Оливия тороплива поклонилась, так и оставшись в согнутом положении. Но при этом все равно умудрялась поглядывать на императора.
Мамочки… Это же настоящий император Эрэнии!
И он красив. Очень красив.
От этого Оливия испытала почти физическое облегчение. Конечно, в общении могут раскрыться такие его стороны, которые не исправит никакая ослепительная внешность. Но все же когда мужчина приятен на вид, это общение строить легче. Наверное.
Хотя и понятия красоты, как объяснял ей учитель психологии, у всех разные.
Что ж, ей повезло. Для нее император внешне великолепен. Осталось самую малость – научиться с ним общаться.
Оливия про себя хмыкнула – да уж, конечно. Самую малость. Как показала е жизнь, то, как люди (или демоны. Какая разница?) общаются – чуть ли не краеугольный камень отношений.
– Поднимитесь, лорд лок Ловер, – прозвучал густой и полный уверенности голос императора, и Оливия невольно вздрогнула. Небеса… У нее только от одного его голоса по коже огромные пупырышки. Как она будет с ним разговаривать? Не говоря уже о… Она ведь наложница.
Демон тем временем выпрямился и расправился. На него Оливия тоже погладывала, а когда вспомнила, что пару минут назад, до того, как вошел владыка, они целовались, щеки потеплели, а сердце вновь забилось быстро, как у птички.
«Надеюсь, император никогда не узнает о том, что я испытываю к демону», – пронеслось у нее в голове. – «Хотя я и сама толком не знаю».
Рядом с правителем видно, что демон занимает более низкий статус в Эрэнии, но вместе с тем лорд полон достоинства и не испытывает раболепия. Он будто на равных, но соблюдает субординацию.
Оливия на секунду отвлеклась от своих эмоций, которые так клокочут в ней, что, наверное, слышно, и мысленно поблагодарила всех учителей, которых дал ей демон. Без них она точно не научилась замечать таких деталей.
– Ваше Величество, – заговорил лорд лок Ловер сдержанно и снова не глядя на Оливию. – Согласно вашему приказу, я выполнил задание. Позвольте представить вашу новую наложницу, лично обученную мною и моими учителями в смежных науках – Оливию Грин.
От такого представления Оливии стало неловко – в душе она все еще падчерица без прав и голоса, но виду не подала. Ее предупредили – как при дворе себя поведешь, так дальше тебя и будут воспринимать. И с кем проявить себя в первую очередь, как не с императором?
Но как этот сделать со склоненной головой не знала. Поэтому продолжала стоять в поклоне.
Спустя минуту томительной и напряженной тишины голос императора прозвучал снова.
– Подойди ко мне, Оливия.
Небеса! Сейчас? Он просит подойти ее сейчас?!
Выпрямившись, она бросила испуганный взгляд на демона. Может он как-то поможет, что-то подскажет?
Но тот стоит прямой, со сцепленной челюстью, даже желваки немного ходят. Светлая богиня… Да он ее ненавидит. А она, дурочка, еще и поцеловала его. Но ведь он ответил на поцелуй. Или ей показалось? Она все надумала?
Ждать императора заставлять нельзя, это Оливия понимала четко.
Вздохнув и на деревянных от страха ногах (которые к счастью скрыты юбками и не видно, как трясутся колени), она приблизилась к императору.
Когда на нее поднялись серые стальные глаза, Оливия не сдержала трепета – от этого человека веет силой и властью. И ей предстоит его ублажать.
Он качнул ладонью вниз.
– Присядь, – сказал император и Оливия послушная, как овечка опустилась на колени.
Правитель сверлил ее пронзительным, как мечи, взглядом, ощупывал им, она всей кожей, всем своим существом ощущала, как он внимателен к ней. Странное, необъяснимое чувство глубоко в ней подсказывало, что несмотря на кажущуюся отстраненность и властность, император заинтересовался.
Глупо, конечно. С чего бы такому человеку интересоваться ею, кроме как в «постельном» смысле? И все же она каким-то образом что-то ощущала. Правда объяснить эти ощущения Оливия не могла известными ей словами.
– Красивая, – проговорил император и его пальцы коснулись щеки Оливии.
Они оказались теплыми, немного влажными, а само прикосновение вызвало трепет и… голод? Серьезно? Что за ерунда? Она, конечно, ела несколько часов назад, потом нервотрепка, переходы по коридорам, но голод?
Только спустя пару мгновений она осознала – этот голод другой и больше похож на тот, который возникал у нее каждый раз, когда демон ее обучал, но не давал завершиться чему-то очень важному.
То есть это желание?
В это Оливия поверить не могла никак. Это уже явный перебор. Если с демоном она могла его объяснить привлекающей магией инкуба, то сейчас с императором такого быть не может. Император – человек, пусть и обладает чародейскими приемами.
Но ни один чародей не способен вызывать такое.
Что с ней?
Может она действительно ненормальная, как всегда уверяла мачеха?
Тем временем палец императора скользнул ниже, коснулся ее губ, довольно чувственно, хотя в каждом его движении сквозила власть и самоуважение. Оливия вздрогнула – страшно. Ей снова страшно.
Опять незнакомый мужчина, который ею обладает.
Придется учиться жить в этом придворном мире рядом с императором.
– Расстегни блузу, – вдруг приказал император. – Хочу взглянуть на твою грудь.
Часть 4 /Оливия Грин/
Оливия не поверила ушам. Он серьезно или ей послышалось?
В растерянности и испуге она оглянулась на демона лок Ловера, ища поддержки. Но тот стоит прямой, как струна, подбородок приподнят, желваки играют, а сам смотрит куда-то вперед.
Кажется, от него она тоже помощи не дождется.
Так что, действительно показывать грудь? Что это за бред вообще?
Оливия перевела взгляд обратно на императора, тот сверкнул сталью в глазах, а губы чуть тронула легкая улыбка.
– Я понимаю, ты сражена блеском императора, – проговорил он, – и принимаю твою робость. Но впредь знай: все мои приказы положено выполнять незамедлительно. Надеюсь, ты уяснила это. А теперь больше не заставляй меня ждать.
Оливию в который раз за этот день затрясло. Что ей делать? Неужели и правда раздеваться? Но ведь и перечить владыке она тоже не в праве. Какой позор. И демон ничего не пытается сделать, не порывается остановить это безобразие.
Что ж, видимо, в обязанности императорской наложницы прилюдное оголение тоже входит (под прилюдным Оливия понимала демона).
– Д-да… – пролепетала она сбивчивое и дрожащими пальцами начала расстегивать пуговички на блузе.
Они, как назло, раскрылись почти сами, выставив напоказ бело-розовый кружевной лиф, который настояла надеть Лалия.