Игры морока

– Психиатрическая клиника, – констатировал Кир, когда они вышли покурить на улицу. – Кажется, у гения поехала крыша.

– Да не кажется, а на самом деле поехала, – подтвердил Ит. – Впрочем, неудивительно. От таких событий у любого крыша поедет.

– Это точно, – согласился Скрипач. – Но ничего. Первый месяц он будет от радости из штанов выпрыгивать, потом слегка успокоится. По себе знаю.

– Угу, – кивнул Ит. – Рыжий, дай эту хрень от запаха.

Курили они теперь совсем мало. Фэб не любил запаха дыма, но больше всего его расстраивал не запах, который вполне можно перетерпеть, а то, что курение было действительно очень вредной штукой.

– Вы понимаете, что у вас в результате помойки вместо легких? – сокрушался он. – Помойки! Грязь! Вот эта вот черная дрянь… смола… Ее пока выведешь…

В результате сошлись на следующем: курили максимум четыре легкие сигареты в день и разрешили Фэбу отслеживать общее состояние. Скрипач, конечно, для приличия поворчал, но потом по секрету признался Берте, что на самом деле он доволен. Нет, курить бросать они не собирались, но последнее время стало не до сигарет.

Форма, настоящая рабочая форма постепенно возвращалась; они усложнили тренировочный курс, кардинально переработали оставшиеся метаморфозы, они включили в новую программу техническую базу – к вящей радости Кира с Итом, которые к технике были неравнодушны. Ри стал тренироваться наравне со всеми, мало того, он, по его собственным словам, «тряхнул стариной» и вплотную засел на астронавигацию. А Тринадцатый и Брид так и вовсе удивили всех, когда в один прекрасный день сообщили: они на два месяца покидают планету, потому что летят проходить первичный курс обучения у Мастеров Путей, работающих проходы Вицама-Оттое. Одних их, конечно, не отпустили, с ними отправились Кир и Фэб…

Проще говоря, скучать и курить им постепенно становилось совершенно некогда. Поэтому курили редко, по случаю. Пили и того реже, алкоголь и тренировки в таком режиме были просто несовместимы.

Но иногда, изредка, все-таки позволяли себе расслабиться.

Как сейчас, например.

– …И все равно, мужики, вот я, конечно, понимаю, но… Но это же просто… ну быть того не может! – Ри улыбался, как придурок. – У меня будет сын. Мама дорогая… Да я поверить не могу. Не, народ… вы представляете?! У меня! Будет! Сын!..

– Да представляем, представляем. – Ит покачал головой. – Гений, ты только остынь немножко, потому что сын у тебя будет точно не сегодня. Еще несколько месяцев придется подождать. Наберись терпения.

– Ит, ему это сейчас бесполезно говорить, – заметил Кир. – Он не понимает.

– Ага, у нас сегодня все непонятливые, – огрызнулся Ит. – Особенно те, которым я сказал бычки в петуньи не бросать. Кир, давай ты будешь их все-таки класть в пепельницу, а?

– Ой, отвяжись, язва, – скривился Кир. – Подумаешь, один раз…

– Если бы один, я бы не ругался!

– Парни, это ж чума! Сын, блин! Нет, вы представляете?!

– Бычки в цветы – это натуральное хамство!..

– Я не нарочно!

– А она подходит и говорит: «Я тебе сейчас такое расскажу…».

– В петуньи!..

– Твою мать, у меня от вас голова уже распухла!!! – заорал Скрипач. – Заткнитесь вы все наконец! Мне дадут сегодня сказать? Чего вы разорались?!

Ри с Итом разом замолчали, Кир открыл было рот, чтобы что-то в очередной раз возразить, но тут же закрыл обратно – для этого оказалось достаточно один раз посмотреть на рассерженного Скрипача.

– Так что ты хотел сказать-то? – осторожно спросил Ит.

– Я про сегодняшний разговор в Саприи.

– Ах это… – Кир пожал плечами. – Мы же отказались вроде.

– Мы – да, но Ри пока не в курсе. Гений, очнись и послушай, пожалуйста.

– Чего?

– Я хотел поговорить про то, что нам рассказали насчет Апрея, и…

– Рыжий, я тебя умоляю, давай не сегодня!

* * *

На просьбу троих ребят из Сопротивления они, разумеется, ответили «нет». Собственно, просьба была какая-то очень расплывчатая и туманная, без конкретики. «Может быть, вы посмотрите…», «Как вы думаете, почему это может быть?..», «Мы вот не поняли…»

– Так что не поняли-то? – безнадежно спросил в очередной раз Кир.

Делегаты беспомощно переглянулись, старший пожал плечами.

– Володя, вы можете говорить конкретнее? – попросил Ит.

– Не могу. – Светловолосый сероглазый Володя беспомощно развел руками. – Ит, вот честно, фигня какая-то…

– Что фигня, мы уже догадались, но суть проблемы вы пока что так и не назвали, – поторопил Скрипач.

– Так ее нет, сути…

Разговор этот происходил в квартире на сороковом ярусе, которую они оставили за собой еще два года назад, когда переезжали в дом. Сейчас квартира служила всем подряд: то в ней останавливался кто-то из многочисленных гостей, то проходили совещания вроде сегодняшнего, то Мотыльки оставались ночевать в компании своих учеников из эмпатической школы. Сейчас в самой большой комнате поселились на несколько дней вот эти трое молодых ребят из Сопротивления. Ребята прилетали уже не в первый раз, больше всего их интересовала монография, которую писал Ит, и иногда, очень изредка, они просили совета по каким-то вопросам. Не особенно сложным, надо сказать.

Но сегодня…

– Володь, Олеж, давайте по порядку еще раз, – приказал Ит.

– А что толку по порядку, если вы не полетите все равно? – нахмурился Олег. Тоже высокий, тоже светловолосый – кажется, они с Володей двоюродные братья. – Какой смысл рассказывать?

– Смысл – информация может пригодиться для работы, – пояснил Ит.

Скрипач согласно кивнул.

Третий парень, до этого момента молчавший, поднял голову и уставился на Ита рассерженным взглядом.

– Ит, вы пишете, что всегда существует две волны, так? – резко спросил он. – Как минимум – два внутренних источника возмущения в пределах Осколка Сонма. А у нас их вообще не осталось!.. И я думаю, что не просто так!

– Это уже интереснее, – прищурился Ит. – А конкретнее можно?

– Можно. Вы даете схему, я прав? Осколок Сонма – Россия – плюс противостоящая сила… у нас это США, где-то – Германия, где-то Йапи, где-то…

– Деление как на Терре-ноль, там США и Санди Маунтан, – кивнул Ит. – Да, верно. Так и есть. К чему вы это, Юра?