Битва за Аресал

– А с его коргами тоже только нам биться? Может нам вдвоем всю войну за всех пройти?

– Не плохая идея! ? съязвил Артур, за что был осажен гневным взглядом Каяры в ту же секунду. Да, с таким лицом, как у нее сейчас, этот взгляд смотрелся неоспоримо жутко.

– Вы! ? Каяра хотела ответить на хамство глупого оборотня, но ее прервали.

– Подождите! Давайте не будем ссориться, как маленькие дети! Мы тут не в игрушки играем! ? Листат уже тоже начал выходить себя.

– Как хорошо, что вы это заметили, ? Каяра никак не могла успокоиться, она не привыкла спускать обиды на самотек.

– Все! Листат прав, мы должны что-то с этим делать, ? королева открыла небольшой веер, что висел на ее правой руке и демонстративно начала себя им обмахивать. ? Жители острова уже начинают сбегать, мы не можем допустить такого краха.

– И не можем позволить им бежать прямо в лапы врага.

– О чем вы?

– Если они покинут одно из самых безопасных мест, вы не думаете, что они станут легкой добычей?

– Согласен, ? поддержал ее Листат. ? Так же мы не можем допустить уход тех, кто обладает важной информацией о замке. Нужно запретить выезд всем высоким чинам.

– Мы не можем просто взять и запереть людей, ? устало произнес Артур. ? Они устроят переворот!

– Какой переворот? У нас война!

– Какой? Обычный!

– Вы в своем уме? Или у вас на высоких постах сидят полные идиоты?

– Причем тут идиоты!

– Да при том! Кто в здравом уме будет делить власть на пороге войны. Кто с кем будет заключать новые Союзы? Думаете, я или староверы примут другое правительство?

Кажется, эта мысль не посещала раньше головы правителей. Конечно, Союз со староверами в их лице, учитывая, что староверы довольны придирчивы к выбору тех, с кем вообще могли бы даже заговорить, лишний раз обеспечивал им особую безопасность от всякого посягательства на их власть.

– Так, ладно, ? Артур протер мокрым полотенцем лоб. ? Тут более или менее все понятно. Но что мы теперь будем с разрушенным доверием между нами?

– Доверием? ? изумилась Каяра.

– Вы нарушили свое слово и уже не в первый раз ставите в нас в безвыходную ситуацию!

– Какую же?

– Сначала с вашим уходом из замка посреди ночи.

– Это было обговорено.

– Не суть! Теперь с вашим обращением и нарушенным обещанием. Вы дали слово, что не станете рассказывать жителям Аресала о том, кто вы.

– Отлично, давайте они в испуге разбегутся от меня прямо на поле боя!

– Не утрируйте!

– Это вы утрируете!

– Вы опять ссоритесь! ? закричал Листат.

Каяра впервые слышала сейчас повышенный тон от короля вампиров. Ее даже это немного удивило. Листат больше других правителей был наделен аристократичной внешностью, даже несмотря на свое не королевское положение. Он, конечно, считался выходцем из древнего рода, только вот не прямым его потомком. Он был некогда обращен наследником крови Ривгардов, потерявшим свою жену и родного сына в междоусобицах с враждебным кланом. В последствии чего он и назвал Листата своим сыном и наследником. Но при всем этом, он был невероятно похож на истинного потомка Ривгардов ? высокий, худого телосложения, длинная, лебединая шея, огромные голубые глаза, что своей чистотой внушали особое чувство доверия. Длинные пальцы на его руках, были еще одной характерной чертой Ривгардов, видимо, выбирая наследника его предок подошел с особыми притязаниями на внешность.

– Вы нарушали данное нам слово, согласитесь? ? продолжал настаивать на своем Артур, быстро отошедший от внезапного выпада короля вампиров.

– Вы вынудили меня своим безобразным поведением не достойным королей! ? прорычала в ответ ему Кровавая Княжна.

Каяра не выдержала. Ее терпению пришел конец. Учитывая, что вся эта нервная обстановка не лучшим образом сказывалась на ее состоянии. Ее горло раздирало на части. Кровь кипела. Боль отдавалась в костях. Жажда доходила до своего пика. И если она сейчас не заставит его замолчать, то ее внутренний зверь вырвется наружу.

– Мы…

Артур Смоленский хотел было ей что-то ответить, но не нашел подходящих слов. Их игра в прятки была не лучшим решением, и каждый из них это понимал. Они поддались своим страхам и эмоциям, своей жадности, боязни потерять власть, остаться в стороне или и того хуже, погибнуть. Все это затмило голос разума, которому и должен в первую очередь внимать правитель, не взирая на свои чувства.