Бремя императора: Тропой мастеров

– Готовы, – усмехнулся тот себе под нос. – Уровень младшего мастера давно миновали, я думал догнать до старшего, а потом только допускать к испытанию. Но раз нужно, то хоть сегодня.

– Сегодня не стоит, пусть отдохнут. А вот завтра с утра займитесь с Ланигом этим вопросом. И проследите, чтобы ни одна сволочь церковная на черный полигон не проникла.

Четверо друзей переглянулись, едва не раскрыв рты от изумления. Чего не ждали, так этого. Испытание на черный шнурок?! Завтра утром?! Ой, мама… Чтобы меньше чем через полгода с начала обучения ученики становились мастерами?! Не случалось еще такого. Теперь понятно, для чего их так дрессировали… Но было страшновато. Сумеют ли пройти полигон? Поговаривали, что во время испытаний многие гибли по-настоящему, если оказывались не готовы.

– Кстати, на полигоне вас ждет сюрприз, – в голосе императора слышался смех. – Не помрите там от удивления. Получите черные шнурки и собирайтесь в Рурк-Дхалад. Твое предложение, парень, тебе его и реализовывать. Инициатива наказуема.

18. Испытание

Солнце показалось над горизонтом пока только самым краешком, но птицы уже проснулись и приветствовали светило дружной песней. Свежий ветерок едва слышно шелестел листвой деревьев, негромко журчал где-то неподалеку ручей. Дикий парк у Замка Воинов был на редкость красив, только мало кто имел возможность им любоваться, людей здесь почти не было. Разве что несколько молчаливых садовников изредка занимались своими делами. Звери и птицы чувствовали себя привольно, на них здесь не охотились. Любопытная черно-желтая птичка чувствовала себя в полной безопасности, даже сунувшись в открытое окно, на подоконнике которого ее обычно ждали вкусные хлебные крошки. Она краешком глаза покосилась внутрь большой комнаты, отметила двуногого, сидевшего на полу в какой-то неестественной позе. Птичка озадаченно чирикнула, дернув яркими крылышками.

Медитирующий человек отметил краем сознания птичку на подоконнике, но не стал отвлекаться. Пусть себе кормится, хлеба не жалко, для нее и положен. Он парил над собственным телом, пребывая в покое и неспешно осмысливая вчерашний день. Многое произошло, очень многое. Наконец-то император соизволил объяснить, что вообще происходит и для чего нужно было прятаться ото всех. Откровенно говоря, Лек уже видеть этот несчастный замок не мог… Нет, чем заняться злосчастному горцу, мастера-наставники с эльдарами всегда находили, фантазия у них на этот счет богатая, но юноша сходил с ума от беспокойства за своих учеников, не говоря уже об Элиа. Вспомнив, как она стоит, слегка иронично улыбается и накручивает непослушный локон на палец, Лек сам не удержался от улыбки. Поняв, что потерял сосредоточенность, юноша вздохнул и встал. Птичка испуганно вспорхнула с подоконника.

Император сказал, что сегодня у всех пятерых особый день. Но чем он такой особенный? Его величество, конечно, ничего не объяснил. Как всегда. Загадочный человек… И что он из всего секреты делает? Зачем? Лек покачал головой и подошел к глубокой нише возле двери. Стукнул пару раз кулаком по стене рядом, ниша на мгновение осветилась синим огнем, и в ней появился поднос с завтраком. В первые дни все эти колдовские штучки пугали горца, ему было неуютно. Все, практически все в Замке Воинов делалось магически. А где он находится, этот самый замок? Дорхот его знает, император не пожелал сообщить. Судя по солнцу, неподалеку от экватора. Тяжело вздохнув, Лек быстро поел. Странно, на этот раз ему предложили только тарелку полужидкой каши и кружку горячего ларта, к которому он за последнее время пристрастился. Обычно завтрак был куда обильнее, кашу давали только перед усиленными тренировками. Значит, сегодня будут гонять, как голодные волки горного козла? Похоже на то. Юноша снова тяжело вздохнул. Каша исчезла в одно мгновение, он ничуть не наелся, но понимал, что перед большими нагрузками переедать не стоит.

