О моей семье. Сборник рассказов для всей семьи

Однако директор встал со своего места и, прищурив глаза, сказал:

– Не верю! Следующая.

Я достойно покинула сцену, но за кулисами расплакалась и убежала в заброшенную гримёрку. Именно в этой гримёрке, на ремонт которой директор жалел денег, мы прятали нашу Кулиску. Я присела на пол рядом с её коробкой и уткнулась лбом в колени. Кошка подошла и щекотно понюхала моё ухо. Я почти успокоилась, редкие слёзы капали на белую блузу, оставляя тёмные дорожки.

За дверью послышались шаги, она со скрипом открылась, и ко мне подошёл Марк.

– Ну чего ты убежала?

– Я уйду из студии, – обиженно сказала я.

– Ну и зря. Яна поговорила с режиссёром, и он тебя утвердил.

– А директор?

– А директору не поверили, – подмигнул мне Марк и подал руку.

Роль мне ужасно нравилась. Я была дочерью одной из невест неопределившегося французского офицера, постоянно путалась у них под ногами и мешала уединиться. Марк играл в спектакле слепого слугу.

Когда настал день премьеры комедии, «шумел весь город». Так говорил режиссёр. А директор суетился и давал интервью газетам, журналам и телерепортёрам.

Зал был заполнен зрителями, а на сцене актёры создавали новый мир. Мне было приятно осознавать, что к этому миру причастна и я. Всё шло прекрасно – я всячески мешала офицеру, как и полагалось, пока не выбежала на сцену Кулиска!

Офицер искренне удивился:

– Откуда кошка?

Мама подыграла:

– Ах, милая, это твои проделки… Немедленно убери её.

А я, будто так и задумано, гонялась по всей сцене за кошкой. Кулиска от такого натиска совсем одичала. Она запрыгнула на шкаф, со шкафа – на торшер, с торшера – на мамину голову. На сцену выбежал Марк, и мы стали вдвоём ловить кошку. Из зала кто-то крикнул: «Слуга прозрел!»

Пока мама поправляла растрёпанный парик, на сцену поднялся директор с криками: «Я лакей, мадам, я вас спасу!» Он со злодейским видом бегал за кошкой и шипел, что он нас всех отдаст живодёрам. Зрелище было столь комично, что в зале гудел безудержный смех. Наконец-то директор ухватил Кулиску за хвост и, раскланиваясь, удалился со сцены.

Зал аплодировал стоя и несколько раз вызывал актёров на бис. Премьера состоялась!

Когда зрители стали расходиться, мы с Марком побежали к директору, чтобы спасти кошку, но нигде не могли её найти. Охранник в вестибюле громко крикнул:

– Кто вызвал отлов бездомных животных?

Мы ринулись туда и увидели, как директор, держа за загривок перепуганную Кулиску с поджатым хвостом, направился к людям в форме цвета хаки.

– Не отдавайте, пожалуйста! – вцепившись в его локоть, просила я.

– Она не бездомная, её дом – театр, – заступался Марк.

– Уйдите, – прогремел директор.

Цокая каблуками по гранитному полу, к нам бежала Анна, помощница директора, и пищала от восторга:

– Геннадий Эдуардович, это успех! Такие рецензии, такие отзывы! А критики, критики – все в восторге! И все упомянули сцену с кошкой. А билеты раскупили на месяц вперёд! Это успех!

Директор отпустил кошку и тихо буркнул:

– Ладно, пусть остаётся.

Реквизит

Когда я пришла в театральную студию заниматься актёрским мастерством, я и не предполагала, что буду втянута в страшную тайну и мне придётся обманывать директора театра. И всё это в первый день.

Сколько себя помню, я чем-то занимаюсь – то рисованием, то скульптурой, то танцами. Были даже гимнастика и футбол. А всё потому, что мама растит дочку всесторонне развитой личностью.

Так она привела меня в детскую театральную студию при настоящем театре «Послесловие». Просторный вестибюль с гранитным полом, высокие потолки с гроздьями люстр, белые колонны и резные панели на стенах завораживали и приглашали в зрительный зал. Хотелось плюхнуться в бархатное кресло и аплодировать в предвкушении спектакля, но мама повела меня потайными ходами мимо гардероба вниз по лестнице, в комнату для занятий. Меня встретила стройная маленькая учительница в зеленом платье. «Просто Яна», – представилась она. Шустрая, быстрая, как кузнечик, Яна представила меня детям, которые сидели на потёртых стульях вдоль фиолетовой стены. В комнате не было окон, отчего она казалась мрачной и тёмной.

– Знакомьтесь: это Лера.

Ребята не успели поздороваться, как Яна продолжила:

– Лера очень удачно присоединилась к нам, заменит Машу, пока она болеет, и сыграет её роль. Милая, ты раньше занималась где-то?

– Да, – неуверенно сказала я. Я, конечно, в театрах не занималась, но я занималась в художке, танцами я тоже занималась. Опыт занятий у меня точно был, пусть и не театральных.

– Вот и чудненько. Держи слова, читай по бумажке. Ребята, где Машин реквизит?

Двое мальчишек перебирали вещи в огромном мешке: чего в нём только не было – настоящий мешок Деда Мороза. Наконец они извлекли что-то шерстяное, полосатое, свёрнутое в колечко.

– Держи, это твой кот Мурчик. По сценарию ты должна о нём заботиться… Я, кстати, Марк, – сказал русый кудрявый мальчик, вложив реквизит мне в руки.

– Как настоящий, – погладив шерсть, удивилась я.

– Конечно, в театре всё как настоящее, иначе зритель не поверит, – быстро выпалила Яна.

Мы начали репетировать сценку. Я легко вжилась в роль и вполне правдоподобно наглаживала Мурчику спинку. Как вдруг дверь резко отворилась и высокий широкоплечий мужчина с растрёпанными волосами ворвался в комнату.

– Где она? – рявкнул он так резко, словно молния прошибла спокойное ночное небо.

Я от неожиданности выронила реквизит и попятилась.

– Кто, Геннадий Эдуардович? – удивлённо спросила Яна.

– Сами знаете, я сколько раз говорил вышвырнуть её из моего театра!

– Ах, вы снова про Кулиску… Да нет её здесь. Да, ребята? – повернувшись к Марку, она подмигнула два раза.

– Нету, нету, – вторили ей дети.

– А это что такое? – указательным пальцем он ткнул на свернувшийся комочек у моих ног.