Игры морока

Ит удивленно посмотрел на Фэба. Тот сидел нахмурившись и смотрел перед собой. Потом сказал:

– Ри, не надо проверять глобализацию. Я тебя прошу, проверь искусство. Пожалуйста.

– Одно другому не мешает, – пожал плечами тот. – Проверю. Но ты не прав, Фэб. Девушка же читала стихи, да?

– Девушка – стихийная странная, такие обычно большой популярностью не пользуются, это ниша, причем ниша маленькая, – возразил Фэб. – Должны быть другие стихийные. Организующие. Их нет. А они должны быть. Они есть в любом мире, как положительные, так и отрицательные. Из тех, что на двух аккордах тебе всю вселенную сыграют. Из тех, кто способны стать Аарн. Из тех, которые могут уйти в Контроль. Где они, Ри? Где они?..

– Скорее всего, мы их просто еще не видели, – успокаивающе ответил тот.

– Не видели? – повторил Фэб. – Тогда почему тут до сих пор поют песни сорокалетней давности, ты не думал?

Ри почесал переносицу, нахмурился.

– Что ты хочешь этим сказать? – спросил он.

– Пока не знаю. – Фэб откинулся на спинку кресла, в котором сидел, скрестил руки на груди. – Пока я могу только констатировать, что происходящее тут не вписывается ни в одну из известных мне схем. Надо смотреть дальше.

– Значит, будем смотреть, – пожал плечами Ит. – Хотя, признаться, мне уже сейчас тошно от того, что я вижу…

– Ладно. – Ри выпрямился. – Теперь давайте по точкам мета-портала пробежимся…

Они сидели в гостиной, расположившись кто где, вокруг большого прямоугольного стола. Кир и Фэб подтащили к этому столу пару низких кресел – на стульях им было не очень комфортно – Мотыльки сидели по центру, Брид снова что-то рассказывал, размахивая руками.

Ит исподтишка разглядывал их всех и думал – да, очень разношерстная у нас получилась команда, очень мы все разные, но движет нами все-таки одно. Хорошо, что это одно у нас есть… Ведь по идее это должно со стороны выглядеть нелепо и даже смешно, наверное, – тот же Кир ростом два двадцать рядом с Бридом ростом семьдесят, а почему-то не выглядит, словно это не имеет значения. Вон они как друг на друга орут, любо-дорого смотреть. И Кэсу спасибо, большому старому дракону – голоса у Мотыльков росту не соответствуют, по идее они при такой длине связок должны были бы чирикать, как птички, а говорят они нормальными голосами, никаких искажений. Как он это сделал? Фэб знает, кстати. Они тогда с Кэсом вместе занимались Мотыльками… на каком-то этапе занимались, уж больно интересной оказалась задача, и рауф, конечно, не отказался от такого заманчивого предложения.

– …А в здании есть четко читаемая точка возмущения! – Тринадцатый стоял посреди стола, уперев руки в бока, и раздраженно постукивал ногой. – И я тебе, гений, вот что скажу – я буду не я, если эту точку не увижу. Своими глазами.

– Ну, в таком случае разделимся, – пожал плечами Ри. – Трое суток сейчас планируем на тесты, потом – половина команды в США, вторая половина остается здесь и смотрит… то, что вы нарыли.

– Как делимся? – Скрипач повернулся к Ри.

– Тут остаются Фэб, Ит и оба мелких…

– Сам ты мелкий, – раздраженно отозвался Брид.

– Заткнись. В Штаты, соответственно, иду я, Кир, Скрипач…

– Вот спасибо, – сардонически усмехнулся тот.

– Всегда пожалуйста, но ты, дорогой мой, агент, а мы с Киром не сумеем залезть туда, куда сумеешь ты.

– Это да, – покивал Скрипач с явной издевкой. – Нажрали жопы, а потом начинается – рыжий то, рыжий се. Ну да ладно. Ит, ты как на это все смотришь?

– Если надо, значит, делаем, – пожал плечами тот. – Я как раз за эти трое суток составлю вторую часть по тестированию. У нас получается экспресс, и, честно говоря, мне не очень нравится это…

– А что делать? – Ри вздохнул. – У нас нет времени на что-то серьезное.

– Выборка, – подсказал Фэб. – Будет слишком маленькая выборка.

– И что ты предлагаешь? – Ри нахмурился. – Засесть тут на год, чтобы сделать полную?