Вспомнив свое ошеломление после того, как очнулся в замке, Лек едва не рассмеялся. Физиономия у него тогда, наверное, была живописная. Хотя любой на его месте удивился бы, проснувшись совсем не там, где засыпал. Поняв, что находится в незнакомой комнате, юноша вскочил, лихорадочно ища взглядом картаги. Остановил его знакомый смех. Смех императора. Лек резко повернулся и замер. В кресле напротив сидел его величество и не спеша хлопал в ладоши. Поняв, что выставил себя на посмешище, горец отчаянно покраснел. А затем Маран рассказал, что три дня назад в Тарсидаре случились похороны некоего Лека ар Сантена…

Юноша от такого известия едва на пол не сел и долго смотрел на иронично хмыкающего императора вытаращенными глазами. Он все никак не мог понять, для чего это понадобилось его величеству. Только узнав, что по его душу в Тарсидар прибыло больше сотни паладинов полного посвящения, осознал, что дела шли далеко не блестяще. Что его просто спасли. А после этого молодого горца посвятили в происходящее в империи за последние полсотни лет… Маран говорил спокойным, тихим голосом, и от этого было еще страшнее. Никогда раньше Лек не думал, что противостояние достигло таких размеров. Не представлял, на что готовы карвенцы, чтобы уничтожить ненавистную империю. Но хуже всего оказалось то, что элианская Церковь плясала под дудку врага. Когда юноша услышал, что его любимой Элиа на исповеди предложили стать отравительницей, то просто онемел от возмущения. Это какими же сволочами надо быть?!

– Но почему, твое величество? – не выдержал наконец Лек. – Что я им такого сделал?! За что они на меня взъелись?!

– Пророчество Пятерых, – глухо ответил император. – Оно истинно, мальчик, и касается именно тебя с учениками. Недавно я получил тому доказательства. Мне еще меньше твоего хочется разбираться с этим дерьмом, но Единый Создатель нас не спрашивает. Он просто взваливает на человека неподъемную ношу и ждет, что тот ее потянет.

– Но…

– Никаких «но». И не спрашивай, что тебя ждет. Я этого просто не знаю, пророчество очень туманно. Знаю только, что будущее империи зависит от тебя с учениками. А пока вы не прошли инициации, вы очень уязвимы. Церковь все отдаст, чтобы не дать вам инициироваться. Именно поэтому мы решили убрать тебя из-под удара. Пусть думают, что у них все вышло, что ты уже мертв. Так безопаснее.

– Я понял… – Растерянный Лек поежился, он никак не ждал подобного, да и не верил никогда ни в какие пророчества. – Но что мне делать?

– Тренироваться, учиться, размышлять, – ответил его величество. – Моя задача – научить вас всему, чему успею. Прежние тренировки покажутся отдыхом по сравнению с тем, что ждет тебя в этом замке. Готовься, сегодня отдыхай, а завтра в замок прибудут эльдары и примутся за твою дрессировку всерьез. Ясно?

– Ясно… – Горец снова поежился, представив себе этот кошмар.

– Вот и хорошо. Извини, оставлю тебя, дел прорва. К тому же, вечером у тебя будет гостья.

– Элиа?!

– Да, – рассмеялся император. – Кстати, хочу, чтобы ты знал. У вас с ней любовь-судьба, ваши души – одно целое, вам друг без друга не жить.

– Я и не хочу без нее жить! – просиял Лек, смотря на туманную маску Марана горящими глазами.

– Какой же ты еще наивный… – вздохнул его величество. – Но это пройдет.

Он встал и исчез в туманном облачке. А юноша принялся исследовать новое место обитания. Замок Воинов оказался невероятным сооружением. Казалось, его возводили не человеческие руки, его безумная чуждость сразу бросалась в глаза. Иная эстетика, иное чувство прекрасного. Да, замок был прекрасен, но его красота вызывала невольную дрожь. Гигантский белоснежный шар в триста локтей высотой, окруженный шестью черными башнями, соединенными висячими мостиками. Над шаром висела в воздухе золотистая призма, окруженная туманом. На несколько верст вокруг расстилался полудикий парк, который пересекали десятки дорожек. В парке было множество тренировочных площадок с самыми невероятными приспособлениями.

Лек до обеда ходил с открытым ртом, пытаясь как-то привыкнуть к увиденному, но никак не получалось, слишком все вокруг было необычным. В самом замке тоже встречалось немало странного. В нем вообще не было дверей, каждая дверь являлась телепортом, переносящим человека, куда ему заблагорассудится в пределах ближайших двадцати верст. Благо, хоть окна остались обычными. Людей здесь юноша почти не видел, только редких слуг. Да еще периодически появлялись незнакомые мастера-наставники со своими учениками, проводя короткие тренировки. С Леком ни один из них общаться не пожелал. Он, впрочем, и не настаивал, понимая, что попал в место, где сокрыты основные тайны элианской империи. Горца поселили в одной из башен – внутрь шара, а тем более призмы, доступа ему не было.

Однако вечером он забыл обо всем. В комнату внезапно вошла она. Единственная и неповторимая, без которой и жить-то незачем. Лек рванулся навстречу, подхватил Элиа на руки и принялся покрывать любимое лицо поцелуями. Девушка со смехом сопротивлялась, колотя кулачками по мускулистой груди молодого воина, да только бесполезно. Он не обращал внимания, продолжая целовать ее. Она отвечала. А потом пришла ночь, волшебная ночь, когда сбываются мечты. И именно этой ночью они окончательно поняли, что вместе навсегда.

