Да, она будет похожа на снеговика, но это не страшно. Главное, чтобы было тепло. Если долго ходить на морозе, можно что-нибудь себе отморозить.
Несколько лет назад её дедушка отморозил пальцы на ногах, и два пальца пришлось ампутировать. Дедушка говорил, что он вообще ничего не почувствовал, когда был на улице, и заметил только потом. Он показывал Аннушке культи отрезанных пальцев, и теперь она зябко поёжилась при одном только воспоминании. Она потихоньку спустилась в кухню и, светя себе фонариком, принялась собирать всё, что нужно для похода в тайгу.
Пробравшись в прихожую, Аннушка надела куртку, ботинки, перчатки и шапку, поплотнее закуталась в тёплый шарф и вышла на крыльцо. Она неуклюже включила фонарик – через два слоя перчаток пальцы почти ничего не чувствовали и плохо гнулись. Луч фонарика высветил плотно спрессованный снег. Хорошо, что ночь была ясной и снег больше не шёл. Бродить по тайге в снегопад было бы совсем грустно. Но тоненький лучик света всё равно казался слабым и бледным. Он едва пробивал окружающую темноту. До леса сто метров, не больше, и там темнота ещё гуще. Сплошная стена черноты на фоне чёрного ночного неба.
Аннушка нерешительно замерла на крыльце, прислушиваясь к звукам спящего посёлка. Свист ветра, скрип деревянных стропил. Тихий вздох печки, согревающей чей-то дом. Рык собаки, ворочавшейся во сне. Вот и всё, больше ничто не тревожило тишину этой морозной ночи. Аннушка была единственной, кто не спал.
Она потянулась к дверной ручке, сама толком не зная, что собирается сделать: закрыть дверь за собой и уже пойти в лес, как задумано, или, наоборот, вернуться в дом и никуда не ходить. Но тут где-то поблизости заухала сова, Аннушка вздрогнула от неожиданности, рука соскользнула, и дверь захлопнулась.
Значит, вернуться уже не получится.
Значит, надо идти.
– Я всё равно собиралась пойти, – прошептала Аннушка, спустившись с крыльца. – Да, собиралась.
Крепко сжимая фонарик в руке, она пошла в сторону леса. Проходя мимо Евиного дома, она подумала, что её лучшая подруга, наверное, уже давно спит и, может быть, ей снится сон о тиграх. «Вот бы и мне быть такой же, как Ева!» – подумала Аннушка. Ева храбрая и вообще ничего не боится. Ей всё равно, если кто-то из сверстников её дразнит или кто-то из учителей делает ей замечание за беготню по коридорам на переменах. Ева уж точно не побоялась бы пойти в лес искать тигра…
Аннушка помедлила, размышляя, не бросить ли снежком Еве в окно. Ева наверняка согласится пойти вместе с ней. Вдвоём будет уже не так страшно. Но нет. Пока Ева проснётся, пока Аннушка ей всё объяснит… Они перебудят весь дом. Тихонько вздохнув, Аннушка пошла дальше.
– Может, тигрёнок никуда не ушёл, – размышляла она вслух, приближаясь к опушке леса. – Может, он где-то рядом. Ждёт, когда все в посёлке уснут и можно будет пойти поискать что-нибудь из съестного. Он наверняка чует запах еды из кухонь… Я найду его, и покормлю, и попробую приманить едой к дому, а потом разбужу папу, и он позвонит дяде Диме. А дядя Дима уже позвонит в службу охраны диких животных, они приедут и спасут тигрёнка. И всё будет хорошо.
Аннушка с трудом проглотила комок, вставший в горле. На словах всё очень просто, но сейчас ей придётся войти в ночной лес. В темноте. В одиночку.
Как все дети в посёлке, Аннушка знала, что тайга – место опасное. И дело даже не в том, что там водятся дикие звери: рыси, медведи и кабаны. Тайга очень большая, в ней легко заблудиться. Да, там есть тропинки. И охотничьи домики в глубине леса. Через тайгу проходят автомобильные трассы и железная дорога, небольшой участок которой располагается неподалёку от их посёлка, но в основном это дикая местность, где нет людей. Если ты не умеешь ориентироваться в лесу, то запомнить дорогу практически невозможно. И тем более в темноте.
Но Аннушка хорошо подготовилась и теперь нащупала в кармане своё секретное орудие – моток верёвки. Она не знала, на сколько метров хватит этой верёвки, но это был хоть какой-то шанс не потеряться. Когда она углубится в лес и огни посёлка скроются из виду, она привяжет верёвку к дереву и будет разматывать моток по дороге. И потом сможет вернуться обратно. Или понять, что ходит кругами, если вдруг так случится.
