Корректировщик 2. Клан Когтей

– Очень хорошо, Рю. Знаешь, когда корректировщиков только начали преследовать, жил на свете Абсолют по имени Джошуа Кент. Не уверен, что имя настоящее. Так вот, Джошуа разработал своеобразный свод правил для нашего класса. И оставил после себя несколько прелюбопытных коанов. Джошуа говорил: в мире есть вода и стаканы, в которые ее можно наливать. А еще существуют корректировщики. Они могут быть стаканом и водой, столом, на котором всё это находится, и человеком, пьющим воду из стакана. Мы везде и нигде. Мы создаем стаканы и разрушаем их по своему усмотрению. Мы делаем так, чтобы стекло превращалось в жидкость. Мы толкаем столы, ломаем ножки, заставляем человека пить. Тасуем вероятности, чтобы вода кипела либо превращалась в лед. Мы не можем лишь остановиться и взглянуть на себя в зеркало.

– Изменчивость, – задумчиво повторил я.

– Представь, что живешь в поезде, – продолжил свою мысль Такеши, ловко орудуя палочками. – Все, кого ты знаешь, это случайные попутчики. Или проводники, но их смены меняются, кого-то увольняют, кто-то уходит сам. В поезде нет ничего постоянного. Знакомства быстро распадаются, да и вагоны регулярно приходится менять. Неизменным остаешься лишь ты. Ответь мне на вопрос, Рю: будешь ли ты покупать мебель и обставлять свое купе? Вступишь ли в брак с другой пассажиркой, которая выйдет через три станции? Подружишься ли с проводником, про которого не вспомнишь через неделю?

– Я могу заполнить купе своими людьми.

– Что мы и делаем, – ухмыльнулся Харада. – Единственный способ не сойти с ума. Человеку, знаешь ли, нужен человек. Как ни крути.

– Людям надо доверять, – заметил я, подцепив палочками гриб. – А я прячусь от собственного рода.

– Не ты первый, – ухмыльнулся наставник. – Род – штука скользкая.

– В смысле?

– Начнем с того, что глава рода всегда действует в интересах общности. Если надо пожертвовать кем-то, включая собственных детей, он жертвует. Это даже не традиции. Просто суровая реальность. Твой род правит собственным кланом? Поздравляю, ты вляпался по полной. Клан для лидера превыше всего. Если клановцы усомнятся в твердости руки своего лидера, быть ему смещенным, несмотря на ранг и умения. Потому что клан – это система. Жесткая и беспощадная.

Слушать такие вещи неприятно, но я понимаю, что учитель мыслит здраво.

– Ты ведь знаешь историю своей матери, – напомнил Харада. И поднялся из-за стола, чтобы принести чай.

– Она сбежала, чтобы не выходить замуж за какого-то аристократа.

– Да, но это не всё, – покачал головой наставник, возвращаясь с двумя пиалами. – Помолвка с дворянином, которого ей подобрали, была расторгнута. Без объективных причин. Такие вещи в Империуме считаются… крайне возмутительными. Оскорбленный род вправе развязать войну или вызвать лидера обидчиков на дуэль. Если бы началась война родов, Друцкие вышли бы из нее победителями, но с весьма ощутимыми потерями. Так что Марию изгнали из рода. Лишили наследства, финансирования и всех привилегий. Причем счета твоей мамы были заблокированы в тот момент, когда она путешествовала по отдаленным регионам Сёгуната. Не самым цивилизованным, заметь.

Я не стал торопить Хараду с рассказом.

Приоткрывались новые грани событий, о которых частично поведал дед.

– Изгнание имеет и другие последствия, – добавил сенсей. – Ты лишаешься покровительства рода. Несложно догадаться, что обиженная фамилия воспользовалась данным обстоятельством, чтобы отомстить за «поруганную честь» своего наследника. За Марией отправили наемных убийц. Если бы не вмешался твой отец, женщина погибла бы. Их знакомство – тема для отдельного разговора.

– Дед этого не рассказывал.

– И правильно. Ты стал бы чудить в Питере, отказался бы подчиняться и уезжать в провинцию.

