Анкор. Последний принц Атлантиды

– Вот, отдай это письмо прямо в руки королю и дождись ответа, это очень важно! Я буду ждать тебя.

После ухода Хаттаны Анкор сел в кресло, откинувшись на спинку. Он действительно очень повзрослел всего за несколько часов. Круглое детское лицо принца вытянулось и осунулось, а заботы и переживания прочертили на лбу первые морщинки.

В таком положении и застал его патруль, совершавший обход дворца. Казалось, Анкор спал, но его глаза были широко открыты, а взгляд устремлен вдаль. Он выглядел настолько отрешенным от происходящего, что напугал солдат. Они даже осмелились дотронуться до принца, чтобы убедиться, что с ним все в порядке. Почувствовав прикосновение, мальчик очнулся и вскочил на ноги. Он приветливо обратился к солдатам и попросил больше не заходить в его личные покои без приказа, потому что хочет побыть один, а в стенах дворца никакая опасность ему не угрожает. В последнем он, правда, был не очень уверен, но не хотел подавать плохой пример солдатам. Да и что они могли сделать, взорвись снова рядом с ним снаряд?

Анкор вспомнил свое письмо – он просил у короля разрешения быть рядом с ним и разделить его участь и участь города. Он готов был даже нарушить строгие правила вековых традиций и умолял позволить ему возглавить свою гвардию и повести ее в бой. Где-то снаружи раздался новый взрыв, послышался грохот камней и отдаленные крики и стоны.

Принц нервно шагал по большому залу приемов мимо курильниц, в которых дымились ладан и другие благовония.

Больше часа он дожидался ответа, то погруженный в свои мысли, то взволнованный до слез. Вдруг большие двери распахнулись, в зал приемов вбежала Хаттана, растрепанная и заплаканная. Следом в дверях возникла внушительная фигура Оашиса, его сопровождал небольшой эскорт королевской гвардии. Офицер поклонился – его доспехи тихо зазвенели – и вручил принцу запечатанное послание, письменный приказ короля.

– Что это такое, Оашис? Почему отец так спешно вызывает меня? Ведь я сам, в письме, через Хаттану, предлагал прийти к нему, чтобы быть рядом, вместе сражаться!

– Насколько я понимаю, – глубоко вздохнул Оашис, – город обречен. Мы проиграли, Маленькая Золотая Змея. Часть внешних стен разрушена, враг лезет через бреши и проломы и атакует внутренние укрепления. Мы уже не можем сдерживать пожары, и…

– Хватит, Оашис! Я позову свою гвардию! Мне нужно только взять оружие, и я немедленно отправлюсь к отцу!

– Нет, мой господин! – твердо возразил тот, делая несколько шагов к принцу. – Ты должен отправиться один, без своих солдат, как приказано. И твой божественный отец ясно сказал, что ты должен покинуть город сразу после встречи с ним!

– Как ты смеешь приказывать Сыну Солнца?! Ну что же, солдаты, посмотрим, кто из вас решится остановить меня!

Анкор гордо выпрямился. Уже давно он, принц северных земель острова-материка Посейдонис, находившегося посередине Атлантического океана, забыл о детских играх, и теперь его голос, привыкший отдавать приказы, заставил сердца воинов биться сильнее. Глаза Анкора, зеленые, как морская гладь, вдруг стали темными, и странный золотистый огонь засверкал в них. Длинные светлые волосы обрамляли благородное лицо маленького полубога.

Гвардейцы королевского эскорта начали отступать к дверям, охваченные почти религиозным трепетом.

Казалось, само Солнце стало на сторону того, кто только что назвал себя его сыном. Проникая через слуховые окна, золотые солнечные лучи играли на мраморных рельефах, скульптурах и отделке из драгоценных металлов. Купавшийся в солнечном свете зал приемов в эти минуты был больше похож на храм.

