Следокруг. Стихи

А… все равно пора вставать.

«В двадцать пять она страдала…»

В двадцать пять она страдала:
«Мне уже не двадцать».
В двадцать девять перестала
Петь и улыбаться.
В сорок пять – ей не до ягод,
Злится, что не тридцать:
«С каждым годом – старше на год!
Как не материться?»
А соседка – та, напротив,
Бойче год от года…
И орёт, как «Ту» на взлете:
«Пенсия! Свобода!»

«Хмурым лесом путь лежит…»

Хмурым лесом путь лежит.
Убывает свет вечерний;
Ёжик хворостом шуршит;
Мысли к ночи суеверней.

Ох, вернуться б дотемна.
Где фонарик? Чу! Как будто
Так и дразнит тишина:
«Что, тропинку перепутал?»

«Луна в ударе. Нервы береги!»

Луна в ударе. Нервы береги!
Со спинки стула свесилась рубаха.
Пустырника пустые пузырьки
По ящику катаются от страха.
Война и мир двоится. Пятый том.
Лет десять?
Двадцать?
Тридцать?
Что потом?

Ночная мантра против страха

Буду сниться по ночам,
Буду в руку сон нести,
Засыпая ваш очаг
Неосведомлённости.

Ваши чакры – хороши.
Страшно вам? Из леса вы?
Пяток – две. И две души —
Обе ахиллесовы.

Ахинея вас спасёт,
Страх уступит дёшево,
Отодвинется с высот —
Утром не найдешь его.

«На улице минус…»

На улице минус
И падает снег.
Сидит у камина
Седой человек.
Сидит в окружении
Тающих дней
И слушает пенье
Горящих углей.

За день до отопительного сезона

Октябрь уж нас тупил,
Как время тупит ножик,
Как тупит зубья пил
Приказ: «Пили скорей!»

Забыли алфавит
И, в столбик не умножив,
Мы созерцаем вид
Холодных батарей.

«Где-то на севере, севере крайнем до крайности…»

Где-то на севере, севере крайнем до крайности,
До вероятности выхода к новому югу,
Спрятался вечер, который, как ветер, недавно стих,
Чтоб не метаться и чтоб не мотаться по кругу,
По кольцевой заорбитной светящей туманности
Для имитации севера с югом друг друга.

«То ли мойры, то ли парки…»

То ли мойры, то ли парки
Лепетали в летнем парке.
Говорит одна из мойр,
Нитку делая прямой:

«Вот как жизнь должна прямиться,
Чтоб добром светились лица».
А втора, вертя кудель,