Рождественские истории. Как подружиться с лисёнком
Святой Георгий взмахнул мечом, дракон обрушился на пол, издал скорбный стон и лёг брюхом кверху в позе «я умер». Толпа взорвалась бурными аплодисментами и сразу же начала расходиться, пока занавес не закрылся и кукольник или его помощник не вышел со шляпой собирать деньги за представление.
Касси осталась на месте, надеясь, что это ещё не конец и у спектакля будет продолжение. Но тут из-за сцены вышел мальчишка в тесном сюртучке и многозначительно подставил шляпу прямо Касси под нос. Она неохотно бросила в неё монетку в пенни, которую ей дала мама.
Наверное, это кто-то из кукловодов, подумала Касси, глядя на мальчика. Может быть, он управлял драконом! Ей хотелось его расспросить, но он быстро двинулся дальше, стараясь собрать хоть какие-то деньги, пока все зрители не разбежались.
Касси уже собралась возвращаться к печатному станку, как ей было велено, но вдруг на присыпанном снегом льду сбоку от кукольного балаганчика заметила что-то рыжее. Сначала Касси подумала, что это какая-то марионетка случайно свалилась с повозки. Она присела на корточки, чтобы рассмотреть, что там такое, и увидела острую мордочку с чёрными усиками и золотисто-коричневыми глазами.
Лисёнок смотрел на неё, склонив голову набок, и Касси радостно засмеялась, а потом вдруг умолкла. Её как будто накрыло волной неизбывной тоски по дому. На мгновение ей показалось, что лёд у неё под ногами растаял и она падает в чёрную реку.
Касси прислонилась к колесу повозки, хватая ртом воздух.
Иней!
Её друг-лисёнок из какой-то совсем другой жизни. Касси растерянно огляделась, пытаясь свести воедино две разные реальности, в которых она оказалась как бы одновременно. Она была Касси, дочь лондонского печатника Кристофера Донта, и сегодня родители привели её на Ледовую ярмарку – и она была Касси, девочка из совершенно другого времени, и сейчас она шла по вечерним улицам вслед за лисёнком, с которым они подружились на летних каникулах.
– Кто же я? – прошептала она, повернувшись к лисёнку, единственному связующему звену между этими двумя Касси. Но лисёнок уже исчез. Его спугнул мальчик-кукольник, который вернулся к повозке, возмущённо пыхтя. Он был недоволен сегодняшней выручкой – денег в шляпе для сбора лежало всего ничего.
– Представление закончено, – буркнул он, сердито взглянув на Касси. – Все разошлись, и ты тоже иди.
Но Касси не сдвинулась с места. Она была слишком растерянна, слишком потрясена. Она не знала, что делать дальше. Куда ей идти? И куда делся лисёнок? Как он вообще оказался на ярмарке?
Из повозки с кукольным балаганчиком до неё доносились сердитые голоса. Получалось, что она как бы подслушивает чужой разговор. Касси понимала, что надо уйти, но у неё не было сил даже пошевелиться.
– И это всё, что ты насобирал? – сказал раздражённый скрипучий голос.
– Я сделал что мог! – ответил мальчик, обходивший зрителей со шляпой. – Разве я виноват, что все начали расходиться ещё до того, как я вышел? Нам нужен ещё один мальчик, чтобы он собирал деньги. Я не могу разорваться!
– Ещё один мальчик? – рассмеялся старший кукольник. – При таких сборах я не могу содержать и тебя одного!
– Вы говорили, что когда мы приедем на ярмарку, купите мне пирожков с мясом, – сказал парнишка. – Я умираю от голода. Я весь день ничего не ел.
– Пирожков с мясом?! Не смеши меня, мальчик. И как это ты ничего не ел? Хлеб с сыром, по-твоему, не еда? И не надейся, денег ты не получишь. Ты вчера целый день где-то шлялся, а теперь ещё и возмущаешься.
Мальчик обиженно запыхтел и сказал:
– Хлеба с сыром мне не досталось, вы всё съели сами. И нигде я не шлялся, и уж точно не целый день. Меня не было не так уж долго.
– С полудня до вечера – это, по-твоему, недолго? Мы могли бы дать с полдюжины представлений! В «Псе и утке» всегда хорошая выручка. Ты был мне нужен в трактире, но ты умчался со своими друзьями, такими же лодырями и лоботрясами, как ты сам, смотреть травлю уток. Так что даже и не заикайся о пирожках с мясом. Я, кстати, тоже весь день не ел. Носился по всему городу, искал тебя!