После нескольких мгновений напряженного молчания, показавшихся вечностью, командир гвардии Оашис нарушил тишину, и лишь по его бледному, как воск, лицу можно было догадаться, чего стоило ему сохранять спокойствие:

– Я передал тебе приказ Великой Змеи, твоего отца. Разреши напомнить, что приказ короля остается приказом даже для принца. Не зови своих гвардейцев, не зови слуг – все они сражаются сейчас на улицах города и жертвуют жизнью, чтобы выиграть время и дать тебе спастись.

Но Анкор не смирился. Не сдерживая раздражения, он стремительно повернулся на пятках, намереваясь ударить в полукруглый гонг и вызвать свою охрану. Вдруг Хаттана быстрым движением поднесла к носу принца комок черных волокон и, подержав несколько секунд, спрятала его обратно в стоявший рядом сосуд. Анкор хотел было дотронуться до своего лица, но колени его подогнулись, и он упал на руки Оашиса.

– Если бы средства, которые до сих пор тратились на войну, пошли на развитие настоящих наук, может быть, нам никогда не пришлось бы пережить весь этот ужас… – с горечью глядя на солдат, не удержалась от упрека Хаттана.

Стиснув зубы, командир гвардии предпочел ничего не отвечать. Он поднял обмякшее тело принца и в сопровождении своих солдат поспешно покинул дворец. Хаттана, вся в слезах, вышла следом и спустилась в подземные лабиринты города-храма. Его сердцем были окруженные садами огромные здания, предназначенные для верховных жрецов и самого главного из них – короля.

Маленький отряд бежал мимо домов и висячих садов, и взору открывалась печальная картина былого величия. Огромные статуи морских божеств, раньше украшавшие великолепные фонтаны, сейчас напоминали бесполезных призраков былой красоты, неуместных посреди кровавой драмы. Наконец они выбрались из храмовой части и через внутренние ворота попали в маленькую улочку в торговом квартале. Лавки и магазинчики были брошены, все вокруг покрывал тонкий слой серой пыли. Ее поднимали в воздух снаряды, разрушая массивные каменные стены. Дворцы и дома, некогда поражавшие роскошью и яркими красками, теперь стали тусклыми и безжизненными. Шум сражения, доносившийся из ближайших кварталов, превратился в адский грохот, а вокруг беглецов уже падали камни и зажигательные снаряды, выпущенные из катапульт.

Свернув за угол, командир приказал остановиться – перед ними была главная улица, которая вела к гавани. Неподалеку сотня чернокожих солдат-южан теснила группку обессилевших от усталости защитников города. Увидев на руках у гвардейцев бесчувственного Анкора, враги, должно быть, решили, что это важная персона. Они яростно бросились вперед, чтобы одолеть немногочисленных противников и добыть ценный трофей. Но тут из маленького золотого рога одного из офицеров гвардии раздался ободряющий звук, и, услышав его, верные, испытанные солдаты словно вернулись к жизни. Кто-то крикнул: «Мы спасем Солнечную Змею! Дорогу Сыну Солнца!» На громкие крики гвардейцев с соседних улиц стали сбегаться на помощь горожане. Враги были захвачены врасплох, они запаниковали и в суеверном ужасе начали быстро отступать, сбивая с ног даже своих офицеров.

Чудом спасшийся отряд гвардейцев, уже не пытаясь пробиться к гавани, вернулся в храмовую часть города. Наконец они вошли в высокую башню, и только там, в безопасности, вздохнув с облегчением, Оашис положил свою драгоценную ношу на низкое ложе.

Через несколько минут в комнате появился владыка и верховный жрец страны, Великая Солнечная Змея. Трудно было определить возраст этого благородного человека с величественной осанкой; возможно, ему было около пятидесяти или чуть больше. Он был одет в длинную металлическую кольчугу, покрытую пластинами из странных кристаллов, мерцавших скорбным фиолетовым светом. На груди его сверкал крупный изумруд в форме пирамиды с золотой змейкой внутри, голову защищал шлем из легкого металла в виде птицы. Голова птицы, венчавшая лоб короля, была вырезана из большого алмаза.

