Извивающийся Дракон

«Сегодня мы будем изучать искусство», – холодно сказал Хогг. «Как потомок знатного рода ты обязан понимать и ценить искусство. Искусство, что дает дворянам ауру важности!», – Хогг вытащил большой фолиант толщиной с кулак и сразу открыл его.

«В 3578 году по календарю Юлан, родился скульптор Пру [Pu'lu'ke'si], гроссмейстер камня… ».

Расхаживая взад и вперёд, с важным видом Хогг учил, а Линлэй старался усердно всё запомнить. Он хотел соответствовать требованиям своего отца.

Том 1: Глава 5. Рост (часть 2)

Время пролетело быстро и в мгновение ока, дедушкины часы в зале прозвонили одиннадцать раз, показывая, что уже наступило 11 утра.

«Хогг дома?», – раздался четкий голос. Поместье Барух было без охраны, так что, этот человек уже достиг внутренней части усадьбы.

Хогг нахмурился, опуская вниз толстый фолиант рядом с собой. «Линлэй, сегодня мы остановимся на этом». Расплываясь в улыбке, Хогг повернулся и направился в гостевой зал.

«Ах, Хогг, мой дорогой друг! Буквально на днях, я услышал крик ПТИЦЫ, и я понял, что что-то хорошее должно случиться. И действительно, в полдень, я получил Ваше послание и как только прочитал его, я был вне себя от радости».

«Дорогой Филипп, я также очень рад видеть Вас. Хиллман, быстро сходи и принеси мне каменную скульптуру «Свирепого Льва». Филипп, пойдем в главный зал и подождем. Скульптуру принесут в ближайшее время».

Услышав эти слова, Линлэй почувствовал, как его сердце закололо.

«Мы распродаем больше семейных вещей?», – Линлэй знал, что скульптура «Свирепого Льва» был той, которую его отец глубоко любил. Но клан Барух, который получил очень мало налогов с поселка Вушан, был в тяжелом экономическом положении.

К счастью, клан Барух был древним и в силу своего возраста, хранил много редких и драгоценных предметов.

К несчастью, даже многочисленность сокровищ не могла выдержать столько лет аукционов и продаж. К текущему моменту, количество ценных предметов внутри клана было очень мало. Линлэй не смог сдержаться, чтобы не посмотреть на часы с маятником. «Интересно, как много пройдет времени, прежде чем даже эти часы должны будут быть проданы».

Мужчина среднего возраста с длинными золотыми волосами и аурой дворянина вошел в зал вслед за Хоггом. Линлэй сразу смог догадаться, что этот мужчина средних лет, должно быть «Филипп».

«О, этот прелестный ребенок должно быть ваш сын, так Хогг?», – Филипп улыбнулся очень тепло Линлэй. «Линлэй Барух, не так ли? Могу ли я обращаться к Вам как Линлэй?».

«Это было бы честью для меня, сир». Линлэй положил свою правую руку к груди и почтительно поклонился.

«Какой прелестный ребенок», – Филипп, казалось, очень доволен.

Стоя рядом с ним, Хогг рассмеялся: «Филип, прекрати тратить время на ребенка. Взгляни на «Свирепого Льва», которого вы так долго желали». В то время как он говорил, Хиллман с легкостью заносил большую скульптуру в зал, а затем поставил ее вниз.

Это была каменная скульптура весом почти в тысячу фунтов, но в руках Хиллмана, казалась просто игрушкой, ясно показывая силу Хиллмана.

«Мистер Хиллман, ваша сила меня поражает. В моих собственных владениях нету никого, настолько же сильного, как ты, капитан гвардии, хотя я контролирую двенадцать городов», – Филипп улыбнулся, пока говорил, но неявный смысл в его словах был совершенно ясен. Он хотел бы пригласить Хиллмана работать на него.

Хиллман холодно сказал: «Город Вушан мой дом, сир».

«Прости меня», – Филипп быстро извинился.

Филипп повернулся, чтобы посмотреть на Хогга. «Хогг, я должен сказать, хотя мне очень нравится эта каменная скульптура «Свирепого Льва», она не относиться к высшему уровню, и намного слабее шедевров тех великих скульпторов».

«Филипп, если вы не хотите купить ее, тогда забудьте об этом», – Хогг был весьма лаконичен.

Глаза Филиппа не смогли не сузиться, но потом он рассмеялся. «Ха-ха… Хогг, не сердитесь. Я не говорю, что я не хочу купить ее. Я просто говорю правду. Как насчет этого. Я куплю эту скульптуру за пятьсот золотых монет. Что вы думаете?».

