Приключения стиральной машинки

– А никаких проблем, – обрадовался Олег. – Тогда мы все перенесем на послезавтра, никакой репетиции, а только сплошные удовольствия. Согласны?

– Ладно, – согласилась я, – удовольствия так удовольствия.

И мы, наконец, расстались.

Завтра пролетело как один миг. Накануне я весь остаток вечера прилежно просидела за роялем, шлифуя моего Шостаковича до неописуемого блеска.

Я легла в одиннадцать, проснулась в семь, прекрасно выспалась, плотно позавтракала и поехала на репетицию. Я играла блестяще. Я упивалась звуками. Когда все закончилось, я, очень довольная собой, гордо взглянула на оркестрантов и стала складывать ноты.

Когда зал опустел, мой замечательный гениальный дирижер подошел ко мне, немного пожевал губами – это он обычно так тянул время, и сказал:

– М-да, м-да. Милочка, как бы вам это помягче сказать. В общем, сегодня вы были не совсем на высоте. Ваш Шостакович звучал как-то суховато, без лоска. Хочется больше красок. Вы меня понимаете? – Я обалдело кивнула. Дирижер сочувственно глянул на меня и продолжил: – Видимо, вы мало спали – вон какая бледненькая. – И он участливо покивал головой. – Ну, ничего, ничего. Я в вас верю. Вы обязательно справитесь. Только я вас умоляю – отдыхайте побольше! Вы, когда хорошо отдохнете, играете просто божественно, просто само совершенство.

Я поехала домой и сразу легла спать.

На следующий день Олег зашел за мной около семи часов вечера, как мы и договаривались. Я была готова: в полной боевой раскраске и вечернем платье я была неотразима. И на этот раз никакой дирижер не смог бы меня в этом разубедить.

Олег выбрал маленький китайский ресторанчик. Обожаю восточную кухню! Мне все равно, что есть: суши или мясо в кисло-сладком соусе. Но это фантастически вкусно!

И еще в таких ресторанчиках всегда есть одно преимущество перед другими – в них нет музыки. Вернее, не то чтобы совсем нет, есть какие-то булькающие и мурлыкающие звуки, от которых хочется иногда впасть в транс. Но зато там нет этих жутких бахающих звуков, которые современные мне люди почему-то называют музыкой. Какая же это музыка? Музыка – это красивая мелодия, а здесь только дикий грохот безумных ритмов. Понимаете разницу? Голый облезлый ритм. И все!

В ресторанчике был красноватый полумрак. Это происходило оттого, что вокруг нас были только традиционные китайские красные фонари. Мне это очень понравилось. Здесь было спокойно и умиротворенно, как и повсюду на настоящем Востоке. Сейчас много подделок, но этот Восток, похоже, был настоящим. Узкоглазые и темноволосые официанты знали по-русски только два слова: спасибо и пожалуйста. Причем произносили они это на свой, восточный, манер, и я сначала вообще не поняла, чего они от меня хотят. Зато их «сасиба» и «сазаласта» звучали примерно каждые десять секунд. А я очень ценю в официантах именно вежливость. Это же лицо конторы! А еще улыбка официанта сильно отражается на его чаевых.

Чтобы заказать себе что-нибудь съедобное, надо было просто ткнуть пальцем в предложенное меню. Что касается скорости исполнения заказа, то здесь Восток оказался на недосягаемой высоте. Блюда появлялись перед нами со скоростью изготовления фаст-фуда, дымящиеся и вкусно пахнущие, на блестящих тарелочках под блестящими крышечками. И при этом все подряд официанты не забывали мне вышколенно улыбаться. Мне даже показалось, что их улыбки были искренними. Не то что в каком-нибудь мак-дональдсе. Там улыбки выдрессированы годами обучения у профессиональных стервозных менеджеров. Но, черт возьми, это все равно приятней неулыбчивого совкового общепита.

Мы заказали целую кучу всякой восточной всячины и наслаждались пищей долго и со знанием дела. Мы болтали обо всем на свете – сначала, как водится, о погоде. Потом об изменчивости моды. И здесь Олег неожиданно оказался докой. Я уже почти забыла о том, что он археолог. А археологи, оказывается, уделяют большое значение тому, во что одевались наши свежераскопанные предки. Из этой информации, к моему крайнему изумлению, они извлекают много далекоидущих гипотез. Может, конечно, и не все археологи разбираются в моде, но Олег как раз был таким экземпляром. Мода была его коньком, а для меня, как для вполне нормальной женщины, эта тема была неиссякаемой и вечной. Мы проговорили часа три – и когда сидели в ресторане, и когда шли домой, и даже когда стояли около моей квартиры. Олег все рассказывал и рассказывал мне о своих замечательных находках и умозаключениях, которые из них следовали. Я слушала его, открыв рот, и думала: «И такой золотой мужик жил у меня буквально над головой, а я ничегошеньки об этом не знала». И это открытие было моей самой главной археологической находкой.

В первом часу ночи мы, наконец, расстались, пообещав друг другу, что назавтра обязательно созвонимся. Я легла спать абсолютно счастливой. Наверное, когда в человеке есть предчувствие любви, то это всегда делает его счастливым. У меня даже походка изменилась, я теперь не ходила по земле, а ступала по ней легко и почти воздушно. А голова моя была заполнена дивной музыкой сфер, ангелы пели мне свои гимны, а сама я теперь могла дни напролет проводить за роялем, сочиняя невероятной красоты мелодии, которые и записывала мгновенно в свою нотную тетрадь.

Говорят, свои лучшие стихи Пушкин написал, когда был влюблен. А поскольку он был влюблен практически постоянно, то и стихи у него всегда были просто супер! Видимо, я понемногу двигалась в том же направлении. Олег мне нравился все больше и больше, пока я, наконец, не осознала, что влюбилась в него по уши.

Мы теперь гуляли по вечерам каждый день. Лето было замечательным, в меру теплым и почти без дождей. Я видела, что и моя персона Олегу отнюдь не противна, и это обстоятельство радовало меня, как давно уже ничто не радовало в этом мире. Так прошло около двух недель. Машку я категорически забросила, и она, разобиженная, даже не звонила мне.

В один из таких дней Олег сказал мне, что пытался дозвониться до Кольки, а абонент почему-то оказался недоступен. И это продолжается уже третий день.

– Слушай, может, ты знаешь, куда они все подевались? – Я задумалась и честно созналась Олегу, что тоже понятия об это не имею.

– А давай Машке позвоним! Она-то наверняка знает, куда он подевался. – Олег заглянул мне в глаза и чмокнул меня в кончик носа – наши отношения зашли уже в ту стадию, когда кончик носа – это самое безобидное место, в которое я позволяла ему себя чмокать.