Мысли вслух

Карту одобрили кредитную,
А к ней, рассрочку аппетитную.
Он тратил, про здравый смысл позабыв.
От тратил, дверь к жадности открыв.

Ел в дорогущих ресторанах,
Пил дорогущее вино.
Поменять машину, появилось в планах.
И все свирепей ненасытное нутро.

Прошло три месяца,
Деньги тратились быстрей.
Но судьба, проучила наглеца,
Подошли к концу, сто дней.

Срок рассрочки завершился,
И проценты вверх помчали.
Жадоба сильно устрашился,
Дни по счетам платить настали.

Уже зарплаты вовсе не хватает.
И продал все, что он имел.
Кого считал друзьями, уже не занимают,
Коллекторы по телефону, учиняют беспредел.

Из-за них выгнали с работы,
Мол «Не нужны такие нам.
Не нужно было тратить без заботы,
Что заработал ты не сам».

За неуплату дом забрали,
Остался, жить на улице один.
И вот теперь, чумазый бомж в канаве.
А ведь раньше, был приличный господин.

Второй, жизнь с детства невзлюбил.
Родители его не уважали,
Отец по пьяни, постоянно бил.
Во дворе. За проказы призирали,
А по ночам, он слезы горько лил.

В школе на уроки забивал,
И прогуливал все чаще.
Бывало, у прохожих воровал.
За это от отца, удары были ярче.

Потом попал в компанию плохую,
Стал воровать немного посерьезней.
С хат выносил добычу не дурную,
Но полиция стала скрупулёзней.

Повсюду наступала им на пятки,
Заставив их, залечь на дно.
Тогда-то он попробовал «опятки»,
С которых, в мир сказок унесло.

Подсел на «сказки» быстро
И чаще стал их принимать.
Осознав, что в реале как-то кисло,
Потихоньку стал таблеточки глотать.

За таблетками уколы,
За уколом, порошок.
Под кайфом творить стал произволы,
И в одной из хат, остановился крови ток.

Скорая примчала молниеносно,
Паренька успели откачать.
И полиция, его схватила виртуозно,
Наконец смогли домушника поймать.

Дел навешали не мало
И даже те, которых он не совершал.
От тюрьмы отмазывался налом,
Но судья его не оправдал.

Лес валил три года,
Потом вышел по УДО.
И показалось, вот она свобода,
Но жизнь оказалась, полное дерьмо.

Родители его не принимают
И те, с кем он воровал,
Сейчас его не замечают,
И на работу, никто теперь не брал.

В общем, как и первый, он
На улице остался без порток.
И в тюрьму возвращаться влом,
Какой же в этом прок.

Ну, а третий, чуть другой.
Был успешен и богат.
Обладал он славой не дурной,
Но за душой, какой-то мрак.

Родителей не видел с детства,
Погибли где-то в океане.
От них осталось лишь наследство,