Командир гвардейцев пал ниц, ладонями касаясь земли:

– Приветствую тебя, Великая Змея! Твой недостойный слуга не смог добраться до гавани и ждет твоих приказаний.

– Приветствую тебя, Оашис! Что с моим сыном и учеником?

– С ним все хорошо, владыка, не беспокойся. Нам пришлось воспользоваться сильнодействующим средством, которое вызывает глубокий сон.

– Я знал, что он не последует за вами по своей воле, – улыбнулся король. – Теперь ты должен отдохнуть, Оашис. Я тоже отдохну, и очень скоро…

– Как ты думаешь, ты все-таки одержишь победу, владыка?

– Да, мой верный Оашис, но над самим собой.

Задумчиво произнеся эти слова, король прилег на ближайшее ложе, облокотившись на подушку, и пригласил офицера сделать то же самое. Затем подозвал стоявшего рядом жреца и прошептал несколько слов ему на ухо. Тот поспешно вышел через маленькую боковую дверь.

– Как полагает Великая Солнечная Змея, мы можем остановить вторжение?

– Нет, сын мой. Люди читают страницы книги судеб и одновременно всеми силами пытаются помешать тому, чтобы ее страницы и впредь заполнялись. Но это бессмысленно! Перестать писать книгу судеб возможно лишь в случае, если больше никто не намерен ее читать.

– Я не совсем понимаю тебя, владыка…

– Иногда мне кажется, что именно это позволяет тебе оставаться столь здравомыслящим и радостным… Искусство понимания – довольно тяжелый труд, – добавил Посвященный, и его лицо озарила мягкая улыбка. – Но мое сердце любит тебя, мой верный Оашис, и я очень рад, что знаю тебя.

– Я не привык слышать из твоих уст подобные слова, Великая Змея. При других обстоятельствах они бы очень меня растрогали, а сейчас почему-то вызывают тревогу. Неужели ты собираешься умереть?

– Умереть? Нет, умирать я не собираюсь, но дело моей жизни почти завершено, и я очень благодарен тебе за помощь.

– Единственное мое желание – вечно служить тебе, Великая Змея. Могу ли я помочь в твоем следующем деле?

– Ты уже начал помогать. На закате ты покинешь город и возьмешь с собой Анкора.

– Я надеялся, что пройдут века, прежде чем произойдет то, чего я так боюсь. Твое присутствие возвышает и облагораживает мою бедную душу…

– Пытайся мечтать о нашей новой встрече глубоко и сильно, и одно короткое мгновение станет для тебя вечностью.

– Никогда мне не удастся до конца понять тебя!

– Мой верный Оашис, если бы мне удалось до конца понять самого себя, я не разговаривал бы здесь с тобой, а пребывал вовеки в неподвижности, в лоне Беспредельного Пространства.

– Куда я должен отвезти твоего благословенного сына, нашего принца?

– В Солнечный Храм Кума.

– Но мне никогда в жизни не позволят войти в Храм Кума, я не заслуживаю этого, я всего лишь глупый и бестолковый солдат!

– Скажи, если бы демоны не уничтожали древние миры, могли бы ангелы создавать вместо них миры новые, более совершенные? Никогда ни с кем не сравнивай себя, Оашис, ибо степень совершенства любого существа определяется лишь в сравнении его с ним же самим, с тем, каким оно было прежде. Не тревожься, в Храме Кума предупреждены о вашем прибытии. Анкор пройдет там посвящение, да и ты окажешь нам неоценимую услугу.

– Бедный принц! Ему так рано приходится начинать тернистый путь Мудрости…

– Нет, Оашис, если б это было так, он никогда и не начал бы его. Один из учителей Кума будет вести по пути твоего принца…

Великий Посвященный подал знак, и один из жрецов, старец с белыми как снег волосами, подошел к нему и почтительно поклонился: