Синтез

Кэс зашёл в свою съёмную квартиру и запер дверь. Вокруг был полный мрак, не считая мутного света индикаторов некоторой электроники. Он по памяти прошел в гостиную, сел на диван, скинул куртку и кобуру прямо на него, а затем снял ботинки. Облегченно выдохнув, Кэссиди взял одну из приобретённых недавно бутылок и открыл её.

– Телевизор, – сказал Кэс в пустоту тёмной комнаты и на стене появилась проекция нескольких экранов, объединенных одной рамкой. На первом показывали новости, на втором шёл матч американского футбола, а на третьем была реклама. Звук всех трёх экранов был включен, поэтому сливался в общий гул голосов.

Кэссиди глотнул пива прямо из бутылки и посмотрел на рамку с фотографией на столе. Из-за темноты квартиры и света экрана с противоположной стороны, фото было не различить, даже если бы он включил свои глазные импланты на максимум. Но он слишком хорошо знал эту фотографию. В своих мыслях он видел её постоянно, особенно когда закрывал глаза.

– Ваше здоровье, – чокнулся бутылкой в сторону фоторамки Кэс. Выпив еще немного, он подошёл к шторам, за которыми скрывалось окно.

– Шторы, – сказал Кэссиди и экран, закрывающий окно, плавно поднялся вверх, открыв вид ночных улиц. Он жил в самом начале дальних территорий. Это совсем не центральный район, где всё красиво и дорого, но и не гетто, граничащих с пустошами, окраин. Это можно было назвать средним классом. Отсюда, в основном, было видно лишь стены и окна других домов-ульев, неоновые вывески, людей и машин, мельтешащих во дворе. Поэтому, чаще всего, его шторы были закрыты. Его угнетал этот вид. Возможно, дело было в том, что раньше он жил совсем иначе. Наблюдая за происходящим за окном, он подумал и понял, что пришло время воспользоваться старыми связями и начал набирать сообщение.

«Привет, прости, что поздно. Дело срочное. Нужна информация. Всё, что есть. Некие Матвей и Дрон, состоят в одной банде. С Матвеем я работал полтора года назад, когда ближние Пустоши совсем распоясались, думаю, это поможет их найти. Я на тебя рассчитываю, это очень важно, оплачу как полагается».

Сообщение было отправлено, Кэс сел на диван и продолжил смотреть в экраны телевизора, надеясь на то, что скоро получит ответ. Он совсем не был в этом уверен.

– Отключить звук на втором и третьем экранах, – сказал Кэссиди, обративший внимание на что-то интересное в новостях. Гвалт стих и в помещении остался лишь голос диктора.

– … всё ещё отрицает свою причастность к недавнему происшествию в ближних Пустошах. Напоминаю нашим зрителям, что неделю назад на некий конвой было совершено вооруженное нападение. Следов практически не осталось, так как весь конвой был уничтожен. Дело сейчас расследуют внутренние силы неизвестной корпорации. Далее в выпуске у нас будут дебаты на тему экспериментов с погодными условиями, бунты против имплантов в странах третьего мира, а также новости спорта, не переключайтесь!

Прошло полчаса. Кэс уже успел опустошить одну из бутылок и открыл вторую, которая уже начинала теплеть. На телевизоре остался лишь один экран, на котором шёл какой-то очень старый фильм начала двадцать первого века. Такое мало кто смотрел, поэтому их, обычно, показывали только в ночное время. Пришло новое сообщение.

«Кэссиди, ты, видимо, совсем охренел. Ты время видел? Заплатишь не как полагается, а двойную ставку за выход в нерабочее время.

Итак, к делу. Спасибо, что написал где вы с этим Матвеем работали, иначе я бы просто так потратила своё время и ничего не нашла. Рада, что догадался.

Матвей «Ледокол» Никулин. 40 лет. Глава ОПГ «Ядерная зима» (известны также как «Зимние» и «Ядерные»). Бывший военный (не удивлена, что вы тогда сработались), майор, попал под трибунал (причины засекречены). После этого организовал «Ядерную зиму». Точная дата формирования неизвестна, но среди них практически все бывшие военные. Но, думаю, тебя это не удивило.

С отцом не общается с армейских времен, мать умерла девять лет назад. Говорят, её хватил удар, когда узнала, что сын попал под трибунал, а потом создал ОПГ. Но это, конечно, лишь слухи, ведь на самом деле… Давай, угадай… Правильно – информация засекречена. Нынешние семейные связи неизвестны (либо хитро засекречено, типа ничего неизвестно, либо о них реально знает только он сам).

Вырезка из характеристики времён начала службы (более свежих данных нет, нашёл о ком спрашивать, тоже мне): «целеустремлённый, ответственный, вспыльчивый, есть вероятность отказа выполнения приказа в каких-либо частных случаях», скорее всего, за это и был трибунал, но кто знает.

Андрей «Дрон» Сигарков. 28 лет. Можно сказать, что правая рука Никулина, но это неофициально. Официально у них есть лидер и всё тут. Бывший военный, старший лейтенант, отправили в отставку из-за многочисленных ранений, которые он потом успешно заделал боевыми протезами и имплантами.

