Приворот

Милуша так и замерла от неожиданности. Повернулась и, со страхом глядя на пожилую женщину, проговорила:

– Вы откуда про мою печаль знаете?

Старуха головой качает:

– Что ж тут хитрого? Личико белое в слезах. А какая у вашей сестры печаль? Суженый взаимностью не ответил, иль на другую глаз положил. Будет твоим Пересвет, коль захочешь, конечно.

Услышав имя любимого, девушка так и отшатнулась. Не могла чужачка знать, кто в их деревне за кого посватан. А уж тем более что она из-за суженого слёзы льёт.

«Ведьма!» – в ужасе подумала Милуша.

Первой мыслью девушки было бежать подальше от бабки. Поняла она, что неспроста здесь появилась незнакомка. Догадаться, почему девица плачет, это одно дело. А вот назвать по имени её суженого, из-за которого вся печаль – совсем другое.

– Уходишь? Ну, ступай. Только не пожалей потом. Когда молодца на сеновале с полюбовницей застанешь, – захихикала тонким голоском старуха.

Боль пронзила сердечко Милуши, но она сдержалась и продолжила свой путь.

– Ну, иди, иди. А коль надумаешь за помощью обратиться, приходи к моей дочке. За оврагом на лесной поляне избушка стоит, поди, слыхала? Не откажет в помощи. Присушит молодца к тебе, на других смотреть перестанет. И долго-то не тяни, – слышится за спиной у девушки голос старой ведьмы.

Не помня себя от испуга, побежала она вперёд, желая скрыться подальше от страшной старухи. От быстрого шага вёдра закачались, заливая подол сарафана, расплёскивая воду на пыльную дорогу. А Милуша бежит вперёд и внимания на это не обращает. Лишь возле родного дома опомнилась, остановилась и принялась судорожно стучать по деревянному коромыслу в попытке отогнать сглаз.

Глава 4

Не сразу девица решилась вернуться к колодцу. Воду из того ведра, из которого пила старуха, она выплеснула, не посмев дать скотине, чтобы не накликать на неё порчу. Посидела в саду, дрожа от страха, посокрушалась. Да делать нечего, поить хозяйство надо, потому и побрела обратно.

К счастью, глазливой бабки возле колодца не было. Даже следа не осталось от неё, куда делась – неизвестно, наверное, в лес побрела, откуда и вылезла до этого.

Осмелев, девушка набрала воды, напоила животных. Несколько раз сходила, да всё со страхом ожидала встречи со старой ведьмой. Но та так и не появилась.

Дома Милуша никому ничего не рассказала. Молча выполняла свои обязанности, помогала матушке, а сама всё думает об этой встрече. И боязно ей, и между тем любопытно, откуда старуха всё знает, да так подробно. Мысли сами собой вернулись к Пересвету и к угрозе Галки, оттого уже ставшая привычной боль сдавила сердце.

Ночью бедняжка долго не могла уснуть. Всё крутилась на постели, да думала о любимом. А когда всё же сморила её дремота, то приснился Милуше плохой сон. Увидела она, как целует её суженый другую девушку, как на руки берёт и со смехом кружит, а разлучница в ответ хохочет и льнёт к нему всем телом.

Проснулась вся в слезах. Поняла Милуша, что нет сил бороться с ревностью. Уж слишком больно. Сжигают чувства горькие изнутри, не дают света белого видеть. Гнать от себя их не получается, что же делать в таком случае, измученная переживаниями невеста, придумать никак не могла.

С горя поделилась бедою с матушкой. Да та не поняла её печали.

– Вот не зря про вас, девиц, говорят: «коса долга, а ум короток»! Глупа ты ещё, вот и маешься дурью. Никуда твой кузнец не денется! Женится как миленький, и будете жить поживать, – махнула рукой мать и за свои дела принялась.

Только не успокоили девушку эти слова. Маялась, страдала, даже втихомолку бегала следить за Пересветом, прячась за кустами шиповника. Но никак не может сердце успокоить.

А молодец, как нарочно, всё холоднее себя ведёт. Или видит, что девчонка сохнет по нему слишком сильно, или другие заботы у него в голове, да только не утешит, не успокоит невесту, слова ласкового не скажет.

Промучилась, таким образом, Милуша несколько дней. Ни ест, ни пьёт, спать не может. Всё мерещатся ей объятия любовные между кузнецом и Галкою. И наконец, не выдержала, решилась на страшное.

В тот день встала девушка ранёхонько. Вышла из дома до света, умылась ключевой водой и поспешила в амбар. Здесь у неё ещё с вечера была приготовлена оплата ведьме: яйца, овощи, да кулёчек мучицы. В деревне принято было благодарить колдунов харчами, коли денег не имелось.