– Верёвка, – пробормотала Аннушка, входя в лес. Тонкий лучик фонарика скользил по тёмным стволам присыпанных снегом деревьев. – Я охочусь на тигра с фонариком и мотком верёвки. Да! И ещё с пирожками, которые мы не доели за ужином, и папа сказал, что оставит их себе на завтра, на обед.
С каждым шагом в глубь леса темнота становилась всё гуще и гуще, но здесь было как будто теплее. Может быть, потому, что деревья гасили ветер. Аннушка оглянулась. Она по-прежнему видела слабые проблески огоньков за стволами деревьев – значит, ещё не пора разматывать верёвку. Эти золотистые огоньки были единственной ниточкой, которая связывала её с домом, и ей было страшно смотреть, как они исчезают вдали. Лучше об этом не думать. Лучше думать о золотистых глазах маленькой тигрицы.
Аннушка вновь оглянулась, и её сердце на миг замерло. Огней уже было не видно. Она вернулась по собственным следам к тому месту, где сквозь темноту вновь проступили огни, и вынула из кармана моток верёвки. В том же кармане лежал её деревянный тигрёнок. Аннушка улыбнулась. Конечно, она взяла его с собой. Это её талисман.
Она отмотала кусочек верёвки и привязала его к нижней ветке ближайшего дерева. Ей пришлось снять перчатки, чтобы как следует затянуть узел, и пальцы мгновенно замёрзли. Помедлив лишь пару секунд, Аннушка снова тронулась в путь. Теперь у неё было чувство, что поход начался по-настоящему. А значит, вперёд, навстречу приключениям!
Аннушку пробрал озноб, и вовсе не от холода.
– Ты такая трусиха, – сердито сказала она себе. – Представь, как страшно тигрёнку. Он остался без мамы, и теперь у него нет никого в целом свете!
Верёвка разматывалась пугающе быстро – моток уже заметно уменьшился, а ведь Аннушка отошла не так уж и далеко от посёлка. Что она будет делать, когда верёвка закончится? Ей казалось, что она так хорошо всё придумала, но она не учла, что верёвка не бесконечна. Неужели придётся повернуть назад?
Погружённая в тревожные мысли, Аннушка даже не сразу услышала странный шорох у себя за спиной. Она застыла на месте, всем сердцем надеясь, что это тигрёнок, что волшебная связь между ними действительно существует, что это не просто игра её воображения.
Аннушка медленно обернулась и посветила в ту сторону, откуда доносился шорох. Она надеялась разглядеть полосатый тигриный мех среди низко нависших над землёй сосновых ветвей, но там было только пятно черноты. Аннушка приподняла фонарик повыше, и его луч уперся в испуганную медвежью морду. Медведь выглядывал из-за ствола голой берёзки, буквально в нескольких метрах от того места, где стояла Аннушка. Его шерсть блестела даже при слабом свете крошечного фонарика. Он был весь чёрный, и только на шее выделялась полоска белого меха. Очень красивый. И всё равно очень страшный.
Аннушка попятилась, чуть не выронив фонарик, потом споткнулась, вскрикнула и упала спиной на снег. Она не ударилась, но снег был глубоким, и подняться получилось не сразу. Оставалось надеяться только на то, что медведь тоже напуган и ей удастся воспользоваться его замешательством и убежать. И тут раздался ещё один шорох, откуда-то сзади.
Неужели их двое? От двух медведей ей точно не убежать! Аннушка всё же сумела встать на колени и принялась лихорадочно шарить в снегу, пытаясь нащупать фонарик. Она его уронила, когда упала, и он погас. В голову лезли самые мрачные мысли. А вдруг она не отыщет фонарик? А вдруг он сломался? Что ей делать без света? Ей нужно видеть, что происходит.
Фонарик нашёлся, и Аннушка яростно надавила на кнопку, не зная, включится он или нет. Но он включился, и она направила лучик света в ту сторону, откуда донёсся этот второй шорох, так её напугавший. Она думала, что там будет ещё один медведь, может быть, уже готовый напасть…
Но там была её тигрица!
Так близко на этот раз, что даже в слабом свете фонарика Аннушка смогла разглядеть её бархатный розовый носик и встопорщенную на загривке густую шерсть.
– Т-т-там м-м-медведь! – проговорила Аннушка, заикаясь. Она сама толком не знала, что пытается сделать: предупредить тигрёнка об опасности или попросить помощи. Медведь такой огромный – сможет ли маленькая тигрица его отпугнуть? Она была разве что чуть крупнее Артура, дедушкиного пса. Но Артур – самоедская лайка – и сам похож на белого медведя.
Аннушка обернулась в ту сторону, где был медведь, пытаясь выхватить его из темноты слабым лучом фонарика. Вдруг он приблизился? Вдруг он уже собирался напасть?
Медведь по-прежнему стоял за берёзой, но когда его высветил лучик фонарика, он сердито топнул по снегу громадной передней лапой, щёлкнул зубами и прошёл чуть вперёд.