Китайские традиции и обычаи

– Наши персики – только для бедняков! Мы никогда не давали их никаким правителям, – ответили они и прогнали слугу демона.

Узнав, что его слугу прогнали, Е Ванцзы аж задрожал от ярости. Он кипел от злости, рычал по-звериному, топал кривыми тощими ножками, тряс костлявыми ручонками, плевался во все стороны и ломал ни в чем не повинные ветви деревьев. Немного успокоившись, демон надел военный кафтан и повел триста своих приспешников в поход, чтобы свести счеты с братьями.

Но Шэнь Шу и Юй Люй были умными людьми и уже давно подготовились к этой встрече! Они привели тигра, охранявшего персиковый лес, и разгромили войско Е Ванцзы в пух и прах, заставив его с позором бежать, клокоча от обиды и завывая от разочарования.

Е Ванцзы едва сумел спастись и долго не мог прийти в себя от испуга. Теперь он понял, как сильны братья, и подумал: «Днем не вышло, тогда я приду ночью. Я не верю, что не смогу забрать ваши жалкие жизни». Он долго ждал и наконец дождался подходящего момента.

Однажды вечером стояла кромешная тьма, и Шэнь Шу с Юй Люем крепко спали в своих кроватях. Вдруг они услышали шуршание с улицы, вскочили с постели одним прыжком, открыли дверь и – о ужас! – обнаружили за дверью с десяток демонов: каждый скалил зубы и рвался напасть на них. Но братья совсем не испугались. Шэнь Шу схватил персиковую ветку и пошел вперед, а Юй Люй с соломенным жгутом в руках – за ним. Старший брат бил демонов персиковой веткой так, что те падали наземь и просили пощады, а младший шел следом и жгутом связывал каждого. И в конце этой праведной битвы десяток демонов был накрепко связан и скормлен доброму тигру. Е Ванцзы и его переодетые прислужники хотели испугать братьев, но даже не предполагали, что будут уничтожены смелыми героями.

Персиковые дощечки «таофу» с вырезанными на них именами Шэнь Шу и Юй Люя

Люди в округе узнали, что братья уничтожили Е Ванцзы, и с тех пор питали к ним огромную благодарность. Они почитали Шэнь Шу и Юй Люй как своих благодетелей и спасителей.

Через несколько десятков лет братья умерли. Люди говорили, что они попали в небесный дворец и что Нефритовый император[4 - Нефритовый император – верховное божество даосского пантеона.] сделал их духами, которые наказывают нечистую силу. Еще говорили, что персиковые деревья, которые сажали братья, продолжают отгонять злых духов. Поэтому каждый раз, когда наступало время встречать Новый год, люди обтесывали пару персиковых дощечек, рисовали на них братьев Шэнь Шу и Юй Люй с тигром и вешали дощечки по двум сторонам главного входа в дом. Так нечисть не осмеливалась зайти внутрь, и весь год проходил мирно и спокойно. Люди называли такие персиковые дощечки таофу («персиковые талисманы»). Таофу – это и есть предшественник чуньлянь.

История «чуньлянь»

Чуньлянь иногда называют дуйлянь («парные надписи»), потому что их композиция состоит из пары дощечек («дуй-цзы» – «пара»). Так как они наклеиваются по обе стороны входной двери, их еще называют «мэньлянь» («дверные надписи») или «инлянь» («столбовые надписи»). На самых ранних чуньлянь (таофу) не было надписей. А начиная со времен династии Хань люди перестали изображать братьев Шэнь Шу и Юй Люя и стали писать только их имена. В эпоху Пяти династий (907–960) на таофу появились парные фразы, а имена писать перестали. В главе «Наследственный дом Шу» трактата «Сун ши» («История Сун») есть запись о том, что правитель царства Шу, Мэн Чан[5 - Мэн Чан – правитель царства Хоу в 938–965 гг.], сам подписал чуньлянь: «Новый год – это воздаяние нам за добрые дела предков. Пусть прекрасный праздник знаменует вечную молодость». Говорят, что это и есть самый древний китайский чуньлянь. У поэта эпохи династии Сун, Ван Аньши[6 - Ван Аньши (1021–1086) – китайский государственный деятель, прозаик и поэт, автор трактата «Рассуждения о ритуале и музыке».], есть стихи о том, как к Новому году в каждом доме расклеивают чуньлянь: «В каждом дворе сияет солнце, старые персиковые дощечки меняются на новые».