Монетки Милуша тоже прихватила, но их было не слишком много, потому как батюшка не особо баловал её такими подарочками, но кое-что имелось. Девушка надеялась, что этого хватит, чтобы заплатить ведунье за работу.

Солнце только-только показало розовый бок из-за дальних гор, а Милуша уже до опушки леса добралась. Она знала, где живёт ведьма, ведь то место с трепетом и замиранием сердца показывали друг другу деревенские, когда ходили по грибы да по ягоды. Вот только близко к покосившейся избушке девки, парни и ребятня, никогда не подходили, лишь издали смотрели с любопытством, боясь и одновременно желая увидеть, как колдунка будет превращаться в свинью или в чёрную кошку.

Несмело ступила девушка под густую сень леса. Сердечко её холодело от ужаса, ладони покрывались липким потом, а по телу бежали мурашки, поднимая волосы дыбом. Но она продолжала идти вперёд.

А утренний лес поражал красотою и свежестью. Птички счастливо заливались в густых ветвях, пронизанных золотистыми лучами. На изумрудной траве жемчужинами сияли капли росы. Буйно-разросшиеся кусты дикой бузины стояли усыпанные белоснежными соцветиями, распространяя сладкий аромат по всей округе.

Вот только душевная тоска не давала Милуше заметить всю прелесть раннего утра, насладиться свежестью и покоем проснувшегося леса. Да ещё и страх сжимал сердечко, ведь с нечистыми силами надумала связаться, а от них добра не жди.

Но девушке уже было всё равно, всё едино. Устала она от ревности, от переживаний, надумала приворожить своего суженого, чтобы лишь на неё одну смотрел, о ней одной мечтал, и лишь она занимала его мысли.

Милуша подалась в лес без спросу. Знала, что родители не разрешат ей заниматься ворожбой иль колдовством, осудят, да и того гляди, вообще из дома не отпустят. Потому-то и встала до зари, ещё до пастушьего рожка.

Сейчас мать уж, наверное, хватилась её, да поздно.

«Домой вернусь, скажу, за грибами ходила», – решила девушка и с замирающим сердцем продолжила свой путь по лесной дорожке.

Вот и заросшая мхом изба показалась. Вроде никто не ходит к ведьме, а тропинка к её жилищу хорошо утоптана. Знать, молча посещает деревенский люд колдунью.

Милуша живо вспомнила страшную бабку и содрогнулась. Но в этой избе жила вовсе не старуха. Говорили, что здесь обитала молодая красавица с ярко-рыжими волосами. Её не раз замечали лунными ночами на опушке припозднившиеся путники. Очевидцы утверждали, что колдунья танцевала на лужайке перед лесом в одной тонкой рубашке и с распущенными волосами.

С кем хороводы водила эта девица, всякому ведомо – не иначе как с бесами!

Подумав об этом, ещё сильнее задрожала Милуша. Плюнув через левое плечо, девушка горячо зашептала:

«Чур меня, чур!»

Глава 5

Не сразу, но решилась всё же ступить на грубо сколоченное крыльцо. Глубокий вдох сделала, как перед прыжком в воду, и постучала.

– Входи! – раздался из избы приглушённый голос.

Милуша, помешкав всего мгновение, толкнула дверь и шагнула внутрь.

В доме царил полумрак, да и немудрено, ведь крохотные окошки вместо стёкол были забраны бычьими пузырями, отчего солнечные лучи не могли пробиться внутрь. Да и в целом обстановка была более чем бедная: земляной пол, устеленный камышом, маленькая печурка, грязная и закопчённая, ветхая мебель, накрытая штопаными тряпками.

На стенах висели пучки различных трав, отчего в избушке стоял густой, пряный запах. А на грязном столе в беспорядке валялись странные предметы. Милуша разглядела небольшую звериную шкурку, как будто снятую с кошки, нож, круглое зеркальце, куски бечёвки и маленькие горшочки, накрытые обрывками рогожки.

Хозяйка избушки сидела тут же за столом и переплетала между собой остро пахнущие побеги полыни. Это и правда была молодая женщина с рыжей косой, перекинутой через плечо. Она бросила быстрый взгляд на гостью и вновь склонилась над своей работой.

– Почто явилась? – спросила ведьма, не поднимая взгляда.

Милуша невольно поёжилась, уж больно неприветливо и жутко было в этом убогом домишке. Но тут же взяла себя в руки и ответила как есть.

– Я приворот сделать хочу…

Колдунья кивнула.

– Так и думала. Ваша сестра лишь за этим является. Да ещё желая извести соперницу. На днях заходила одна. Галкой кличут, поди, знаешь? – без каких-либо эмоций продолжала рыжая.