Укрощение Россо Махи

– Процесс идет, – хмуро выдал полковник заученную с юности фразу.

На самом деле прошёл не месяц, а уже три с того момента, как он начал просчитывать возможность взять кредит. Но полковника останавливали проценты, которые, возьми он его, съели бы половину официальной зарплаты. А это могло вызвать толки на его работе, что в тот момент, когда должно решиться, кому из них, ему или полковнику Соловьёву достанется генеральская должность, было вовсе не желательно. Конечно, всё это можно было объяснить Власте. Но говорить об этом сейчас, когда она была не в духе, не хотелось. Все равно, что добавить масла в огонь.

–Милая, если нам обоим не нравятся котлеты, то, может, сходим куда -нибудь поедим, а? –Спросил он.

– Ещё рано. Только десять. Рестораны с двенадцати. А у тебя что, много денег?

Он благоразумно промолчал. Потому что если сказать: «много», то она протянет ладонь и скажет: «давай сюда», а скажешь «мало», то она на это выдаст: «что ты за мужик? Я и то больше тебя зарабатываю!» и т.д. Конечно, в одном Власта была права, нужно другое жильё. Хорошо, что сегодня Лора осталась ночевать у подруги, а то бы и обняться с утра было бы невозможно. «Ты что? Там Лора не спит»!

Но где, правда, взять деньги? Полковник подумал, что ему нужны дополнительные источники заработка. Он всё чаще в последнее время стал об этом думать. И то, что вся эта история с генеральской должностью затягивалась, очень раздражало его. Уж сказали «А», надо говорить «Б»! Зачем –то устроили ему теперь это соревнование с полковником Соловьёвым за должность. Конечно, он знал, что Свиблов на его стороне, но кто знает? А должность бы сейчас ему, ох, как не помешала! Потому что с должностью приходили и деньги, и дача, и новые возможности, которые были ох, как нужны сейчас!

– Ты маме своей звонил? – Спросила вдруг его Власта.

– Нет, –насторожился Митя. –Зачем? Что –то случилось?

– Ждешь, чтобы с твоей матерью что –то случилось? – Повернулась она к нему.

– Нет, но…должен же быть повод.

– Какой тебе нужен повод, чтобы позвонить родной матери и спросить у нее о здоровье? –Отвернувшись, пожала плечами Власта.

– Хорошо, –сдался Митя. –Сейчас позвоню.

Он встал и подошел к телефону. Снял трубку, набрал пару цифр и положил ее на место.

– Потом! –Заявил он.

Она очень ядовито рассмеялась, энергично закивав, как будто ничего другого от Кочеткова и не ожидала:

– Вот она, сыновняя любовь!

– Ну, причём здесь это? – Сразу раздражаясь, спросил полковник. – Просто чувствую, что сейчас выяснится, маме надо срочно ехать в какую –нибудь поликлинику сдавать анализы или к ее подруге на именины. И мне вместо завтрака придётся ехать на другой конец Москвы, а завтра она наверняка еще попросит меня отпроситься с работы, чтобы я помчался спасать какую –нибудь ее подружку. Мама вечно делает из меня Робина Гуда! Где она только находит столько попавших в беду старушек? Мне иногда кажется, что у нее целый штаб этих бабушек, которые только и делают, что сидят и придумывают все эти хитроумные операции – как заставить меня совершить благородный поступок! А на самом деле, никаких проблем нет, надо просто вызвать к дому такси, спуститься, сесть и поехать. Уж денег то на такси я маме всегда найду, с этим проблем не бывает. Но нет, я обязательно должен явиться на помощь кому -то, как ангел с небес. Аж зло берёт! И вот едешь, гадаешь, что они на этот раз придумали? Клизму кому –то срочно надо поставить или анализ мочи сдать. Как будто это они без меня не могут сделать. Уж лучше бы, ей богу, меня раз в день ждала сразу какая –нибудь старушка возле дома, чтобы я бы вышел и сразу перевёл её через дорогу. Один раз перевёл – весь день свободен! А то всё неожиданности…

– Позвони маме…– монотонно повторила Власта, отходя от шкафа, чтобы полить цветок. Ей надо было, чтобы полковник убрался куда -нибудь. Он не нужен был ей в выходные дома! К тому же она получала удовольствие, издеваясь над мужчиной с тремя звёздами на погонах. Её забавлял этот детский скулеж взрослого человека. В другой день она бы не стала так настаивать, но сегодня Митя ей мешал. Она поставила гладильную доску, взяла постиранные вещи и бросила их позади себя на кровать, приготовившись гладить.