Император Чжу Юаньчжан[7 - Чжу Юаньчжан (1328–1398) – первый император династии Мин, правил с 1368 по 1398 г.] был первым, кто стал писать чуньлянь на красной бумаге. Именно он официально утвердил название «чуньлянь». Император не только сам сочинял надписи, но и побуждал к этому подданных. Чуньлянь становились все более распространенными, люди стали клеить их не только на Чуньцзе, но и во время других радостных событий – или когда просто было хорошее настроение.

Во времена эпохи Цин чуньлянь стали еще более искусными и обрели еще более глубокий смысл. Есть одна интересная история об императоре Цяньлуне[8 - Цяньлун (1711–1799) – шестой маньчжурский император династии Цин.], связанная с чуньлянь.

Однажды император Цяньлун, спускаясь по реке Янцзы, попал в деревню Тунчжоу. Так как в провинции Хэбей тоже есть место под названием Тунчжоу, ему в голову пришла рифма, и он написал первую фразу для чуньлянь: «Тунчжоу есть у севера, Тунчжоу есть у юга. Так север и юг связаны туго». Затем сказал свите: «Придумайте пару к этой надписи». Придворные стали наперебой предлагать варианты, но ни один не нравился императору. В конце концов один мелкий чиновник заметил, что хотя Тунчжоу и небольшое поселение, в нем очень много ломбардов. И он придумал такую хитроумную фразу: «Ломбарды есть на западе, а есть и на востоке. В этом запад с востоком вовсе не одиноки». Цяньлун, услышав это, аплодировал от восторга: «Отлично! Так ловко подобрал слова!» – и тут же наградил этого чиновника.

Приносящие счастье парные надписи чуньлянь

Теперь вы наверняка понимаете, почему чуньлянь стали такими распространенными.

Легенда о танце дракона

Считается, что китайцы – потомки дракона. Чуньцзе, конечно, не обходится без образа этого красивого мифического существа. Танец дракона с фонарями – это традиционный обряд в Чуньцзе, и о его происхождении тоже существует легенда.

Давным-давно на берегу Тяоси находилась деревня Лотоса. В этой деревне было озеро, заполненное лотосовыми цветами. Когда наступало лето, его устилали листья, как зеленое покрывало, и прекрасные цветы, обдуваемые ветром, изящно танцевали на водной глади.

На берегу Лотосового озера жили добрые трудолюбивые супруги. Мужа звали Бай Е, что означает «сто листьев», а жену – Хэ Хуа, что означает «цветок лотоса». Они оба трудились, были добры друг к другу и жили очень счастливо. В один год Хэ Хуа забеременела. Прошло даже не девять, а десять месяцев, но младенец так и не появился на свет. Прошел еще год, но ребенок не родился. И только на девятьсот девяносто девятый день с плачем на свет появился мальчик. Бай Е увидел прекрасного здорового малыша и обрадовался, но все-таки ему показалось: что-то не так. Он внимательно взглянул еще раз – и поразился. На груди и на спине малыша мерцала тонкая золотая драконья чешуя. Он посчитал чешуйки: их оказалось девятьсот девяносто девять. Женщина, которая принимала роды, тоже сильно удивилась и крикнула во весь голос:

– Ну и чудеса! В вашей семье родился Дух Дракона!

Весть об удивительном малыше быстро разнеслась по всей деревне. Началась шумиха, все сельчане приходили в гости, чтобы поздравить родителей. Новость дошла и до старейшины. Сын старейшины служил чиновником в императорском дворце, а внук жил с ним. Внук был мало того что уродлив, так еще и относился к людям крайне жестоко. Никто в деревне не любил его.

Когда старейшина и его внук узнали, что в семье Бай Е родился Дух Дракона, они подумали, что ребенок – переродившийся злой дух, и если он останется в живых, то наверняка принесет беду. Поэтому они тотчас же отправились в дом Бай Е с мечами в руках и с самыми плохими намерениями в головах. Жители деревни прознали об их коварном замысле и немедленно рассказали Бай Е. Ребенка решили положить в таз и спрятать в Лотосовом озере перед домом.

Когда старейшина и его страшный внук ворвались в дом, ребенка там уже не было. Не найдя Духа Дракона, они схватили Бай Е и стали требовать, чтобы он отдал им мальчика. Внук старейшины увидел, как красива Хэ Хуа, и у него появился страшный план: заколоть мечом Бай Е и забрать бедную Хэ Хуа к себе домой. Он рассказал о плане деду, и старейшина подумал: «Тогда у Духа Дракона не станет родителей, и даже если он еще жив, то все равно скоро умрет от голода. К тому же Хэ Хуа уде родила Духа Дракона. Если она родит еще одного, то Поднебесная будет принадлежать моей семье!» Чем больше он об этом думал, тем больше радовался. Старейшина не выдержал и громко рассмеялся.