«Пятьсот?», – Нахмурился Хогг.

Эта цена была намного ниже, чем то, на что рассчитывал Хогг. Он надеялся, по крайней мере, на восемьсот.

На континенте Юлан, одна золотая монета равнялась десяти серебряным монетам, которые составляли тысячу медных монет. Средний простолюдин мог бы заработать двадцать или тридцать золотых монет в год. Даже средний солдат армии может заработать только около сотни золотых монет.

«Цена слишком низка», – Хогг покачал головой.

«Хогг, вы должны знать, что за все десять тысяч с лишним лет континента Юлан, были созданы бесчисленное количество скульптур. Истинная ценность скульптуры рассматривается с точки зрения того, кем она была создана. Что касается создания этой… что ж, эх, достаточно сказать, что она мне просто нравится. Пятьсот золотых это мое крайнее предложение. Если вы не согласны, то давайте просто забудем об этом».

Филипп рассмеялся, когда он повернулся, чтобы посмотреть на часы с маятником в зале. Его глаза сверкали, он произнес, «Хогг, если бы вы захотите продать эти часы, вероятно, я был бы готов заплатить тысячу золотых».

Лицо Хогга похолодело.

«Гм, две тысячи золотых, все еще было бы приемлемо. Это было бы мое последнее слово», – поспешно добавил Филипп.

Хогг строго и решительно покачал головой. «Дедушкины часы не продаются! Что касается скульптуры, шестьсот золотых. Соглашайся или забудь».

Филипп на мгновение внимательно посмотрел на Хогга, а затем усмехнулся. «Прекрасно, Хогг. Я проявлю к вам уважение. Шестьсот золотых, идет. Мажордом, принесите мне шестьсот золотых». Мажордом, ожидавший снаружи все это время, сразу же подбежал с золотом.

Шесть мешков желтого золота.

«Шестьсот золотых, Хогг. Вы можете посчитать их, если хотите», – Филипп улыбнулся.

Хогг взвесил мешки. Только на основе веса, Хогг убедился, что в них действительно было шестьсот золотых монет, по сто золотых на мешок. Хогг улыбнулся и кивнул. «Филипп, как насчет остаться и поужинать с нами?».

«Не стоит, у меня еще остались дела дома», – Филипп засмеялся.

Затем мажордом Филиппа проинструктировал двух крепко сложенных воинов, чтобы те подняли и унести скульптуру, что они сделали с большим трудом.

После того, как Филипп и сопровождающие его люди отбыли, Хогг смотрел на шесть мешков с золотом, с тусклым взглядом в своих глазах. На этот раз он продал каменную скульптуру. А в следующий раз? Хотя в усадьбе оставалось еще много вещей, рано или поздно, ничего не останется.

«Отец, я хочу научиться быть скульптором!», – вдруг сказал Линлэй.

Линлэй хорошо знал, что на континенте Юлан известные мастера скульпторы могли производить работы, стоящие несколько десятков тысяч золотых монет каждая. Некоторые известные скульптуры могут достигать даже сто тысяч золотых монет. И материальное положение, социальный ранг этих скульпторов также были очень высоки.

«Если я смогу стать мастером скульптором, тогда… тогда отцу больше не придется продавать свое семейное имущество». Это то, о чем думал Линлэй.

«Лепка?», – Хогг взглянул на Линлэй с холодом в глазах.

«Линлэй, знаешь ли ты, что среди сотен миллионов людей в Священном Союзе, есть по крайней мере несколько миллионов, кто изучал лепку. Но во всем Святом Союзе, число истинных мастеров можно пересчитать по пальцам одной руки. Кроме того, если у вас нет хорошего инструктора, вы просто не сможете добиться успеха в одиночку».

«Внутренний круг скульпторов не то место, куда обычные люди могут попасть. Ты видишь только заоблачную цену произведений мастеров, но знаешь ли ты, что подавляющее большинство скульпторов может заработать только несколько десятков золотых монет каждый год?».

Голос Хогга был очень жестким.

Линлэй был так напуган, он тут же опустился на колени. Только что, он говорил так только потому, что считал, что лепка может улучшить ситуацию его семьи. Он не ожидал, что его отец скажет так много и отчитает его так строго.

«Достаточно. Родовой зал нуждается в уборке. После обеда, пойди и уберись там», – холодно сказал Хогг.