Да, если принять во внимание, что перед тобой – семнадцатилетний подросток. Будучи взрослым мужиком, я действовал бы иначе. Взвешенно и расчетливо. Понимаете, Друцкие для меня – никто. Как и мальчишка, в теле которого я заперт. Меня слабо интересует месть за погибших родителей Рю. Я рассматриваю прошлое через призму личной выгоды. Чтобы жить в этом мире комфортно, мне нужно избавиться от врагов, которые маячат на горизонте.

Допив чай, я уставился в окно.

– Я составил план тренировок, – прервал мои невеселые размышления учитель. – Хочешь взглянуть?

Глава 6

За окном простираются облака. Это не иллюминатор, а слегка изогнутая стена, прозрачная от потолка до пола. Сверхпрочная, насколько мне известно. Облачный покров тянется до самого горизонта, но кое-где уже наметились прорехи.

Мы летим к острову.

На полу разложено серое полотенце, а на нем – детали пистолета. Рамка, затвор, возвратная пружина, магазин и чудом сохранившиеся патроны. Плюс глушитель и вставка артефакторного усиления.

– Я слышал о таких, – тихо произнес Такеши, рассматривая фрагменты оружия. – Очень дорогие игрушки. Заточены под одаренных.

– Такого оружия много, – я пожал плечами. – Все спецподразделения пользуются магическим огнестрелом.

– Тут иное, – возразил наставник. – Ты знаешь принцип действия огнестрельных стволов с усилением?

– Ну, – я замялся, – кажется, там стоят артефакты, трансформирующие стихию в пули.

– Не совсем так, – поморщился Харада. – Пуля несет дополнительный урон от выбранной стихии. Предположим, огненный. Или водный. При этом тебе нужно развивать специфические стрелковые техники.

– Грубо говоря, пуля заряжается в момент нажатия на спуск, – догадался я.

– Упрощенное, но верное объяснение.

– Так ведь скорость сумасшедшая.

– Для этого и предусмотрен артефакт. Накачка энергией происходит чуть раньше, чем кажется.

– А если стреляешь очередями?

– Потребуется более сложная вставка.

– Ладно, – согласился я. – Пусть так. Но патроны должны казаться обычными, да? А здесь что-то странное.

Пистолет и боеприпасы к нему я раздобыл в Барнауле после схватки с наемниками Белозерских. Своеобразный боевой трофей. Так вот, девятимиллиметровые патроны, если меня глаза не обманывают, уже чем-то заряжены. Голубоватый узор на поверхности снаряда плюс рубиново-красная канавка недвусмысленно намекают, что в обойму закладывается из ряда вон выходящая хрень.

– Я же сказал – игрушка редкая и дорогая. Видишь кольцевую энергетическую линию в канавке? Это запечатанный огонь. А вот эти узоры обеспечивают вставке стабильность на долгие годы. Скажу больше. Пуля сделана так, чтобы пробивать щиты и ауры среднеранговых бойцов. Добавь сюда оружейный артефакт.

– Убойно, – оценил я.

– Не то слово, – кивнул учитель. – Двойное усиление. Вот только для тебя этот ствол совершенно бесполезен. Его проектировали для адептов огня.

– Почему же бесполезен, – задумчиво протянул я. – Пули сами по себе могут нанести серьезный урон.

– Ты умеешь стрелять?

– Могу научиться.

– Пока не распыляйся, – в голосе сенсея послышались нотки недовольства. – Времени мало.

Каюта, в которой мы разобрали пистолет, располагалась на борту дирижабля, курсирующего между материком и островом Ольхон. Как вы уже догадались, два дня назад было принято решение покинуть Монашинск и перебраться на турбазу. Слишком много социальных связей, заявил Такеши-сан. Знакомства, слухи, любопытные горожане. Если уж решил осесть в провинции, меняй города почаще. Выпадай из поля зрения окружающих.

С нескрываемым сожалением и взялся за сборку ствола.

– «Танатос», – улыбнувшись, сообщил Харада. – Вот как они называются. Куча модификаций. Думаю, перед нами «Танатос-П».

– «П»? – я изогнул бровь.

– Что означает «пламя».