Две реальности вихрем кружились в голове Касси, отчего голова тоже кружилась.
Она знала, что «Пёс и утка» – это спортивный бар неподалёку от их квартала, куда папа с дедушкой ходят смотреть футбол, – но ещё и трактир на полях Святого Георгия, на другом берегу Темзы.
Папа рассказывал, что его подмастерья чуть ли не каждый день ходят туда смотреть травлю уток.
Это была жестокая забава: уток с подрезанными крыльями выпускали в пруд и натравливали на них охотничьих собак.
Папа не одобрял таких развлечений и тоже сердился на своих подмастерьев, когда те опаздывали на работу. Но Кассина мама всегда уговаривает его не вычитать штраф из их жалованья: мол, они ещё юные, но непременно научатся ответственному отношению к своему ремеслу…
Касси тихонечко вскрикнула: она снова заметила лисёнка, который выглядывал из-за киоска с волшебной птицей феникс – единственным на весь мир экземпляром, содержащимся в неволе, если верить надписи над входом.
Она бросилась к Инею, почему-то уверенная, что он укажет ей путь домой. В конце концов, это ведь он привёл её сюда. Касси сжала кулаки – она не понимала, что происходит. Её никто сюда не приводил. Она здесь живёт. И в то же время…
«Лисёнок, – сказала себе Касси. – Он не обычный лисёнок, это точно. Я его видела раньше – но при этом я знаю, что вижу его впервые… Надо идти за ним, и тогда, может быть, всё прояснится. И я пойму, что происходит». Она быстро взглянула в ту сторону, где стоял папин печатный станок. Там уже собралась небольшая толпа, и Касси даже не разглядела родителей под навесом. Она поплотнее закуталась в свою накидку и поспешила следом за лисёнком.
Кроме неё, его никто не замечал. Лисёнок так ловко перебирался от одного ярмарочного прилавка к другому, что даже Касси постоянно теряла его из виду. Но он всегда появлялся чуть-чуть впереди: мелькал маленькой рыжей молнией – и скрывался опять, и при этом как будто следил, идёт ли Касси за ним.
Теперь она уже не сомневалась, что он показался ей не случайно.
Лёд, натёртый подошвами многочленных посетителей ярмарки, был очень скользким.
Несколько раз Касси чуть не упала. Она бежала так быстро, что даже слегка запыхалась.
Она вся раскраснелась, ей стало жарко под тёплой накидкой, но она не могла сбавить шаг, чтобы не упустить лисёнка.
– Касси!
На секунду она застыла на месте, но не оглянулась. Это был голос Уилла – а потом к нему подключился и папа. Ясное дело, они не дадут ей уйти.
Ей было велено возвращаться к родителям сразу после кукольного представления, и по дороге на ярмарку мама сто раз повторила, чтобы Касси не уходила далеко и всё время была на виду. Касси прибавила шагу, чтобы поспеть за лисёнком, который тоже побежал быстрее, ловко лавируя между прилавками. Белый кончик его хвоста был как маленький маячок, указывающий Касси дорогу.
– Касси, стой! Ты куда?! Сейчас же вернись! – крикнул папа, и Касси испуганно обернулась. Он пустился за ней вдогонку и был уже близко. Почти совсем рядом! Касси растерянно тряхнула головой. Надо слушаться папу… Зачем она убегает? Теперь ей попадёт, и…
Нет.
Ей надо идти за лисёнком. Она поискала его глазами и увидела, что он убежал далеко вперёд.
– Иней! – Касси рванулась за ним – и буквально на следующем шаге у неё подвернулась нога.
Касси взмахнула руками, испуганно вскрикнула и упала на лёд, больно ударившись головой.
Глава пятая
– Касси! Касси, очнись! Ты зачем убежала?
– Она умерла? – Голос Уилла дрожал от испуга.
– Нет… нет. Просто её оглушило. Наверное, она ударилась головой, когда упала.
Касси открыла глаза и увидела папу, который склонился над ней, одновременно встревоженный и сердитый.
– Вот видишь? Она очнулась! Я же тебе говорил. – Судя по голосу, папа сам был не уверен, очнётся она или нет. Касси подумала, что, наверное, он очень сильно за неё испугался и поэтому злится.
– Почему ты от нас убежала? – спросил папа, нахмурив брови. – Ты же слышала, как мы тебя звали? Тебе было велено сразу идти обратно.
