Обеспечение прав личности в досудебном производстве по уголовным делам: законодательное регулирование и правоприменительная практика

Следует отметить неоднозначный подход правоприменителя к определению процессуального положения близкого родственника погибшего: он допускается к участию в уголовном деле в качестве представителя потерпевшего либо законного представителя потерпевшего или потерпевшего.

Что касается участия близкого родственника погибшего в уголовном деле в качестве законного представителя и представителя потерпевшего, то закон устанавливает не представительство, а замещение прав погибшего. Представитель потерпевшего появляется в уголовном деле лишь при наличии полномочия потерпевшего, а последний, вследствие своей смерти, по понятным причинам не может уполномочить своего близкого родственника (родственников). Кроме того, близкий родственник (родственники), допущенный к участию в деле в качестве представителя, лишается определенных прав, в частности права давать показания по делу, поскольку не является потерпевшим, и не может быть допрошен в качестве свидетеля, так как закон не разрешает совмещать в одном лице представительство интересов одного участника и свидетельствование по делу. Наконец, нельзя не отметить, что в ст. 42 УПК РФ речь идет о наделении близкого родственника правами не представителя потерпевшего, а потерпевшего. Таким образом, единственно допустимым вариантом является признание близкого родственника (родственников) потерпевшим по уголовному делу.

Иная ситуация складывается, когда у погибшего имелись лишь дальние родственники либо таковых нет совсем. Результаты анализа судебно-следственной практики показывают, что в подобном случае потерпевшим признается дальний родственник, а при их отсутствии – представители местной администрации, органов социальной защиты и т. п.

Согласно определению Конституционного Суда РФ от 18 января 2005 г. № 131-О подобная практика противоречит требованиям уголовно-процессуального законодательства, поскольку «потерпевшим является лишь то лицо, которому физический, имущественный, моральный вред был причинен преступлением. Именно в отношении такого лица дознаватель, следователь, прокурор или суд может вынести постановление о признании потерпевшим, и именно такое лицо наделяется соответствующими процессуальными возможностями для защиты своих нарушенных преступлением прав и законных интересов. Все иные лица, в том числе близкие родственники потерпевшего, на чьи права и законные интересы преступление не было направлено, хотя опосредованно их и затронуло, по общему правилу, процессуальными возможностями по их защите не наделяются». Следует отметить, что отсутствие оснований для признания указанных лиц потерпевшими обусловлено тем, что непосредственно им вред преступлением не причинен. В отношении упомянутых лиц речь может идти лишь о компенсации затрат на захоронение, однако этот вопрос подлежит разрешению в рамках гражданского иска.

Аналогичную позицию занимает и Верховный Суд РФ. Так, по одному из уголовных дел двоюродная сестра погибшего была признана потерпевшей и гражданским истцом по делу, в том числе в связи с причинением морального вреда. Между тем, согласно закону, по делам о преступлениях, последствием которых явилась смерть потерпевшего, правами потерпевших наделяются лишь близкие родственники, перечень которых сформулирован в уголовно-процессуальном законе. Двоюродные родственники в указанный перечень не включены. Исходя из этого, судебные решения по данному делу в части гражданского иска были признаны незаконными и необоснованными[12 - БВС РФ. 2003. № 1.].

Таким образом, можно прийти к выводу, что в случае отсутствия у погибшего близких родственников, которым непосредственно преступлением причинен вред, оснований для признания потерпевшим иных лиц не имеется.

В связи с этим возникает вопрос: кто может представлять и защищать интересы погибшего в уголовном деле? Представляется, что в данном случае защита прав и законных интересов погибшего в досудебном производстве возлагается на прокурора, надзирающего за уголовно-процессуальной деятельностью органов предварительного расследования, а в суде – на государственного обвинителя.

Вред преступлением может быть причинен и недееспособному лицу. При решении вопроса о признании такого лица потерпевшим следует исходить из определения понятий «правоспособность» и «дееспособность». Согласно ст. 17 ГК РФ правоспособность – это способность иметь гражданские права и нести обязанности (гражданская правоспособность), которая признается в равной мере за всеми гражданами. Правоспособность гражданина возникает в момент его рождения и прекращается смертью. Дееспособность – способность гражданина своими действиями приобретать и осуществлять гражданские права, создавать для себя гражданские обязанности и исполнять их (гражданская дееспособность). Она возникает в полном объеме с наступлением совершеннолетия, т. е. по достижении 18-летнего возраста. Следовательно, признание потерпевшим не зависит от возраста или дееспособности лица – потерпевшим признается живое лицо, которому преступлением причинен вред. Для защиты прав и законных интересов потерпевших, являющихся несовершеннолетними или по своему физическому или психическому состоянию лишенных возможности самостоятельно защищать свои права и законные интересы, к обязательному участию в уголовном деле привлекаются их законные представители или представители.