Утром девушка ушла, сказав, что должна помочь императору разобраться со святошами. Лек страшно жалел, что она не может остаться с ним в замке, но понимал, что иначе нельзя.

Долго пребывать в восторженном состоянии горцу не дали. Вскоре появились два эльдара, взяли его за шкирку и утащили на тренировочную площадку неподалеку, принявшись, как они сказали, выбивать дурь из дурака. Бр-р-р. Так Лека не гоняли еще никогда, к полудню он свалился в полубессознательном состоянии, не будучи в силах пошевелить ни ногой, ни рукой. Увы, отдохнуть ему не дали, пришел маг-целитель, немного поколдовал над стонущим горцем, и тренировка продолжилась. День шел за днем, сливаясь в какую-то черную полосу. Если бы не специальные виды медитации, снимающие усталость, он бы давно умер от перенапряжения. Помимо того, были еще и уроки по магии, политике, экономике, сыскному делу и всему прочему. Юноша не раз думал, что сходит с ума, и проклинал день своего появления на свет. На чудеса Замка Воинов он давно не обращал внимания.

Понемногу Лек втянулся в режим безумных тренировок, ощущая, что прогрессирует, как никогда раньше. Так все и шло, пока не случилось нечто невероятное. Однажды днем тренирующие горца эльдары внезапно переглянулись и исчезли, не сказав ни слова. Юноша растерянно посмотрел на туманное облачко, в котором они скрылись, и пожал плечами. Странные люди. Он хотел было продолжить тренировку самостоятельно, но в этот момент с чистого неба сорвалась черная молния и ударила Лека прямо в лицо. Тело пронзило ледяным холодом, глаза, казалось, широко распахнулись и увидели весь мир. Наверное, похожие ощущения мог бы испытать внезапно прозревший слепец.

Мечи в ножнах за спиной забились и закричали, требуя, чтобы носитель обнажил их. Горец послушался и изумленно замер, увидев абсолютно черные лезвия, от которых несло мертвенной, пугающей силой. Только в этот момент он понял, почему император с кузнецом назвали его картаги черными. Молнии продолжали срываться с неба и лупить то в мечи, то в Лека. Он пытался прятаться, убегать, звать на помощь. Никто не пришел. Казалось, весь мир сошел с ума, казалось, он трясется, казалось, в него нисходит древняя и могучая сила. Когда все закончилось, юноша рухнул, где стоял, и долго лежал неподвижно, пытаясь осознать, что с ним произошло. Откуда-то возникла уверенность, что только что он заглянул за край Бездны. И эта Бездна открыла свои слепые глаза и внимательно всмотрелась в смельчака, изменив тем самым его судьбу.

Лек так и просидел в парке до самого вечера, продолжая тупо смотреть на черные лезвия своих картагов, от которых, к тому же, тянуло ледяным холодом. Там его и нашел император, объяснивший, что случилось. Когда юноша услышал, что творилось в Тарсидаре, то поначалу просто не поверил. Однако император был убедителен, и в конце концов горец все-таки осознал, что он – избранник Тьмы, живое воплощение которой с этого дня находится в его ножнах. Так же как Санти стал избранником Света, Храт – Ярости, Энет – Мудрости, а Тинувиэль – Жизни. Что все вместе они составляют легендарную Пятерку высших магов мира. Трудно было поверить в это, да почти невозможно, но, видимо, его величество знал, о чем говорил. Лек так и не смог смириться со своим новым положением до конца, продолжал сомневаться. Однако ощущал в самом себе кого-то чужого, отстраненно и холодно взирающего из глубины его сознания на мир вокруг. Откровенно говоря, это пугало, хоть он и старался не показывать своего страха.

Со следующего дня начался ад. Под вечер прибыли шесть мастеров двумечного боя из разных школ и принялись за горца всерьез. О страхах, размышлениях и тому подобной чуши Лек забыл надолго, счастье было, если выпадало в день поспать пару часов, все остальное время его дрессировали, да так, что все прежнее показалось отдыхом…

Оборвав воспоминания, юноша лениво потянулся. Интересно все-таки, что за особый день сегодня? Пока ничего необычного не произошло. Разве что еще не погнали пинками на тренировочную площадку, как обычно. Очень хотелось хоть немного отдохнуть, поспать вдоволь, Лек давно забыл, когда спал больше трех часов подряд. Он подошел к окну и не заметил появившегося позади императора.

– Что смотришь? – едва не заставил подпрыгнуть знакомый сочный баритон.

– Твое величество! – резко обернулся Лек. – Напугал…

– Тебя напугаешь. Ладно, идем. Сюда уже не вернешься, собери вещи.

– А куда мы? – не сдержал любопытства горец.