Оказавшись в доме старейшины, убитая горем Хэ Хуа очень тосковала по мужу и сыну. Однажды старейшина заставил ее идти промывать рис. Хэ Хуа подошла к берегу озера и уже хотела начать работу, как вдруг подул прохладный ветер. Листья, будто повинуясь чьему-то тайному приказу, расступились и освободили на водной глади дорожку. Хэ Хуа увидела сына, по которому тосковала днями и ночами: он сидел в подплывающем к матери тазу. Хэ Хуа не могла поверить собственным глазам! В удивлении и счастье исстрадавшаяся женщина заключила сына в объятья, досыта накормила, а затем снова положила в таз. Еще один порыв прохладного ветра – и таз надежно скрылся в зарослях лотоса. Хэ Хуа увидела сына целым и невредимым, и теперь ее сердце было полно радости: она улыбнулась впервые за долгое время. С тех пор она каждый день по три раза ходила к берегу озера мыть рис и пользовалась возможностью покормить сына.

Прошло девятьсот девяносто девять дней. Малыш понемногу рос, покрывающая все тело драконья чешуя ярко блестела, и когда наступала ночь, Лотосовое озеро излучало сияние. Так люди узнали, что Дух Дракона жив, и втайне радовались. Но лишь семейство старейшины было очень, очень не радо и все время хмурилось. Наконец в голове старейшины возник новый коварный план.

В очередной вечер Хэ Хуа снова пошла к озеру мыть рис. Старейшина и внук спрятались в тополиных зарослях и увидели все: и рябь на воде от ветра, и как из глубины озера медленно выплыл таз, и покрытого золотом ребенка, который радостно тянул руки кХэ Хуа. Когда безгранично счастливая Хэ Хуа хотела обнять сына, из-за тополя кто-то выскочил и занес блестящий меч над ребенком. Но мальчик вздохнул, выпрыгнул из таза, превратился в маленького золотого дракона и полетел к середине озера. Маленький дракон опоздал на мгновение, и меч успел задеть его хвост. В этот момент прилетела прекрасная большая бабочка и превратила свои крылья в хвост маленького дракона. Дракон зарычал, тут же сгустились тучи и разразилась буря. Среди грома и молнии тело дракона понемногу увеличивалось, стало огромным – длиной в несколько десятков чжанов[9 - Чжан – мера длины, равная 3,33 м.]. Затем закрутился вихрь, дракон взметнулся ввысь и скрылся в облаках. А напавшего на него уродливого внука порывом ветра подняло в воздух. Старейшина едва успел заметить, как внук куда-то понесся, и услышал звонкое «шлеп!» – это внук упал в пруд, да в нем и утонул. Хэ Хуа громко звала сына-дракона, но он уже исчез.

С тех пор всякий раз, когда на берегах Тяоси случалась засуха, маленький дракон появлялся и орошал земли односельчан дождевой водой. Чтобы отблагодарить его, люди собрали на озере сорок девять цветов лотоса и из девятисот девяноста девяти лепестков соорудили прекрасную фигуру дракона. Люди назвали этого дракона Бай Е Лун – Дракон Сотни Листьев. Каждый год на праздник Чуньцзе люди били в гонг, стучали в барабаны и танцевали с фонарями, изображая дракона.

Станцуем танец дракона

Дракон, феникс, цилинь[10 - Цилинь – в китайской мифологии чудо-зверь, главное из 360 животных, проживающих на суше.] и черепаха – этих четырех животных в древности называли «сылин» («четыре божества»). Из них именно дракон считается самым почитаемым, это тотем китайской нации. Конечно, дракон – не реально существовавшее животное, а плод фантазии древних людей. У него голова льва, тело змеи, хвост рыбы и когти феникса. Кроме того, дракон – храбрый и изящный, возвышенный и добрый. Образ дракона воплощает мечты и чаяния китайцев, символизирует мудрость и силу.

