– И у Элмера Хатчинса там восхитительная роль… – закатила глаза Сьюзи. – Вот когда он вылезает из сундука с криком: «Не меня, только не меня!»
Женщины зажимают ладошками рот. Всем смешно до колик.
– А когда он защищает девочку, которую собираются выпороть! – подхватила Нелли Уоррингтон.
– Очень неприличная сцена, – высказалась старшая сестра Брэддок, и все с ней согласились.
Но даже в полутьме я различила знакомый блеск в глазах. Скандал. Конечно же, и детские мюзиклы бывают скандальными.
– В свои девять лет она играет потрясающе, – признала Сьюзи. – Она танцует с Элмером Хатчинсом, одетая только в красные носочки. Вы же помните, как при этом крутятся ее косички!
Еще одна пикантная пауза.
– Кто такой Элмер Хатчинс? – спросила я.
– Любимый попрошайка всей портсмутской детворы, – ответила Сьюзи.
– Говорят, он больше не пьет, – заметила Нелли Уоррингтон, допивая вторую чашку чая.
– А я вот не доверяю пьянчужкам, даже когда они трезвые, – высказалась Мэри Брэддок. – Они только и делают, что ищут неприятностей. Вот ведь что сталось с Эдвином и с тем Сахарным Человеком, который его убил…
– Ну, такое не каждый день случается, мисс Брэддок, – возразила Сьюзи.
– Достаточно часто, чтобы мне не нравились пьянчуги, – отрезала Брэддок, чья начальственная манера, как я позже убедилась, состояла в том, чтобы заканчивать все споры, оставляя последнее слово за собой.
На сей раз это ей не удалось, потому что мечтательная Джейн Уимпол не удержалась и добавила:
– Элмер совсем другой. Дети его обожают. К тому же, мисс Брэддок, мне рассказывали, что убийца Эдвина, прежде чем стать Сахарным Человеком, сидел в тюрьме Анкор-Гейт за ограбление…
Ответом ей было всеобщее негодование. Нелли Уоррингтон взялась ввести меня в курс последних событий: речь шла о городском бродяге Эдвине Ноггсе, который играл в «Жертвенной Люси», любимой мелодраме Гетти. А потом, неделю назад, его тело нашли рыбаки с нового причала Саут-Парейд, это случилось на пляже у Восточных бараков. Известно же, рассказывала Нелли, что Эдвин и бывший заключенный по имени Гарри Хискок, после тюрьмы работавший Сахарным Человеком, за несколько дней до того устроили при свидетелях поножовщину, и теперь в полиции убеждены, что именно Хискок убил Ноггса.
– Хискок повсюду кричал, что Эдвин украл у него роль в театре «Милосердие», что при приюте Святой Марии, – объясняла Нелли. – Иметь хоть какую-то роль в «Милосердии» для этих людей очень важно… Ведь чтобы не умереть с голоду, Хискоку приходилось подрабатывать Сахарным Человеком!
Я спрятала брезгливую гримасу. Сахарные Люди вошли в моду и в Лондоне. Это было самое омерзительное и низкопробное уличное развлечение, за гранью всякой морали: мужчины и женщины обмазывают тело липким сахаром и бегают по ночным проулкам со связкой ложек на длинной цепи, висящей на шее. Это позвякивание сделалось уже привычным. За одно пенни ты можешь отведать сахарку, а за несколько – наесться до отвала, соскребая слои ложкой с кожи. Оголение Сахарного Человека сделалось любимой забавой детей из благородных семейств.
– Мне говорили, что после той драки мальчишки лизали сахар, сочившийся из ран Хискока, – прошептала Нелли, и мы содрогнулись от отвращения.
– Определенно, Эдвина убил этот бывший сиделец, – постановила старшая медсестра.
И все признали ее правоту. Миссис Мюррей, покончившая со своими тарелками и с остатками чужой еды, попросила себе пирожных.
Я поняла, что момент подходящий. Кашлянула, а потом сказала:
– Я вот о чем хотела бы спросить. Меня прикрепили к некоему… «мистеру Икс». Что вы о нем думаете?
Над столом повисла тишина.
– Да мы уже знаем, доченька, нам так тебя жалко, – посочувствовала Нелли Уоррингтон.
– Наша вновь прибывшая скоро станет вновь замененной, – предсказала старшая сестра.
– Лучше бы ты осталась, ты мне нравишься, – поддержала меня Сьюзи Тренч.
– Я к нему даже близко не подойду, – заявила Нелли Уоррингтон.
Пришлось вмешаться и сердобольной Джейн Уимпол:
– Давайте все же не будем запугивать бедняжку…
– Бетти Гарфилд – та, что ухаживала за ним до тебя, плакала каждый день, – вздохнула Сьюзан.
– Этот тип свел Бетти с ума, – заметила сестра Брэддок, ни к кому не обращаясь.
Нелли прошептала, как будто сестры договорились сообщить мне страшную тайну:
– Бетти говорила, что иногда, по ночам, из комнаты мистера Икс доносятся разные голоса.
– А ты их что, сама слышала? – спросила Брэддок. Нелли покачала головой. И тогда старшая сестра повторила: – Я вам уже сказала: он свел Бетти с ума.
Положение спасла Сьюзан Тренч:
– Ах, боже мой, Энни, он тебе уже делал… ну это… с флейтой? – спросила она.
– С какой флейтой?
Все рассмеялись, и Сьюзи вместе со всеми. В отблесках лампы трепетали белые нагруднички. Но это был нервный смех, с нотками страха. И он резко оборвался от окрика миссис Мюррей:
– Девушки, девушки! Вам кажется, что вы знаете, когда вы ничего не знаете, а то, чего вы не знаете, – выдумываете! Этот человек… ужасен! Я видела его в день появления в Кларендоне и сразу же предупредила Понсонби: не доверяй ему, сказала я, он не сумасшедший. Этот человек… он колдун. А может, и похуже того. Сильно хуже.
– Ах, пожалуйста, миссис Мюррей… Вы с ним даже… не работали…
– Сьюзи Тренч! Как можешь ты называть себя медицинской сестрой, если, впервые увидев пациента, не испытываешь никаких предчувствий? – Старуха обвела взглядом всех нас. – Уж верьте мне, если я говорю: осторожно, этот субъект опасен. Понсонби говорил мне, что в его предыдущем пансионе, в Оксфорде… произошло нечто. Он точно не знает, что именно, но не обошлось без вмешательства полиции.
При упоминании «полиции» мне всегда становится тревожно. Я представила мистера Икс в роли безумного убийцы.
– Мне он не кажется человеком настолько… настолько опасным, – возразила Джейн Уимпол из-под своего благопристойного козырька. – Разве что… Разве что… Временами…
– Разве что он абсолютно безумен, дорогуша! – закончила за нее сестра Брэддок.
Эта фраза открыла ворота для новых улыбок. Но я продолжала смотреть на миссис Мюррей, которая качала головой и тоже не сводила с меня глаз.
– Я-то знаю: он как будто… чего-то дожидается, – прошамкала она.
Не знаю почему, но от последней фразы у меня мурашки побежали по коже.
– Он дожидается возможности напасть на ближайшую медсестру, – объявила язвительная Мэри Брэддок, целиком заглатывая пирожное.
Девушки засмеялись, но я чувствовала на себе пристальный взгляд водянистых глаз миссис Мюррей.