– У меня болит голова, – прошептала Касси. На самом деле голова почти не болела, разве что немножко кружилась, но соврать было проще, чем пытаться ответить на эти вопросы. Тем более что Касси не знала, что ответить. Почему она убежала? Она же знала, что мама с папой ждут её у печатного станка и ей строго-настрого было наказано сразу же возвращаться туда. Что на неё вдруг нашло?
Папа сердито вздохнул и подхватил Касси на руки. Она прижалась к его тёплому шерстяному плащу и прикрыла глаза. Ей вроде бы стало получше, но она по-прежнему не понимала, что заставило её убежать. Когда они проходили мимо кукольного балаганчика, Касси вспомнила про лисёнка и ахнула от удивления.
Папа взглянул на неё:
– Пришла в себя? Хорошо. Тебе ещё предстоит объясняться с мамой. Она чуть с ума не сошла от беспокойства. Что случилось, Касси? Почему ты убежала?
– Там был лисёнок, – пробормотала Касси, старательно напрягая память. Она сама толком не понимала, что с ней произошло, а уж папа, наверное, и подавно не поймёт.
– Лисёнок, – озадаченно повторил за ней папа. – Здесь у нас, в городе? Нет, малышка. Тебе показалось.
– Там был лисёнок, – упрямо проговорила Касси, когда мама бросилась ей навстречу, сжала её в объятиях и принялась целовать её, плакать и укорять, причём всё сразу и одновременно.
– Она говорит, что видела лисёнка, – сказал папа.
– Но… лисы в городе не живут. – Мама покачала головой. – И даже если бы жили, это не оправдание, чтобы вот так исчезать! Я чуть с ума не сошла, так испугалась!
– Я видела лисёнка. – Касси принялась вертеться на руках у папы, и он поставил её на землю. – Честное слово.
– Касси, лисы лесные животные, дикие, – сказал папа. – В Лондоне им делать нечего.
– Видимо, она сильно ударилась головой, – встревожилась мама. – Вот ей и мерещатся всякие странности. Ей надо лечь. Я сейчас же отведу её домой.
– Нет! Не надо домой! – умоляюще проговорила Касси. – Ты обещала, что мы всё посмотрим…
– А ты обещала, что будешь слушаться меня и папу и не станешь от нас убегать, – нахмурилась мама, и Касси уныло уставилась себе под ноги. Мама, конечно, права. О чём она думала?!
* * *Касси опять заворочалась в постели и замерла, напряжённо прислушиваясь. Наверняка мама снова услышит, как она возится, и прибежит посмотреть, всё ли у неё хорошо. Весь вечер мама только и делала, что носилась вверх-вниз по лестнице, то и дело заглядывая в спальню Касси, где стояла и колыбелька Лукаса. Лукас уже давно спал, а вот Касси никак не спалось. И каждый раз, как только она начинала ворочаться, пытаясь лечь поудобнее, мама уже была тут как тут и встревоженно спрашивала, как Касси себя чувствует.
Но на этот раз всё было тихо: никаких торопливых шагов, никакого скрипа ступеней. Касси уныло вздохнула. Спать совсем не хотелось – да и как тут уснёшь, когда в голове столько мыслей, и вообще так обидно, что её отвели домой, а Уилл до сих пор веселится на Ледовой ярмарке. Впрочем, Касси сама виновата. Она испортила себе праздник из-за какого-то лисёнка, которого – по мнению мамы и папы – вовсе и не было.
С улицы донёсся какой-то шум. Закутавшись в одеяло как в плащ, Касси села на кровати и выглянула в окно. В ярком сиянии луны снег поблёскивал и, казалось, мерцал синевато-белёсым светом. На тротуаре, прямо под Кассиным окном, сидел маленький рыжий зверёк с острой мордочкой и пушистым хвостом. Белый кончик хвоста сливался со снегом.
Касси прижала ладони к стеклу и поёжилась от холода, тут же пронзившего руки. Да, у неё под окном сидел лисёнок. До сегодняшнего дня Касси ещё никогда не видела настоящих живых лисиц – только на картинках в маминой книжке «Басни Эзопа», – но это был точно лисёнок, и он ей не привиделся. Ни сейчас, ни тогда, на Ледовой ярмарке.
Вот он, сидит. Самый что ни на есть настоящий.