В случае причинения вреда имуществу или деловой репутации юридического лица оно признается потерпевшим, а его права осуществляет представитель.

Юридическим лицом в соответствии со ст. 48 ГК РФ признается организация, которая имеет в собственности, хозяйственном ведении или оперативном управлении обособленное имущество и отвечает по своим обязательствам этим имуществом, может от своего имени приобретать и осуществлять имущественные и личные неимущественные права, нести обязанности, быть истцом и ответчиком в суде. При этом юридическое лицо считается созданным со дня внесения соответствующей записи в единый государственный реестр юридических лиц.

Определенные проблемы, связанные с признанием юридического лица потерпевшим на том основании, что преступлением причинен вред его деловой репутации, связаны с отсутствием законодательного определения понятия «деловая репутация».

Системный анализ норм гражданского законодательства позволяет выделить ряд особенностей, присущих деловой репутации юридического лица: это категория объективная, посредством ее общество оценивает организацию; является нематериальным благом; в отличие от деловой репутации гражданина обладает признаком передаваемости (п. 2 ст. 1027, п. 1 ст. 1042 ГК РФ); способы защиты деловой репутации юридического лица и гражданина идентичны. Наряду с этим деловая репутация юридического лица поддается оценке. В соответствии с разд. VII «Деловая репутация» Положения по бухгалтерскому учету «Учет нематериальных активов», утвержденного приказом Министерства финансов РФ от 27 декабря 2007 г. № 153н[13 - СПС «КонсультантПлюс».], стоимость положительной деловой репутации равна надбавке к цене, уплачиваемой покупателем в ожидании будущей экономической выгоды в связи с приобретаемыми неидентифицируемыми активами.

Особая значимость деловой репутации юридических лиц находит отражение в ст. 3.1 КоАП РФ (в соответствии с которой административное наказание не может иметь целью нанесение вреда деловой репутации юридического лица), в ст. 14 Федерального закона от 26 июля 2006 г. № 135 ФЗ «О защите конкуренции»[14 - СЗ РФ. 2006. № 31 (ч. 1). Ст. 3434.] (предусматривающей запрет на недобросовестную конкуренцию в форме распространения ложных, неточных или искаженных сведений, которые могут причинить убыток хозяйствующему субъекту либо нанести ущерб его деловой репутации), а также в постановлении Верховного Суда РФ от 24 февраля 2005 г. № 3 «О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц»[15 - БВС РФ. 2005. № 4.] (определившего ее как одно из условий их успешной деятельности).

Таким образом, полагаем, что деловая репутация представляет собой нематериальное благо (совокупность качеств и оценок), выражающееся в общественной оценке деятельности юридического лица и оказывающее непосредственное влияние на эту деятельность и ее результаты. Положительная деловая репутация, в частности, способствует не только упрочению хозяйственных связей с имеющимися контрагентами (клиентами, потребителями и пр.), но и их расширению и, как следствие, существенно влияет на благосостояние юридического лица. Отрицательная деловая репутация, напротив, создает труднопреодолимый барьер между организацией и ее контрагентами (клиентами, потребителями и проч.), в том числе потенциальными, а также может оказать негативное воздействие на членов трудового коллектива.

Определенные проблемы возникают при решении вопроса о признании потерпевшим по делам о нарушении авторских и смежных прав. Пленум Верховного Суда РФ в постановлении от 26 апреля 2007 г. № 14 «О практике рассмотрения судами уголовных дел о нарушении авторских, смежных, изобретательских и патентных прав, а также о незаконном использовании товарного знака»[16 - БВС РФ. 2007. № 7.] разъяснил, что «помимо автора произведения (физического лица, творческим трудом которого создано произведение) или обладателей смежных прав (исполнителей, производителей фонограмм, организаций эфирного и кабельного вещания) потерпевшими по уголовным делам о преступлениях, предусмотренных статьей 146 УК РФ, могут являться иные лица (как физические, так и юридические), которым авторское право или смежные права принадлежат на основании закона, переходят по наследству либо по договору».

Немало споров вызывает вопрос о том, кого признавать потерпевшим, если в результате преступления вред причинен государству.

Правовой департамент Министерства финансов РФ в связи с многочисленными запросами по поводу правомерности и целесообразности действий следственных органов и судов по привлечению Минфина России в качестве потерпевшего по уголовным делам в связи с причинением ущерба государству разъяснил, что «в случаях причинения ущерба государству ущерб причиняется именно публично-правовому образованию – Российской Федерации, а не Министерству финансов или его территориальному органу как юридическому лицу. Следовательно, ни Российская Федерация, ни субъекты Российской Федерации, ни муниципальные образования… не могут быть признаны потерпевшими по уголовным делам. Часть 3 ст. 44 УПК РФ, не имеющая расширительного толкования, определяет прокурора в качестве единственного лица, уполномоченного на предъявление гражданского иска в интересах государства»[17 - Письмо Минфина России от 9 августа 2006 г. № 08-04-14/4048 // СПС «КонсультантПлюс».].