– Так тебе Официалка и даст делать полную, – скривился Скрипач. – Странно, что они до сих пор не проявились. На их месте я бы уже заинтересовался нашими экзерсисами.

– Экзерсисов пока что не было, – возразил Ит. – Наша прогулка по городу не в счет.

– Ох… – Кир задумался. – Тот мужик в кафе… Парни, а вы не думали, что он может быть…

– Спокойно. – Ит улыбнулся. – Во-первых, мы не скрываемся. Во-вторых, официалам отлично известно, что мы прошли таможню. В-третьих, нас сейчас трогать побоятся, Окист все-таки часть конгломерата, с которым они не хотят конфликтовать, и мне кажется, что официалов нам бояться не нужно. И, в-четвертых, тот Дима из кафе слишком прям и недалек, чтобы быть агентом. Он тут же проболтался, что работал на Терре-ноль, в Дерне. Знай он, кто мы такие, он бы начал играть совсем иначе.

– А мне все равно не по себе. – Кир отвернулся. – Словно какая-то дрянь… В воздухе какая-то дрянь, предчувствие, что ли. Не понимаю.

– Учись свои пророчества хоть как-то читать, – попросил Скрипач. – А то ты словно бабка-гадалка. Чего-то кажется, а чего – непонятно.

– Я пробую. – Кир виновато посмотрел на него. – Но сам видишь, пока что не очень.

– В общем, примерно ясно, – подытожил Ри. – Теперь – конкретика. Ит, первый блок вопросов, пожалуйста…

* * *

В институте было действительно тягостно, с этим согласились все, и отправляться туда снова никому, конечно, не хотелось.

Во-первых, «дети», то есть студенты, при ближайшем знакомстве оказались существами более чем странными. Причем в плохом смысле. Вроде бы умненькие (не умные, а именно умненькие). Вроде бы чистенькие. Вроде бы доброжелательные. Правильные. Рациональные. На первый взгляд.

Вот только от них тошнило.

Потому что обе стороны жизни этих «детей» были представлены в университете в полном объеме.

Скрипач, первый раз отлучившийся в туалет, вернулся оттуда красный как рак и сказал, что, пожалуй, воздержится от посещения сего заведения до… до дома, по всей видимости. На резонный вопрос Ри «почему?» Скрипач покраснел еще больше и ответил, что перевидал он, конечно, многое и сам далеко не монах-постник, но вот такое он видит в первый раз жизни и, даст бог, в последний.

Ри пожал плечами и отправился на разведку. Вернулся он таким же красным, как Скрипач, но в ответ на все вопросы промолчал. Впрочем, все остальные вскоре сами ознакомились с «проблемой» – и тихо выпали в осадок.

В туалетах, во всех без исключения туалетах немаленького здания… делалась любовь. Причем кабинки с хиленькими задвижками доставались далеко не всем парочкам…

– Как кролики, – с отвращением сказал Скрипач. – Причем девки парней еще и торопят – быстрее, мол, на пару опоздаем! Господи, какая гадость…

Причины «гадости», однако, выяснились днем позже.

И причины эти были, увы, более чем серьезными.

Квартиры в Москве давали только семейным. Остальные – если молодые – или жили с родителями, или ютились в общежитиях, друг у друга на головах. Для того чтобы получить жилье, следовало прийти в ЗАГС и предъявить московские документы, свидетельство о совершеннолетии и девушку-невесту, причем на хорошем сроке беременности. Тогда предоставлялся первый кредит, квартира и давалось разрешение на вступление в брак.

И только так.

И никак иначе.

В результате студенты первых курсов, едва поступив, начинали первым делом «строить отношения», то есть спешно обзаводиться парой – кому охота жить в квартире родителей, где в детской (площадь которой варьировала от шести до девяти метров) своего пространства – местечко на двухэтажной кровати да угол подоконника? Быть взрослым куда как лучше, особенно в первые годы, когда свои дети еще маленькие.

Почти все квартиры в городе (как потом выяснилось, не только в этом) были устроены по одному и тому же принципу. «Взрослая» комната, совмещенная с кухней и душевой, площадью побольше, и «детская», площадью поменьше, – в нее обычно ставили двухъярусные пластиковые кровати и «развивающие комплексы». Никаких излишеств, даже домашней еды – в маркетах, коих тут было бесчисленное множество, продавались только полуфабрикаты для разогрева. Еще можно было поесть в кафе, но это могли себе позволить далеко не все – дорого.