Конструктор миров. Том 1

– Тогда я обязательно почитаю Вашу работу, когда Вы закончите! – с восторгом говорил мальчишка. – И тогда я напишу лучшую книгу, которую ещё не читали!

– Иди поиграй – сказал профессор, затем обратился к коллеге – Вы сами уверены, что это у нас получится?

– Конечно Василий Николаевич, ведь мы работаем уже целый год

– Возможно и получится, но я не уверен, что там пропустят. Вы не забыли спор после защиты кандидатской.

– Конечно не забыл, но что мешает прорваться во второй раз?

– Хм… я договорился с Гавриилом Артёмовичем о нашей встрече с ним. Он попросил, чтобы Вы тоже были. Поэтому, если Вы не против, давайте поедем к нему, а работу продолжим после приезда – постарался уговорить профессор.

– Если это срочно…

Совсем скоро они уже были на месте и сидели с их давним товарищем, академиком Гавриилом Артёмовичем.

– Василий Николаевич рассказал про Вашу работу – сам академик был преклонного возраста, поэтому говорил не спеша. – И знаете Вадим Александрович, вот я уже мало Вас знаю, и Вы меня. Я часто Вас поддерживал, но на сей раз, нам нужно посмотреть правде в глаза. Это слишком масштабная работа.

– Гавриил Артёмович, можете не сомневаться во мне.

– Вадим Александрович – это говорил товарищ Гавриилы Артёмовича академик Виктор Романович, который сидел вместе с ними – если хотите услышать мой совет, как академика и коллеги Гавриила Артёмовича, то я за столько лет никогда не слышал, чтобы в литературе была такая чудотворная таблица, даже если за дело возьмётся самый лучший психолог мира. Уж поверьте мне, я не вижу особой перспективы. Да, это была хорошая работа. Да, с Вами соглашались, когда Вы были учителем, когда были магистром, даже когда были кандидатом, но чтобы уже с доктором… Вы уж извините, но думаю, Вам стоит заняться более приземлёнными вещами.

– Но…

– Виктор Романович совершенно прав – добавил Гавриил Артёмович – Я также посоветую Вам оставить эту Вашу работу и взяться за более простой тип. К примеру, оставить хотя бы ту таблицу для определения типа повествования и на основе этого, кроме того у Вас всё достаточно для этого.

– Но профессор, столько работы…

– Думаю Виктор Романович и Гавриил Артёмович правы Вадим. Я также соглашусь с ними, просто я не мог Вам сказать этого. Это чистой воды утопия, Вадим Александрович и нет смысла продолжать нашу работу. Лучше взять одну деталь и её немного развить, насколько это возможно. По-моему, это единственный ход.

– Также не забывайте о своём здоровье, ведь если будете слишком много работать над такой большой работой Вам может грозить сумасшествие – заявил Виктор Романович.

– Виктор Романович, как это может мне грозить, когда я люблю свою работу…

– Которая не имеет своего будущего – добавил Гавриил Артёмович.

– Может быть, может быть Ваша идея каким-то образом реализуется через 5 лет, может через 10, а может вообще через 100 лет? – старался мягче говорить Василий Николаевич – Но сейчас у нас нет никаких шансов. Лучшее что может быть, это то, что Ваше выступление утвердят не действительным, и мы вернёмся. А в худшем, Вам предложат выступать только в следующем году!

– Я понял Вас, господа – лишь сухо ответил Вадим Александрович.

Тут Василий Николаевич посмотрел на часы и заявив:

– Простите, думаю нам уже пора, нам необходимо ещё подготовить работу – предложил Вадиму Александровичу пойти.

Они возвращались в дом Василия Николаевича, но тут внезапно профессор заявил шофёру, чтобы они свернули. Когда они повернули, то прибыли в лес…

Глава четвёртая. Путешествие

Не известно куда они направлялись и что задумал профессор, но когда они повернули, они проезжали уже в каком-то лесу, который раньше Вадиму Александровичу был не знаком. Внезапно водитель потерял управление, и машина упала на обочину. К ужасу учёных водитель погиб на месте, а они сами получили лёгкие ранения. Когда они вышли кандидат наук спросил у профессора:

– Профессор, куда мы ехали?

– Мы направлялись в один университет, я хотел показать Вам одного моего старого знакомого, но видимо судьбой нас забросило не далеко. Это тот самый лес, где мой коллега и погиб в аварии – говорил Василий Николаевич держась за коллегу. Был уже вечер и стемнело, им нужно было как-то вновь попасть в город.