О семье ничего неизвестно, возможно, сирота, причём уличный (иначе были бы данные из какого-нибудь детдома или типа того, хотя не исключено, что просто вся инфа хорошо подтёрта). Сейчас ведёт довольно разгульный образ жизни, ибо часто был замечен в борделях, стрип-клубах и т.д., особенно в их «Русской страсти». Учитывая это, скорее всего, есть дети, но он о них даже не знает. Так что семья, в качестве точки давления, отпадает (если тебя это интересовало).

Вырезка из характеристики времен начала службы: «самоотверженный, смелый, может быть безрассудным (бросаться под пули, прыгнуть на гранату)», теперь понятно откуда у него столько ранений.

Понимаю, что это капли в море, но ты сам решил заставить меня искать инфу посреди ночи, к тому же про таких людей. Поэтому жду пять сотен на счёт. Сто за каждого, двойная ставка и сотку надбавки за личности».

Закончив читать, Кэс сразу же перевёл необходимую сумму, допил пиво, отключил телевизор и отправился в кровать.

***

Небо ночного города рассекал транспортный корабль, он подлетал к местным домам-ульям и постепенно замедлялся. Внутри было четыре человека в полном обмундировании и пилот транспортника. Ветер плавно скользил по бортам, а неоновые вывески отражались в броне летательного аппарата.

– Две минуты до места, – сообщил Пилот по внутреннему коммуникатору.

– Понял тебя, Пилот. Готовность полторы минуты. Итак, повторим… Выходим на крыше, я и Второй сразу же заходим внутрь через дверь и едем на лифте на двадцать пятый этаж. Третий и Четвертый, вы крепитесь за крышу и спускаетесь к окну квартиры. Техники откроют его для вас, как только подойдете. Внутренняя и внешняя слежка уже установлена. Оружие держать наготове, но лишний раз цель не провоцируйте. В экстренном случае – огонь на поражение. Не подходите чересчур близко, у цели большой боевой опыт, может выкинуть что угодно. Главное помните: мы пришли завербовать цель, а не напугать, уничтожить или покалечить.

– Первый, а на кой ляд мы тогда взяли его квартиру в оцепление и зайдём одновременно в окно и дверь? Мне кажется, это изначально пугает человека, когда спецотряд входит в его дом подобным образом.

– Третий, разумное замечание. Скорректируем план. Ты и Четвертый зависаете между этажами. Мы просто стучим в дверь. Если дам сигнал или услышите какой-то шум, тогда сразу входите через окно. Есть ещё замечания или предложения? План был составлен на коленке за пару минут, поэтому руководство могло что-то не учесть, у нас развязаны руки для импровизации, главное – выполнить поставленную задачу.

– Захожу на посадку, десять секунд, – прервал Первого Пилот.

– Может мне тогда остаться у лифта и ты подойдёшь один?

– Нет, Второй, это только звучит хорошо. У этого мужика боевого опыта больше, чем у нас всех вместе взятых. Он сможет взять меня в заложники или убить, а ты даже добежать до его квартиры за это время не успеешь, – отказал Первый и дверь транспортника открылась. Пассажиров обдало прохладным ветром ночного города. Первый снял боевой шлем. – Пойду без него, пусть видит лицо. Второй, ты тоже сними, боевые шлемы явно не прибавят доверия к нам. Готовы? Погнали.

Спрыгнув по очереди с транспортника, спецотряд разделился согласно плану. Второй подошёл к двери, ведущей в дом, дёрнул за ручку, вход оказался открыт.

– Заходим внутрь, – доложил Первый.

– Отлично, мы почти закрепились, – ответил Третий.

Первый и Второй начали спускаться по лестнице на верхний этаж дома, наслаждаясь видами облупившейся краски и разнообразной «наскальной живописью», в которой было все: от банальной похабщины до прекрасных рисунков, от ругательств до талантливых стихов.

– Пуля пролетела низко, отвалилась на пол писька… – продекларировал Второй. В ответ раздался смех Третьего и Четвертого. Первый улыбнулся, но виду не подал.

– Если всё пройдёт хорошо, то можешь остаться и изучать местную поэзию всю оставшуюся ночь, – пошутил Первый.

Пройдя мимо тёмного и явно заброшенного технического этажа, в дальнем конце которого раздавался храп и всякие шорохи, Первый и Второй спустились к дверям лифта на тридцатом этаже.

– Мы у лифта, —доложил Первый и нажал кнопку вызова.

– Мы готовы к спуску, – ответил Четвертый.

– О, тут тоже стихи есть, – взглянул на стену Второй, отключив внутренний коммуникатор. Первый проследил линию его взгляда до надписи на стене и тоже отключил коммуникатор.

– Однажды, ты вернёшься ко мне,

Зимою, иль солнечным летом…

А пока я умираю в говне,

Укрывшись рваным пакетом… – прочитал с интонацией Первый, а в это время подъехал лифт из которого выскочило несколько крыс. – Я думал тут живут всякие торчки и бомжи, а тут, оказывается философы с домашними животными. Поехали.

– Одно другому не мешает. Мне кажется, даже способствует, – засмеялся Второй. – Но крысы это мерзко.

Они вошли в лифт, выбрали двадцать пятый этаж и снова включили коммуникаторы.