Боль. Снова боль.
Больно дышать. Больно думать.
Я прикрыл глаза и хрипло выдохнул:
– Почему ты ушла, твою мать, раз так боялась этого?
Телефон снова завибрировал.
Я опустил пьяный взгляд и нахмурился.
Элли.
Девушка не часто звонила мне, чему я в каком-то смысле был рад. Она волновалась и переживала меньше всех нас. Возможно, потому что знала и меня, и Хоуп не слишком давно.
«А может, потому что она прекрасный психолог и умеет держать себя в руках».
Я смахнул трубку и прижал телефон к уху.
– Привет, как ты?
Я натянуто улыбнулся… и горько выдохнул.
– Хреново, Элли.
Девушка вздохнула.
– Стив волнуется за тебя. Так, предупреждаю.
Я почувствовал, как к голове прилила кровь. Щеки зажгло, а волосы на голове пришли в движение.
Командор имеет полное право волноваться. От каждого из нас зависит жизнь других членов команды.
Поморщившись, я отпил из горла.
– Скажи ему, что я в порядке.
«Или буду. Я смогу. У меня нет выбора».
– Логан.
– Что?
Девушка несколько мгновений помолчала, словно решаясь на что-то, и я невольно нахмурился. Она заговорила тихим, сбивающимся голосом.
– Поверь мне, есть причина, по которой она пропала со всех радаров.
Ехидно ухмыльнувшись, я сделал еще один глоток.
«ДА ЧТО ВЫ ГОВОРИТЕ?! А мне что, легче от этого?».
Засыпать и просыпаться без нее. Искать ее и не находить ни единой зацепки!
КАКОГО ЧЕРТА ВСЕ ДУМАЮТ, ЧТО НАЛИЧИЕ ПРИЧИНЫ МЕНЯ УТЕШИТ?!
«Спокойно. Дыши».
– Я знаю.
– Быть может, ей просто нужно время?
– Угу.
Элли тяжело вздохнула.
– Держись. Все будет…
– …хорошо. Знаю. Пока.
Я сбросил звонок, не дожидаясь ответа. С Элли говорить было тяжелее, чем с Мией. Чем с кем-либо из тех, кто был со мной рядом. Кто помогал мне.
Девушка тщательно подбирала слова, подолгу молчала и… вела себя так, словно боялась, что в один день я просто сломаюсь.
«Они все этого боятся, Грин, поэтому практически не оставляют тебя наедине с самим собой».
Я потер висок и слабо покачнулся. Алкоголя было немного, но я ничего не ел… уже черт знает сколько времени.
И снова боль прошила сердечную мышцу, когда я вспомнил Хоуп и ее пьянки на пустой желудок. Тогда я беззлобно смеялся над ней, ругался на нее. А сейчас сам делаю так же.
Да и хер с ним…
Я прошел в спальню и открыл комод. И снова вспышка боли в груди.
Вот она. Моя футболка. Та, в которой Хоуп так часто спала.
«Я решила тебе ее не возвращать».
– Твою мать! Да что ж ты со мной делаешь?
Я вытащил футболку и забрался в кровать, чувствуя себя пацаном-подростком.
«Ведешь себя, как конченный идиот».
Футболка заняла вторую подушку. Я смотрел на нее и думал о Хоуп. Снова и снова колючие разряды тока пробивали сердце. Ласково касаясь мягкой ткани, я вспоминал ее кожу, ее голос, ее смех. Ее поцелуй. Ее ласковые руки.
Наш последний день вместе…
Память выдавала все в таких ярких деталях, будто это было вчера.