Такой подход представляется справедливым, поскольку только прокурор вправе и обязан выступать от имени государства и в защиту его интересов.

Наконец, необходимо признать вполне очевидной несогласованность норм уголовно-процессуального закона, регламентирующих процессуальное положение пострадавшего на стадии возбуждения уголовного дела. Так, в соответствии с ч. 4 ст. 146 УПК РФ при возбуждении уголовного дела следователь, дознаватель в тот же день только уведомляет заявителя о принятом решении. Из этого следует, что в указанной норме отсутствует указание относительно выдачи заявителю копии постановления о возбуждении уголовного дела, а также об обязанности уведомления пострадавшего, который не является заявителем.

Права пострадавших от преступлений должны быть в полной мере защищены не только при возбуждении уголовного дела, но и в большей мере при отказе в его возбуждении.

Если заявление передано по подследственности или подсудности либо в возбуждении уголовного дела отказано, о принятом решении в письменной форме уведомляется заявитель. В случае отказа в возбуждении уголовного дела ему в течение 24 часов направляется копия вынесенного постановления и при этом разъясняется право обжаловать данное постановление и порядок обжалования прокурору, руководителю следственного органа или в суд (ч. 4, 5 ст. 148 УПК РФ). Представляется, что применительно к рассматриваемой ситуации право на получение копии постановления об отказе в возбуждении уголовного дела должно распространяться не столько на заявителя, сколько на пострадавшего. Очевидно, что необоснованный или незаконный отказ в возбуждении уголовного дела лишает лицо, пострадавшее от преступного деяния, возможности своевременного признания потерпевшим и, как следствие, возможности в полной мере защищать свои нарушенные права и законные интересы.

В уголовно-процессуальном законе не закреплено положение о том, что заявитель имеет право на ознакомление со всеми материалами, которые были собраны следователем в ходе предварительной проверки. В этой связи Конституционный Суд РФ указал, что лица, чьи права и свободы затрагиваются решением об отказе в возбуждении уголовного дела, имеют право на ознакомление с материалами проверки, проведенной по заявлению о преступлении, на основании которого вынесено это решение[18 - См.: определение Конституционного Суда РФ от 6 июля 2000 г. № 191-О «По жалобе гражданина Луценко Николая Максимовича на нарушение его конституционных прав частью третьей статьи 113 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР» // ВКС РФ. 2001. № 1.].

Применительно к рассматриваемой ситуации закономерно возникает вопрос: только ли заявитель может обжаловать постановление об отказе в возбуждении уголовного дела?

Думается, что поиск ответа на него сопряжен со сравнительным анализом понятий «пострадавший» и «заявитель». Как известно, лицо считается пострадавшим с момента причинения ему преступлением физического, имущественного или морального вреда, а заявитель становится участником уголовного судопроизводства с момента подачи им заявления о преступлении независимо от причинения ему вреда преступлением. При этом уголовно-процессуальный закон не определяет процессуальный статус заявителя, несмотря на то, что в ряде статей УПК РФ предусмотрены его отдельные процессуальные права (ст. 141, ч. 5 ст. 144 и др.). Наряду с этим в ч. 4 ст. 148 УПК РФ закреплено, что заявитель имеет право обжаловать постановление об отказе в возбуждении уголовного дела. Однако на законодательном уровне этот весьма важный вопрос, к сожалению, не урегулирован. Очевидно, что при таком подходе пострадавший лишается весьма существенного процессуального средства защиты его прав и законных интересов. Поэтому не случайно в постановлении Конституционного Суда РФ от 29 апреля 1998 г. «По делу о проверке конституционности части четвертой статьи 113 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР в связи с запросом Костомукшского городского суда Республики Карелия»[19 - СЗ РФ. 1998. № 19. Ст. 2142.] закреплено, что отказ в возбуждении уголовного дела может быть обжалован не только лицом, заявившим о преступлении, но и любым другим, интересы которого затрагиваются соответствующим постановлением.

Решение о признании потерпевшим оформляется постановлением дознавателя, следователя или суда. Принимая во внимание несомненную важность своевременного признания лица потерпевшим в ходе досудебного производства по уголовному делу, некоторые ученые предлагают объединить решение о возбуждении дела и о признании лица потерпевшим в одном постановлении, если в нем содержится указание на причинение лицу того или иного вреда[20 - См., например: Чекулаев Д. П. Указ. соч. С. 39; Ларин A. M. Указ. соч. С. 45.].

