Сердце Гудвина

– За платьями. Мы с Кириллом поможем вам выбирать.

От раздевалки не торопясь к нам приближался Мартов.

– Откуда ты узнал? – удивилась Ксюша.

– Так вся школа уже обсуждает, – Рома довольно улыбался.

– Неужели вы хотите таскаться с нами по магазинам? Впервые вижу у тебя такой порыв.

– Кирилл хочет, – Рома понизил голос. – Очень просил уговорить вас.

– Зачем это ему? – вспыхнула я.

– Ясное дело зачем, – Рома весело подмигнул.

Он был спокойным, доброжелательным и необидчивым и все детство поддерживал нас с Ксюшей во всех выдумках и шалостях, которых на нашем счету хватало.

Ведь когда трое детей почти одного возраста чуть ли не круглосуточно находятся вместе, хулиганских проделок не избежать. Мы варили приворотное зелье из всей найденной в доме губной помады, строили из штор спальни моих родителей палатку, рисовали карту сокровищ на обоях, да много чего вытворяли. Между нами никогда не существовало мальчишечье-девчоночьей дистанции и в четырнадцать лет, под деловые советы Ксюши, даже учились друг на друге целоваться.

Но после того как Рома перешел в маткласс, он довольно сильно отдалился от нас, однажды и вовсе заявив, что мы «дискредитируем» его перед одноклассниками, которые все как один мечтали стать великими экономистами, банкирами, разработчиками технологий будущего и наномедиками и которые считали, что гуманитарии – это просто неудачники, не сумевшие попасть в маткласс.

– Ладно, – милостиво согласилась Ксюша. – Поехали.

В компании парней нормального шопинга не выйдет – это стало понятно сразу, поэтому мы отправились в «Охотный ряд», где после быстрой пробежки по магазинам собирались погулять в Александровском саду и поесть мороженого, сидя на деревянных лавочках с круглыми спинками.

– Рома рассказал про сообщение, – сообщил Мартов, повернувшись ко мне лицом на эскалаторе, когда мы зашли в метро.

– Какое еще сообщение?

– Ты знаешь! – Он выдержал паузу.

– Ромка – болтун.

– А это секрет?

Мартов продолжал смотреть пристальным серьезным взглядом – по-другому он не умел. Карие, чуть раскосые глаза никогда не улыбались, даже когда он смеялся или дурачился. На его красивом мужественном лице одинаково отчетливо проступали черты татарских и славянских предков. Его мама была родом из Уфы, где, по его словам, проживало не меньше сотни их родственников. А отец тридцать лет назад переехал в Москву из Ярославля. Я их видела несколько раз на школьных мероприятиях. Обычные, ничем не примечательные мужчина и женщина. Просто удивительно, что Кирилл такой привлекательный.

Первое время мы с Ксюшей сворачивали шеи, оборачиваясь на него, и сразу записали к девятибалльникам. А когда Рома привел его домой, так смутились, что, закрывшись у меня в комнате, просидели, пока он не ушел.

Неудивительно, что вскоре наши заинтересованные взгляды Мартов воспринял как сигнал к действию и, оказавшись в очередной раз у Ромы в гостях, поцеловал меня, притиснув к стене в коридоре.

Мы, конечно же, провоцировали его, но я воспринимала наш общий флирт как игру. Однако после поцелуя стало понятно, что со своими симпатиями он определился.

Мои восторги Ксюша не разделила, молча ушла к себе и рыдала два дня, пока я не пришла к ней и не сказала, что она мне намного важнее, чем совершенно чужой человек, пускай и такой симпатичный. Ксюша умоляла не обращать на нее внимания, уверяла, что поплачет и переживет, но я ответила, что никакой парень не встанет между нами, и с тех пор твердо держала обещание.

Это было непросто, потому что Мартов оказался страшно упрямым и отставать от меня не хотел. Признавался в любви, страдал и, чуть ли не каждый день появляясь у Ромы в гостях, приносил мне конфеты. Много раз я объясняла, что рассчитывать ему не на что, ругалась, злилась, бойкотировала его, но со временем привыкла и просто смирилась. И хотя Ксюша давно освободила меня от данного слова, вернуться к началу было уже невозможно.

– Не секрет, но и не предмет для обсуждения, – после некоторого молчания ответила я.

– Покажешь, что он пишет?

– Зачем?

– Так… просто, – промямлил Мартов, – если тебе кто-то угрожает, хочу об этом знать.

– Все нормально, – я улыбнулась, – спасибо, нет никаких угроз.

– Если что, скажешь мне? – Он снова строго посмотрел.

Мне хотелось спросить, что он сделает в случае этого «если что», но разговор закончился вместе с эскалатором.

Мы пробежались по второму этажу торгового центра и спустились на первый, а там больше людей, шума и суеты. Заходя в магазины, осматривались мельком, шутя предлагали друг другу слишком вычурные и нелепые вещи, критиковали то, что мы с Ксюшей точно примерили бы, если бы с нами не увязались парни, и шли дальше. О выборе платья речи не шло, все это понимали, потому просто веселились.

Сообщение от Гудвина пришло в последнем магазинчике, куда мы заглянули из-за пестрой летней рубашки, на которую Рома запал, заметив на манекене. И пока они с Ксюшей, обожавшей покупать что-нибудь не себе, обдумывали, у кого из родителей лучше попросить две с половиной тысячи, я достала телефон и сразу обнаружила уведомление: «Надеюсь, ты купишь красное платье!» – написал Гудвин.

– Что там? – За спиной незаметно нарисовался Мартов и заглянул через плечо.

Я поспешила отойти от него, но Кирилл настойчиво последовал за мной.

– Это тот? Вы общаетесь? Ты уже знаешь, кто это?

– Кирилл, пожалуйста! – Еще не успев справиться с удивлением, я недовольно повернулась к нему. – Это мое дело. Личное! Я не нуждаюсь ни в опеке, ни в телохранителе и переписываюсь с кем захочу.

Выражение его лица оставалось таким невозмутимым, что на секунду я подумала, а изменится ли оно, если в него плюнуть или влепить пощечину.

– Все равно, – Мартов по-хозяйски пригладил мне выбившуюся из прически прядь. – Мне не нравится, что какой-то непонятный тип достает мою девушку.

– Что? – Я опешила.

Это не первое его подобное заявление, но сейчас оно прозвучало возмутительнее, чем обычно.

– Я не твоя девушка!

– Это пока, – упрямо выдвинув челюсть, буркнул он, – пока не моя. Но скоро будешь.

С трудом поборов закипающий гнев, я растянула искусственную улыбку.

– И как тебя вообще в маткласс взяли? Ты же ничего не понимаешь!

– Потому и взяли, что я сразу вижу решение, а не по сто раз перечитываю условие задачи.

Его самоуверенность приводила в замешательство. Такие люди, как Мартов, запрограммированы на результат. Они долбят учебники, накачивают мышцы, тренируются, переписывают, пересдают, репетируют до тех пор, пока не получают то, что хотели. И чем труднее эта цель, тем она им важнее.

– Знаешь что? – негромко сказала я. – Я нарочно себе кого-нибудь заведу, чтобы ты наконец отвалил.

– Заведешь? – Мартов криво ухмыльнулся. – Котенка, что ли? Или щенка?

– Котенка, потому что щенок у меня уже есть.