Лисёнок как будто почувствовал её взгляд. Он поднял голову и посмотрел прямо на Касси, потом встал и вышел на середину улицы, словно для того, чтобы Касси сумела получше его разглядеть. По-прежнему глядя на её окно, он издал резкий, отрывистый лай – это был тот самый звук, который Касси слышала раньше.
Лисёнок как будто пытался её позвать.
Касси сама удивилась: что за странные мысли приходят в голову?! Она решительно встала с кровати и принялась одеваться. Сейчас она позовёт маму и покажет лисёнка. Тогда все ей поверят и перестанут сердиться. Может быть, они с мамой даже вернутся на ярмарку! Полная самых приятных надежд, Касси быстро надела чулки, нижнюю юбку и тёплое шерстяное платье. Перед тем как выйти из комнаты, она ещё раз посмотрела в окно, чтобы убедиться, что лисёнок никуда не ушёл. Он был на месте.
Касси думала, что мама на кухне. Когда они вернулись домой, мама сказала, что сама приготовит ужин для папы и Уилла, и отпустила Маргери, их единственную служанку, на весь вечер на ярмарку. Но в кухне было темно и пусто, даже огонь в очаге не горел, и только в золе еле теплились красные угольки.
Касси заглянула в гостиную. Мама спала с вышиванием в руках, сидя в кресле у камина. Касси неуверенно застыла в дверях, не зная, что делать. Она хотела показать маме лисёнка – значит, надо её разбудить, пока он не ушёл. Но вдруг мама проснётся сердитой, в дурном настроении? С ней такое случалось. Особенно если она засыпала в неурочное время.
– Мама? – прошептала Касси, но мама даже не шелохнулась. Касси на цыпочках подошла к окну. Лисёнок так и сидел перед домом, и когда Касси выглянула в окно, он повернул голову и посмотрел на неё. С такого близкого расстояния она разглядела его золотисто-коричневые глаза и напряжённый, почти умоляющий взгляд. Лисёнок снова залаял, и Касси нахмурилась, кусая губы. Чего он хочет? Он явно пришёл сюда не просто так.
– Один раз я уже нажила себе неприятности из-за тебя, – пробормотала она и вздохнула. На улице было так холодно, и ей казалось, что, несмотря на густой мех, лисёнок мёрзнет. Что он делает в городе? Её родители уверены, что лисицы не забредают в Лондон. – Возвращайся домой, – прошептала Касси сквозь оконное стекло. – Если будешь бродить по улицам, кто-нибудь спустит на тебя собак.
Или поймает несчастного зверя и сделает из него меховой воротник…
Лисёнок снова залаял, и Касси шикнула на него:
– Кыш!
Если он будет так лаять, его обязательно кто-то услышит. Убедившись, что мама по-прежнему крепко спит, Касси выбежала в прихожую, отодвинула дверной засов и приоткрыла тяжёлую входную дверь. Лисёнок как будто только этого и ждал. Он без опаски подошёл к Касси, и девочка удивлённо уставилась на него: он казался почти ручным.
– Какой ты красивый. – Касси присела на корточки. Лисёнок с любопытством смотрел на неё, навострив рыжие ушки. Интересно, подумала Касси, укусит он или нет, если она попытается его погладить. – Ты, наверное, голодный? – спросила она. – Жди меня здесь. Я тебе что-нибудь принесу.
Касси прикрыла дверь, побежала обратно в кухню и взяла в кладовке кусочек бекона и ломтик чёрствого хлеба. Немного подумав, она сняла со стены свечной фонарь, висящий у двери на заднем дворе, и зажгла свечу от специального вощёного фитилька, который запалила, раздув угольки в камине. Вернувшись в прихожую, Касси накинула на плечи свою тёплую шерстяную накидку и подняла капюшон. На улице было морозно, и надо одеться теплее, даже если она собиралась выйти из дома всего на пару минут.
Касси разломала хлеб и бекон на маленькие кусочки и протянула их лисёнку на раскрытой ладони. Лисёнок сразу набросился на угощение и ел прямо с руки – жадно, но аккуратно, чтобы не прикусить Касси пальцы. Доев всё до крошки, он обнюхал Кассину ладонь и лизнул её в знак благодарности.
– Тебе надо домой, – сказала ему Касси. – Иди домой, маленький.
Но лисёнок никуда не ушёл. Положив голову Касси на колено, он с надеждой смотрел на неё и как будто чего-то ждал.