– Василий Николаевич, но как мы попадём домой?

– Здесь не проезжают машины, потому что был построен обходной более длинный, но безопасный путь, я хотел урезать. Поэтому единственный вариант нам идти пешком, думаю недалеко здесь должен быть выход, ведь мы не так глубоко заехали.

– А как же наши телефоны?

– Мы не сможем дать никакого сигнала, наши телефоны не сработают.

После этого краткого диалога они продолжали свой путь пешком. По пути Вадим Александрович спросил:

– А кем был Ваш коллега и почему Вы хотели мне показать его место работы?

– Я хотел показать Вам его работу. Он был физиком и работал не покладая рук. Был кандидатом наук и работал над химическими соединениями или точнее над их атомными структурами. Он так усердно работал и смог выявить совершенно новые данные. Тогда им заинтересовались службы защиты, он начал меньше появляться на людях, и я мало имел возможности общаться с ним после этого. А потом, я смог с ним встретится в последний раз. А затем, стало ясно о его смерти. Удивительно, но по его желанию, его труп до сих пор находится здесь. Кажется, мы пришли – прошептал профессор.

В телефон профессора был встроен фонарик, и он не включал его, чтобы сэкономить заряд, которого почти не оставалось, но сейчас он не мог не показать это. Он включил его и направил наверх. Перед взором Вадима Александровича предстало тело, этот человек был повешен на ветке дерева. Застывшие бездонные глаза источали непонятные эмоции. Это был мужчина средних лет, чуть младше профессора. Он был в рабочем белом халате, перчатках. А на лице застыла на веки безумная улыбка…

Вадим Александрович застыл на месте, а Василий Николаевич заговорил:

– Вот к чему приводит излишнее стремление! Вы думаете наука ответит Вам взаимностью за Ваши труды? – Нет! Они высосет всю Вашу кровь и заставит Вас гнить повиснув на виселице, сделанную Вашими руками! Да, мы учёные, но и мы должны остерегаться этой силы. Когда мы входим слишком глубоко и познаём, становимся сильнее, но наш энтузиазм вызывает страх – нас боятся. Его боялись! Он стал настолько сильным, что люди попросту не догоняли до него и вот к чему это привело! Поэтому – он быстро посмотрел на Вадима – остановитесь Вадим Александрович и прекратите свои работы! И начинайте простую работу, иначе Вас ожидает такая же участь!

Кандидат наук застыл на месте и просто не мог шевелится, не мог сказать ни слова, его всего разрывало изнутри, его обувал страх, боязнь, куда же пропала его научная смелость? Куда пропало его бесстрашие? Сейчас их не было и Вадим Александрович понял насколько далеко он зашёл… Внезапно они услышали вой волка и ринулись вперёд, стараясь как можно быстрее убежать, но Вадим Александрович упал и потерял сознание…

Когда учёный очнулся, он уже был дома у Василия Николаевича. Их спас лесник, который жил неподалёку и помог им выбраться. Теперь в глазах Вадима не горел тот пыл, не горел тот энтузиазм и нет, он не потерял интерес – он испугался, он бросил и захоронил свою идею в могиле, которая глубже любой норы на Земле, он захоронил её у себя в душе как можно дальше, чтобы никогда больше не вспоминать.

Наконец, настал торжественный день, который как раньше считал Вадим, будет одним из самых счастливых в его жизни. Перед выступление он встретил своего друга Глеба Валентиновича, того самого, с которым они ждали очереди при защите магистерской диссертационной работы.

– Вадим Александрович! Как же я рад Вас снова встретить! На доктора стараетесь?

– Вы угадали Глеб Валентинович, а ведь мы не виделись с Вами ещё с магистратуры

– Точно. Ведь после этого я долго работал. Вот сейчас только на кандидата.

– Волнуетесь?

– Зачем же мне волноваться, когда всё уплачено

– Извините, что Вы имеете ввиду?

– Я точно буду кандидатом, даже если ничего не скажу. Я заплатил им, чтобы меня провели. Вам я доверяю даже мои сокровенные тайны, ведь мы с Вами не зря бок о бок два года трудились, верно?

– Простите, но я немного удивлён такому Вашему поступку.

– А по Вас не скажешь. Извините, а почему Вы так грустите, дорогой друг? Что-то случилось? Если беспокоитесь, мне не составит труда…

– Нет, не нужно. А грущу я, потому что похоронил свою самую грандиозную идею