– Власик, у меня такое чувство, что ты от меня просто хочешь избавиться! – Будто услышав её мысли, капризно сказал Митя, присаживаясь на кровать и беря приготовленные для глажки вещи в руки.

– Не называй меня Власиком! Влася, Власик! Сколько раз говорила! Противно! – Вспыхнула она.

– Котенок, ну, что с тобой?… – полковник опустился на колени, пытаясь, обнять её ногу и целуя её губами.

– У меня утюг горячий, – Закатив глаза, она подняла утюг на согнутой в локте руке. – Не продолжай, слышишь? А то поставлю его тебе на голову.

Полковник с недовольным видом выпустил её ногу и сел на кровать.

– Чего ты вечно такая? –Спросил он.

– Какая? – Удивилась она.

– Недобрая.

– А ты не называй меня котёнком! Что за зоопарк ты здесь развел? Львёнок, чижик, кака-душка ещё скажи! Лору называешь грызуном, меня кошкой –сам –то кто?

– Я серый волк! Р-р…–Зарычал полковник, . –И я тебя сегодня съем, предупреждаю! Потому что у меня сегодня такое настроение…

– А, вот что, –кивнула Власта, одной рукой замахиваясь на него утюгом, а другой упираясь ему в лоб. – Чего ты хочешь?

– Любви, – с пафосом произнёс он.

– Всего то?

Поставив утюг, она сделала пару шагов к кровати, упала спиной на диван и задрала халат, обнажив ноги до трусиков:

– Ладно, бери моё «Я», раз тебе так надо! Только уговор: делай по –настоящему, а не так как ты обычно, раз-два-три и пошёл. Попробуй доставить мне удовольствие.

– Это ведь невыполнимое условие – доставить тебе удовольствие, -усмехнулся полковник.

– В том то и дело, что для тебя невыполнимое – сказала Власта, одёргивая вниз халат и делая попытку встать, чтобы начать гладить. Но полковник уже навалился на неё, прижав к кровати всем весом.

Менструальное собрание было ещё в разгаре, когда на них сверху вдруг рухнули трое, а именно товарищ Ржазинский в сопровождении отца Фёдора и деда Остапа.

– Какими судьбами, Лефикс де Мудович? – Удивился Настали. – Вы разве не уехали заграницу?

– Да вот, внезапно оказия вышла, и мы решили к вам заглянуть. – Сказал Ржазинский, отряхивая с рукава похожий на белый кисель состав.

– Знакомьтесь, товарищи. Остап, старый чекист, подпольная кличка «дед», а это его сын Фёдор, по прозвищу «отец». Оба проверенные товарищи. Работают ангелами в ведомстве полковника Кочеткова. Как говорится, прошу любить и жаловать.

К вновь прибывшим немедленно подскочил Нелин и сильно грассируя заговорил:

– Это хорошо, товарищи, что вы прибыли. Свежий взгляд нам не помешает. Ответьте ка вы мне, как у вас обстоят дела с идеологией? Вы Маркса давно читали?

– Да, как сказать…– кашлянул дед Остап. – Не то, чтоб очень давно, но прилично…

– Очень плохо, товарищ! Классиков надо читать ежедневно! А вы в царской охранке случайно не работали, что –то мне ваша рожа знакома! В глаза мне. Да? Нет? Признавайтесь, голубчик, тут все свои!

– Чего он? – Обалдев от такого напора посмотрел дед на Ржазинского.

– Нет, не то, товарищ Нелин, это почётный чекист, я его знаю…– начал Ржазинский.

– Вы, Лефикс де Мудович, идите и обеспечивайте Железный Стояк, раз вам это поручено! Я сейчас не с вами, хотя до вас дело тоже дойдёт, – встав в позу, отмахнулся ангел Лени от Лефикса, не дослушав его.– Я вот с ним: скажите, дорогой товарищ, вы за какой Интернационал, за Первый или Второй? –Отвечайте! Не задумываясь! Так, ясно… Перед нами контра, товарищи!

Обернулся он к собранию.

– Кто контра?… – Замигал дед Остап, поглядев вначале на Лефикса, а потом на сына.

– Да вы, вы и есть контра! – Наседал Нелин.

– Это почему? – Заморгал дед.