– Ты не наелся? – Касси осторожно погладила лисёнка по голове. – У меня больше ничего нет. И я не могу взять в кладовке добавку, иначе мама заметит. Она подумает, что это Маргери или Бенджамин воруют еду, и у них могут быть неприятности. Тебе надо домой. И мне тоже надо домой, а то кто-нибудь из соседей меня увидит и скажет маме, и тогда неприятности будут уже у меня.
Лисёнок вздохнул, встрепенулся и отбежал на середину улицы. Там он остановился и обернулся к Касси. Вид у него был удивлённый, словно он не понимал, почему Касси стоит на месте и не идёт следом за ним.
– Я не могу пойти с тобой, – сказала Касси, но что-то опять шевельнулось в глубинах её души. Та же странная тоска по какой-то совсем другой жизни, которой у неё не было, и быть не могло. Там, на ярмарке, на замёрзшей реке, Касси увидела лисёнка – и сразу же поняла, что ей надо идти за ним. Почему-то это казалось ей важным. Она была нужна лисёнку, а лисёнок был нужен ей.
Касси проглотила комок, вставший в горле, и, обернувшись через плечо, заглянула в дом. Мама по-прежнему крепко спала. Если быстро вернуться, то никто даже и не узнает, что она уходила. Ведь если она и уйдёт, то совсем ненадолго, да? Она скоро вернётся.
Касси подхватила фонарь, который поставила на крыльцо, и осторожно закрыла дверь, стараясь, чтобы она не хлопнула. И по тёмной заснеженной улице поспешила следом за лисёнком.
Глава шестая
Лисёнок бежал впереди, прижав уши к голове, чтобы защитить их от студёного ветра. Касси подумала, что, наверное, скоро опять пойдёт снег.
На улице стало ещё холоднее, чем раньше. Тяжёлые тучи затянули полнеба и закрыли луну. Касси тихо порадовалась про себя, что догадалась взять фонарь.
– Куда мы идём? – окликнула она лисёнка спустя пару минут, когда они миновали большую церковь Святого Дунстана.
Касси на секунду остановилась, чтобы перевести дыхание и взглянуть на часы на здании церкви, где два ярко раскрашенных деревянных великана звонили в колокола, отбивая каждую четверть часа. Было уже очень поздно – девять вечера. Сколько времени остаётся до закрытия ярмарки, если учесть, что погода стремительно портится? Сейчас улицы были почти пусты, но Касси не сомневалась, что уже очень скоро они наполнятся толпами горожан, расходящихся с Ледовой ярмарки.
Касси окликнула лисёнка:
– Ты идёшь домой?
Он оглянулся, но, конечно же, ничего не ответил. Касси и не ожидала, что он ответит. И всё-таки было в нём что-то такое… странное и необычное. Она бы, наверное, не удивилась, если бы лисёнок заговорил человеческим голосом.
Долго ли ещё идти? – размышляла Касси. Далеко ли до дома лисёнка? Если папа и мама не ошибались, и лисицы действительно не живут в городе – значит, идти далеко. А вдруг мама проснётся и обнаружит, что Касси нет? Она встревоженно обернулась через плечо: они отошли от дома уже очень далеко.
Касси растерянно огляделась, не зная, что делать. Лисёнок опять оглянулся, увидев, что Касси стоит на месте, тихонечко взвизгнул. Потом подошёл к ней, не сводя с неё сверкающих в тусклом свете свечного фонаря пристальных глаз. Он как будто просил: «Помоги мне». И Касси кивнула.
Выбросив из головы все тревожные мысли о доме, о маме и о грядущем, уже почти неминуемом наказании, Касси решительно зашагала вперёд. Идти было трудно.
Она не привыкла ходить по рыхлому снегу, и ноги не то чтобы не слушались, но стали как будто немного чужими, и управлять ими было непросто.
Она ещё даже не начала подниматься на холм Ладгейт, а они уже гудели. Но когда впереди показался собор, Касси ускорила шаг. Интересно, как собор выглядит сегодня? Он рос с каждым днём, меняясь буквально на глазах.
Папа часто водил Касси с Уиллом посмотреть на строительство. Он рассказывал им о пожаре, когда сгорела старая церковь Святого Павла и крысы сбежали оттуда сплошной визжащей волной, а потом по всей улице медленно растёкся блестящий металл – свинцовая кровля на крыше церкви расплавилась от жара. От этих рассказов Касси всегда пробирал озноб.