На наш взгляд, такое предложение не противоречит позиции Конституционного Суда РФ, неоднократно указывавшего, что обеспечение гарантируемых Конституцией РФ прав и свобод человека и гражданина в уголовном судопроизводстве обусловлено не формальным признанием лица тем или иным участником уголовного судопроизводства, в частности потерпевшим, а наличием определенных сущностных признаков, характеризующих фактическое положение этого лица как нуждающегося в обеспечении соответствующих прав[21 - См., например: определение Конституционного Суда РФ от 18 января 2005 г. № 131-О.]. Поэтому не вызывает сомнений, что несвоевременное признание лица потерпевшим и, как следствие, нарушение его прав могут повлечь негативные последствия, в том числе признание доказательств, получение которых было сопряжено с нарушением прав потерпевшего, недопустимыми.

Наряду с этим анализ судебно-следственной практики свидетельствует о наличии весьма существенных проблем, возникающих при реализации прав потерпевшего в досудебном производстве.

Так, в соответствии с ч. 2 ст. 42 УПК РФ потерпевший имеет право знать о предъявленном обвиняемому обвинении. Применительно к указанному праву целесообразно обратиться к определению Конституционного Суда РФ от 11 июля 2006 г. № 300-О «По жалобе гражданина Андреева Андрея Ивановича на нарушение его конституционных прав пунктами 1, 5, 11, 12 и 20 части второй статьи 42, частью второй статьи 163, частью восьмой статьи 172 и частью второй статьи 198 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации»[22 - СЗ РФ. 2006. № 47. Ст. 4940.], согласно которому указанное право «предполагает обязанность следователя довести до сведения потерпевшего не только сам факт предъявления обвинения конкретному лицу, но и содержание постановления о привлечении в качестве обвиняемого, включая описание фактических обстоятельств инкриминируемого лицу преступления и его юридическую оценку. Отсутствие в названной норме прямого указания на порядок, в соответствии с которым следователь знакомит потерпевшего с предъявленным обвиняемому обвинением, и на обязанность вручить потерпевшему копию постановления не означает, что до окончания предварительного расследования этот участник уголовного судопроизводства не вправе… ознакомиться с текстом постановления и снять с него копию».

В соответствии с ч. 2 ст. 198 УПК РФ потерпевший вправе знакомиться с постановлением о назначении судебной экспертизы и заключением эксперта в тех случаях, когда экспертиза проводится в отношении его самого. Данное законоположение явилось предметом рассмотрения Конституционного Суда РФ, который, основываясь на принципах состязательности и равноправия сторон, а также гарантиях судебной защиты и справедливого разбирательства дела, определил, что «правоприменительные органы, обеспечивая на досудебной стадии уголовного судопроизводства права и законные интересы потерпевшего… должны предоставлять ему возможность знакомиться с постановлениями о назначении судебных экспертиз, независимо от их вида, и с полученными на их основании экспертными заключениями»[23 - Определение Конституционного Суда РФ от 4 ноября 2004 г. № 430-О «По жалобе гражданки Старовойтовой Ольги Васильевны на нарушение ее конституционных прав пунктом 1 части второй статьи 42, частью восьмой статьи 162 и частью второй статьи 198 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» // ВКС РФ. № 2. 2005.].

Потерпевший в ходе предварительного расследования в соответствии с п. 13 ч. 2 ст. 42 УПК РФ вправе получать копии таких материалов уголовного дела, как постановление о возбуждении уголовного дела, постановление о признании потерпевшим или об отказе в этом, о прекращении уголовного дела, о приостановлении производства по уголовному делу. Следует учитывать, что помимо получения копий указанных выше решений потерпевший вправе знакомиться и с рядом других решений, затрагивающих его права и законные интересы. Так, он вправе знакомиться с постановлением о создании следственной группы, поскольку, как указал Конституционный Суд РФ в определении от 11 июня 2006 г. № 300-О, потерпевший «должен быть, как минимум, информирован о том, каким именно следователем или дознавателем осуществляется расследование по делу, а в случае производства предварительного следствия следственной группой – кто и с какими полномочиями входит в состав этой следственной группы. Содержащаяся в ч. 2 ст. 163 УПК РФ норма, предусматривающая обязанность объявить обвиняемому и подозреваемому о составе следственной группы, не может истолковываться как исключающая право других лиц, выступающих как на стороне обвинения, так и на стороне защиты, знать состав следственной группы и при наличии к тому оснований заявлять отводы входящим в нее лицам». В этом же определении Конституционный Суд РФ отметил, что потерпевшему для обеспечения возможности судебного обжалования должен быть предоставлен доступ к постановлению о продлении срока предварительного следствия, «а форма и порядок его ознакомления… избираются следователем, прокурором или судом в пределах, исключающих опасность разглашения тайны следствия».