В древних китайских легендах дракон выступает покровителем рек, озер и морей, божеством дождя для сельского хозяйства, и его могущество безгранично. Поэтому танец дракона – это не просто развлечение. Он значит крайне много, так как играет роль молитвы о богатом урожае. Посредством танца дракона просили, чтобы в новом году погода была благоприятной для возделывания земли, урожай – богатым, а люди всей страны – жили в мире. Танец дракона пользуется популярностью, поэтому где бы ни оказалась труппа, исполняющая его, она всегда получит теплый прием. Артисты часто за день исполняют этот танец на пяти-шести торжествах подряд (такие торжества называются «лунхуан-цзю»). Когда танец дракона заканчивается, декоративные голову и хвост сжигают, а тело оставляют, чтобы использовать на следующий год.

Новый год все смотрят танец дракона с фонарями

Из исторических хроник известно, что уже в эпоху Хань (206 г. до Н.Э.-220 г. н. э.) танец дракона в Китае был широко распространен. А в эпохи Тан (618–907) и Сун (960-1279) форма и техника представлений стали более искусными. В книге «Мэнлян лу» («Записи сновидений»), написанной У Цзы-му во времена империи Сун, говорится: «Из соломы делают чучело, накрывают зеленым покрывалом, расставляют десять тысяч огней, и все наблюдают за фигурой, извивающейся, как пара драконов». Очевидно, что танец дракона тогда был очень величественным зрелищем.

Сегодня в разных местах страны, у разных народностей свои особенности этого представления, и вариантов не счесть. Драконы бывают тряпичными, бумажными, огненными, травяными, цветочными, а иногда дракона изображают люди. В тех или иных вариантах исполнения танца главный герой – Светоносный дракон, пьяный дракон, дракон из листьев бамбука, из цветов лотоса, ползущий по земле дракон, дракон из семи секций, дракон с большой головой, светящийся в ночи дракон, дракон с фейерверками и другие: этнографы насчитывают более ста разных вариаций. Кстати, есть и фонари в форме дракона: обычно они состоят из семи, девяти или тринадцати секций.

Танец дракона распространился по Юго-Восточной Азии, Европе, Америке, Австралии – в общем, всюду, где живут китайцы. Он знакомил иностранцев с китайской культурой.

Демоны боятся денег в красном конверте

Когда приходит время Нового года, самые счастливые – дети. Потому что в Новый год они не только едят вкусную еду, надевают новую одежду и пускают хлопушки, но еще – и это самое волнующее – получают от взрослых ясуйцянь (деньги в красном конверте). Можно сказать, что для детей получение такого конверта с деньгами – самое ожидаемое событие Нового года. А откуда появилась традиция дарить детям в Новый год ясуйцянь? Об этом рассказывает одна распространенная легенда.

Давным-давно жил маленький демон по имени Суй. Он был черного цвета, низкорослый, ужасно некрасивый, и к тому же люто ненавидел взрослых. Такая шла по всей земле «слава» о нем, что если кто-то из людей упоминал имя демона, то Суя сразу бросало в дрожь от ненависти. Почему так происходило? Оказывается, каждый год в новогоднюю ночь Суй вылезал из подземной берлоги и отправлялся в поселения, чтобы чинить зло детям. Когда ребенок крепко засыпал, Суй проводил несколько раз по лбу спящего своей рукой, и у малыша повышалась температура, он начинал бредить. А когда температура спадала, ребенок, который раньше был смышленым и сообразительным, мог превратиться в слабоумного. Поэтому взрослые по всей Поднебесной ненавидели демона Суя до скрежета зубов.

В те времена в одном селе жила семья по фамилии Гуан. Ребенок у них появился только к старости, поэтому они любили его особенно сильно. Однажды вечером в канун Нового года родители нанизали на красную нить восемь медных монет: они играли ей с сыном, и малыш весело смеялся. Когда на улице совсем стемнело, ребенка начало клонить в сон. Его уложили спать, а монеты на нитке положили у подушки. Родители не осмеливались засыпать: не гасили свет и караулили сына у кровати. Но из-за почтенного возраста под утро они все же не выдержали столь долгого бодрствования и подумали: уже до того поздно, что демон, наверное, этой ночью не придет. Но как только они уснули, подул злой ветер, и демон проскользнул в дом. Когда он хотел дотронуться до ребенка, у подушки вдруг что-то блеснуло золотом. Демон страшно испугался и тут же с визгом сбежал, выпрыгнув в окно. Родители проснулись, обнаружили своего ребенка целым и невредимым, увидели монеты на нитке у подушки и невероятно обрадовались, что все обошлось.