Это случилось семнадцать лет назад, когда папа сам был подмастерьем. Типография, где он обучался ремеслу, сгорела в Великом пожаре[1]. Им удалось спасти ящики с литерами, рассказывал папа, и вынести несколько печатных станков, но пожар распространялся стремительно и немалая часть оборудования погибла. Потом настали тяжёлые годы. Старый мастер-печатник и его подмастерья ночевали в руинах сгоревшего здания, практически под открытым небом, и трудились от зари до зари, пытаясь заработать деньги на восстановление сгоревшей мастерской, которая кормила их самих и их семьи.
Теперь о том страшном пожаре напоминают только ряды крепких кирпичных домов, построенных на полностью уничтоженных огнём улицах. Но огромный, величественный собор строился до сих пор. Наверное, пройдёт ещё не один год, размышляла Касси, прежде чем строительство завершится.
У Ладгейтских ворот лисёнок на секунду остановился, как будто тоже хотел посмотреть на собор. Касси не любила ходить мимо этих ворот. Как раз перед ними располагалась городская тюрьма, и Касси всегда представлялось, что из крошечных, забранных решётками окон за ней наблюдают заключённые. Это было жутковатое ощущение. Лисёнок, кажется, тоже что-то такое почувствовал. Они с Касси быстро прошли под широкой каменной аркой ворот и направились в сторону собора.
Но на подходе к церковному двору лисёнок снова остановился, растерянно огляделся по сторонам и принялся бегать кругами на месте, сосредоточенно нюхая снег.
– Может, к реке? – предложила Касси, но лисёнок лишь неуверенно посмотрел на неё, прошёл два-три шага в сторону Уотлинг-стрит и вернулся обратно.
– Ты потерялся? – Касси присела на корточки перед лисёнком. – Я не знаю, чем тебе помочь. Я даже не знаю, куда ты идёшь. Не знаю, куда ведёшь меня… – Она с тревогой огляделась по сторонам. Одно дело – следовать за лисёнком, который знает, куда идёт. И совершенно другое – бродить по ночному городу в компании потерявшегося зверька, не имея понятия, куда им надо прийти… – Может быть, я как раз для того и нужна, чтобы помочь тебе добраться до дома? Или куда ты там идёшь? – пробормотала она. – Может, поэтому мне показалось нужным пойти с тобой? – Она поднялась на ноги и огляделась по сторонам. – Нам нельзя здесь оставаться. Вокруг собора ходит ночная стража – следит, чтобы никто не пробрался внутрь. Они всё равно нас прогонят. И хорошо, если только прогонят. И уже очень темно. Мой фонарь виден издалека, а это, наверное, нехорошо.
Мама отпускала Касси гулять с подружками, но строго-настрого запрещала ей отходить далеко от дома, а по вечерам, когда было темно, вообще не выпускала одну на улицу. Мама всегда говорила, что Лондон – рассадник воров и грабителей. Но мама родилась и выросла в деревне, и для неё большой город до сих пор оставался не очень понятным, опасным и даже пугающим местом.
Чуть дальше по улице через дорогу метнулась какая-то плотная тень. Касси застыла на месте и прикрыла фонарь полой плаща.
– Всё равно у меня нечего красть, – пробормотала она. – Не будет же вор грабить ребёнка, у которого ничего нет…
Она ещё ниже надвинула капюшон: и чтобы было теплее, и чтобы скрыть своё лицо, которое наверняка выделялось бледным пятном в темноте. Сердце в груди бешено колотилось. Она никогда не любила свой скучный коричневый плащ, но сейчас радовалась, что он тёмный и неприметный и в нём так легко слиться с ночными тенями.
– Иди сюда, – шепнула она лисёнку, вжавшись в стену ближайшего дома. – Не надо, чтобы нас кто-то видел.
Но лисёнок её не послушался. Он стоял прямо посреди улицы, приподняв одну лапу и навострив ушки. Вид у него был встревоженный и насторожённый.
– Что такое? Ты понял, куда нам идти?
Лисёнок испуганно взвизгнул и прижал уши к голове, увидев, что странная тень, которую они заметили раньше, бросилась им навстречу. Но это был не вор, как боялась Касси, а большой чёрный пёс. Тощий, сердитый бездомный пёс, явно ищущий, с кем бы подраться.
Уворачиваясь от его зубов, лисёнок отскочил в сторону, а Касси испуганно вскрикнула, когда мощные челюсти щёлкнули буквально в дюйме от бока лисёнка.