– Да так, в одно место, – хмыкнул Маран. – На черный полигон, ты там уже бывал однажды. Твои четыре обалдуя сегодня испытание на младшего мастера проходят, наставнику надо присутствовать обязательно.

– Что?! Испытание?! Они?! Но…

– Не нервничай, – отмахнулся император. – Их все это время дрессировали не хуже тебя, давно готовы. А потом отправитесь с посольством в Оркограр. Храт послом назначен.

– Храт? – Растерянный нежданным известием Лек потряс головой.

– Он самый. Беда у нас, парень. Война. Большая война предстоит. С Карвеном, Нартагалем и Даркасадаром. Необходимо точно знать, чего ожидать от орков. Может, помогут. Твой ученик, по крайней мере, утверждает, что да.

– Война, значит… – задумчиво повторил горец. – Вот гадство-то! Понял, твое величество. Сделаем все, что прикажешь.

Затем принялся быстро закидывать в котомку свои скудные пожитки. Пока он собирался, император кратко посвятил юношу в суть дела. Тот внимательно слушал, пытаясь понять. Почему Маран решил действовать именно таким образом? Странно, если разобраться. Сам Лек поступил бы на его месте по-другому. Впрочем, у его величества есть опыт, которого явно не хватает молодому горцу. Еще приятно было, что вскоре он увидит своих учеников, по которым страшно соскучился. Закончив собираться, Лек вздохнул и шагнул следом за императором в туманное облачко.

Санти, Энет, Храт и Тинувиэль нетерпеливо переминались с ноги на ногу у входа на знаменитый черный полигон неподалеку от Элиандара. Утром за ними зашел Кертал в компании с кем-то из эльдаров, приказал ничего не есть, только выпить ларта, и забрал с собой. До того телепортироваться никому из четверых приятелей не приходилось, поэтому они входили в туманное облачко с некоторой опаской. Однако ничего страшного не случилось, друзья оказались у входа в гигантское, похожее на пирамиду здание из отполированного до блеска черного камня. О нем хоть раз, да слышал любой ученик горных мастеров. Именно отсюда вошедший выходит младшим мастером или не выходит вовсе. Смерти ни один из побратимов не боялся, просто не верил, что с ним может случиться что-то плохое. Не зря ведь их так дрессировали?

Внезапно неподалеку сгустилось еще одно туманное облачко, из которого вышел император. За ним следовал кто-то высокий, худой, носатый и очень знакомый. До боли знакомый. Санти протер глаза, приоткрыл рот и замер, уставившись на покойного Лека, который, по-птичьи склонив голову набок, с любопытством смотрел на своих учеников. Губы горца кривились в ироничной усмешке, глаза горели озорством. Но он же умер! Это что? Привидение? Морок? Рыжий неуверенно покосился на друзей, но они точно так же замерли с вытянувшимися лицами и вытаращенными глазами.

– Лек! – первым не выдержал эльф и полез обниматься. – Ты живой!!!

– А то, – проворчал горец, похлопав всхлипывающего принца по спине. – Конечно, живой.

– И я подтверждаю, – со смешком заверил его величество. – Накормили мы вашего наставника противоядием и спрятали после похорон, а то бы и в самом деле убили. Извините уж, ребята, что вам не сказали, но нельзя было, чтобы хоть одна церковная собака правду узнала.

Ученики не слушали его, они столпились вокруг ожившего Лека и вовсю галдели. Понять что-нибудь в этом галдеже было затруднительно, старые мастера и не пытались, незаметно улыбаясь и переглядываясь. Хорошо понимали, какая это радость – встретить того, кого считал мертвым. Пусть мальчишки порадуются. Им вскоре тяжко придется. Император с какой-то стати перенастроил полигон таким образом, что и им самим было бы нелегко пройти его. Надеется, что произойдет досрочная инициация? Зря. Если время не пришло, ее не будет ни в коем случае.

Друзья взахлеб рассказывали наставнику о событиях последних месяцев, перебивая друг друга и смотря на горца влюбленными глазами. Лек даже позавидовал им немного, обалдуи-то, оказывается, уже в реальных операциях тайной стражи участие принимали, пока он безвылазно сидел в Замке Воинов. У Храта вон кончика уха нет, чем орк втайне гордится – как же, боевой шрам. Соскучился по ним, дорхотам бесхвостым, дико соскучился. А ведь после получения черных шнурков горец уже не будет им наставником. Внезапно до Лека дошло еще одно: если ученики становятся младшими мастерами, то их наставник автоматически превращается в старшего. Это значит, что ему самому предстоит проходить белый полигон, о котором никто и ничего не знал, только дикие слухи ходили в боевом братстве. Мастера-наставники молчали, загадочно улыбаясь в ответ на осторожные вопросы учеников и получивших черный шнурок.