Новость об этом происшествии быстро разнеслась сначала по селу, а затем и по всей стране. Все взрослые очень радовались и один за другим повторяли то, что сделали эти родители: в канун Нового года они стали дарить детям нанизанные на нитку монеты. Суй теперь боялся подобраться к детям, и считалось, что ребенок, получивший монеты, благополучно проведет наступающий год. Поэтому люди стали называть эти деньги «ясуйцянь» («деньги, охраняющие от Суя»). Имя демона Суй (?) читается так же, как и слово «год» (?) – «суй». Со временем иероглиф имени демона в слове «ясуйцянь» (???) заменили на иероглиф «год».

Ясуйцянь в древности

Итак, вечером в канун Нового года все взрослые дарят детям ясуйцянь. Их еще называют «го Нянь цянь» («деньги празднования Нового года»). В древности ясуйцянь представляли собой сто нанизанных на красную нитку медных монет, символизирующих сто лет жизни. А сейчас это бумажные купюры, упакованные в красный бумажный конверт. Поэтому их стали называть «хунбао» («красный конверт»). Количество купюр в конверте обязательно должно быть четным: это символизирует гармонию и удачу.

Праздничные конверты с деньгами

Ясуйцянь появились примерно во времена империи Хань и носили еще одно название: «яшэнцянь» («деньги, подавляющие злых духов»). Тогда они имели вид декоративных монет, за которые невозможно было что-либо купить. Обычно на одной стороне таких монет вырезали фразу «Десять тысяч лет и тысяча осеней» или «Избавиться от бед и прогнать несчастья» и прочие выражения. На обратной стороне изображали дракона, феникса, черепаху, змею, пару рыб или узоры, приносящие удачу.

В эпоху Цин ясуйцянь превратились в настоящие деньги, они были в обращении, и их можно было обменивать. Взрослые стали оборачивать деньги в красную бумагу, потому что красный цвет был символом огня и счастья. Сверху ставили печать с надписью «Дракон и феникс предвещают счастье» либо с изображением одного из двенадцати животных китайского гороскопа. Когда же дарили ясуйцянь, то говорили: «Мира и спокойствия из года в год!» или просто желали счастья. В древности считали так: если пожелать ребенку много хорошего, то он обязательно встретит удачу в новом году. И что же дети делали с деньгами, которые получали? В основном покупали на них петарды, которые отгоняют нечисть, да к тому же их весело запускать.

Уровень жизни людей растет, и сегодня детям дарят все больше денег: от нескольких десятков до нескольких тысяч юаней. Да и формат преподнесения ясуйцянь тоже незаметно изменился. Например, иногда родители в качестве ясуйцянь дарят своим детям книги и школьные принадлежности. Некоторые дети используют подаренные деньги на покупку школьных учебников, ручек, пеналов и такделаа. Но дарить детям большие суммы все же не стоит: так можно не только привить ребенку дурную привычку тратить деньги попусту, но и в некоторой степени вызвать склонность к соревнованию «кто получит больше денег». А это может плохо сказаться на физическом и душевном состоянии детей.

Счастье пришло, счастье «перевернулось»

Во время празднования Нового года во всех домах наклеивают на окна и двери не только надписи чуньлянь, но и иероглифы ? (фу) – «счастье». Их клеят не так, как чуньлянь или мэньшэн: иероглиф «счастье» обязательно должен быть перевернут. Почему так странно? Вы это узнаете, когда прочтете следующую историю.

Однажды император Чжу Юаньчжан был разгневан некоторыми событиями в столице. Он решил наказать провинившихся горожан. Чтобы его солдаты узнали, кем недоволен государь, Чжу Юаньчжан собирался использовать иероглиф «счастье» (?) как условный знак. Так началась бы массовая расправа. Добрая императрица Ма, чтобы избежать этого бедствия, тайно отдала приказ всем горожанам до восхода луны на каждой входной двери в каждом доме наклеить иероглиф «счастье». Всем показалось это очень странным, но разве можно перечить императрице? И каждая семья наклеила на свою входную дверь большой красный иероглиф, это выглядело очень нарядно. Но в одной неграмотной семье этот иероглиф наклеили вверх ногами. На следующее утро Чжу Юаньчжан отправил своих солдат в город, но те обнаружили, что иероглиф наклеен в каждом доме. Так тайный знак стал бесполезным, и солдаты в негодовании расхаживали по улицам и думали, что же им теперь делать. Вдруг они увидели двор той семьи, что наклеила иероглиф перевернутым, и рассмеялись: