Трудно быть человеком. Цикл «Инферно». Книга шестая

Это были самые долгие тридцать секунд в жизни Моники, которая уже не понимала, что происходит и боялась снова поверить в возможность быстрой смерти, предпочтя поверить в то, что с ней обещал сделать Куратор, только чтобы снова не разочароваться так жестоко. Но это был не толчок землетрясения, а толчок после удара увесистого металлического шара на цепи, высотой в три метра и подвешенного к крану, который стоял с западной стороны здания. Как только Смиту доложили, что именно случилось с восточной стороны, он, как и предупреждала его Моника, лично увидел, хотя предпочел бы только услышать, но было уже поздно. Второй увесистый шар с протяженного замаха влетел прямо в их зал, размазав сначала куратора, который все же отвлекся от планшета, а после и самого Смита, как и все остальное, что было на его пути, включая пол и потолок, который рвала уже массивная цепь.

На этот раз Куратор упал вместе с креслом, после чего уже в панике вскочил на ноги, несмотря на свой возраст. Поднявшись, он не узнал помещение, которое видел пару секунд назад, как и парня в черном костюме синоби, который смотрел прямо на него:

– А ты еще кто так…?

– Я Кошмар!!!

С волевого рывка он в момент преодолел три метра, что их разделяли и прямым ударом ноги в грудь, сильно оттолкнул куратора назад, припечатав к стенке камина, в котором тот начал уже сам надрывать горло, сгорая заживо. Прибив ублюдка лично, Кошмар оглянулся, но Монику не нашел, она провалилась вместе с кусками пола, что, не переставая сыпались. Он был прикован тросом к цепи над шаром, который кран потянул обратно, это был последний шанс для Моники, за которой он и пришел, и который она упустила. Но повторив про себя фразу, что оказалась для него важнее, чем его жизнь – «Своих не бросаю», он решился и, отцепив трос, прыгнул на этаж ниже:

– Еще раз!

Айтишник – Эээ, чего?

Спрыгнув на этаж ниже, он тут же провалился сквозь поднявшуюся толстым слоем пыль еще на этаж ниже.

Кошмар – Мне нужен ещё один рейс, дубина!

Айтишник – А, понял, так бы и ска…

Кошмар – Быстрее!!!

Айтишник – Минута на разгон.

Кошмар – Твою мать… Твою мать!!!

Повторять было не обязательно, но звучание фразы ему понравилось и стало даже как-то привычнее, несмотря на обваливающееся здание вокруг. Здание на поверку оказалось не столь крепким, как характер Рейчел и сыпалось на глазах. Мощные удары по зданию с двух противоположных сторон и на разных высотах, сильно его расшатали, и оно покрылось трещинами по всем стенам, обваливая их. Встать на ноги оказалось куда легче, чем удержаться на них, так как здание ходило ходуном, буквально наклоняясь то в одну сторону, то в другую. Тем не менее, пробираясь через толстые клубы пыли и уворачиваясь от массивных кусков стен и пола, что падали сверху, пробивая все на что падали, особенно приминая людей под собой, Кошмар начал кричать во все горло, пытаясь перекричать панические вопли остальных:

– Моника!!! Моника!!! Моника!!!

Его устрашающий зов вырвал её из одного кошмара и тут же погрузил в другой. Она пришла в сознание, откашлялась, а после снова его услышала, как и оперативники, что, уже в третий раз накинулись на него:

– Зови его, если хочешь жить.

И Моника позвала, но не, потому что хотела жить, а потому что не хотела позволить жить Кошмару, что был, вернее, стал настоящим зверем, который получил, наконец, волю:

– Кошмар!!!

Оперативник – Умничка, продолжай.

Переглянувшись, они тут же рассредоточились и начали искать среди слоя пыли его силуэт стволами автоматов, чтобы сработать наверняка. Происходящее вокруг посеяло серьезные сомнения в сердце Моники, которая умом понимала, что Кошмар, это угроза, но сердцем так и не смогла его предать, подведя под пули, видя, на что он пошел, чтобы вытащить её. Ведь на этот раз, он вернулся за ней не как за информатором, а из-за личных отношений, что их связывали:

– Засада!!!

Оперативник – Ах, ты, су…

Точно не видя цель и едва его, услышав, Кошмар тоже решил сработать наверняка и метнул сразу два сюрикэна в сторону оперативника, которому первым сюрикэном срезало руку до кости, а второй вошел под руку, разорвав и легкое и сердце. Его напарник перепугался и кинулся к Монике, которой сразу и прикрылся. Другим двум вообще не повезло, пол зала, что был двумя этажами выше, окончательно провалился и снес пол этажом ниже, а после, накрыв собой двух оперативников, полетел проваливаться дальше, уже зигзагами. Здание снова наклонилось уже в противоположную сторону и, потеряв равновесие, оперативник упал, выпустив автомат, который всего на полтора метра откатился. Оперативник потянулся за ним и наконец, заметив силуэт Кошмара, открыл по нему огонь. Кошмар резко перекатился в сторону, а оперативник, не желая испытывать судьбу, краем глаза проверил, не обрушен ли выход с этажа, а чтобы занять противника и уйти, столкнул Монику:

– Нет!!!

Это сработало и Кошмар, впервые забыл про противника и кинулся в пропасть за Моникой.

Айтишник – Что, нет, чувак? Десятисекундная готов…

Кошмар – Второй запускай!

Немного обкуренный Айтишник посмеялся:

– Я в толк не возьму, ты этот… этот… ну дом что ли, собрался взрывать или сносить.

– Запускай второй, мать твою!!!

– Всё, всё, понял. Зачем так протяжно и долго кричать-то…

Кошмар выбросил гарнитуру, чтобы не отвлекаться на этот бред и попытался поймать Монику, которая не смогла уцепиться и сползла по наклонившейся плите вниз, упав на этаж ниже и снова на наклонившуюся плиту. У Моники ни сил, ни воли не осталось, чтобы хотя бы затормозить свое скольжение.

Оглушительный грохот сверху, Кошмару очень не понравился и, перестав сюсюкаться с Моникой, он метнул ей в руку сюрикэн, которой она отчаянно пыталась уцепиться за какой-либо выступ на плите:

– Ааа!!!

Метнув сюрикэн вдоль, а не поперек, чтобы не срубить ей руку, он приковал её руку к плите, упершись в кость, от чего она закричала, а после ещё раз, когда разглядела торчащий сюрикэн у себя из руки. Спрыгнув на плиту, Кошмар затормозил свое скольжение по ней, сильно упирая сюрикэн в плиту, вплоть до искр. Схватив, наконец, Монику, он порвал ее рукав и сильно затянул им руку, прямо до крика Моники, которая уже только кричать и могла, трясясь от шока и паники. Вырвав сюрикэн из её руки, они скатились по плите и спрыгнули на следующую, как и на следующий этаж.

Скользя с ней на руках, Кошмар смог высмотреть через разбитые окна, а уже где-то и дыры в стенах вместо них, второй увесистый шар, что медленно, но верно, летел на здание. Чтобы достать до него, ему нужно было спуститься как минимум на десять этажей, до цепи на этаж меньше, а дальше он понятия не имел, но в любом случае, у него даже на два этажа времени уже не было. С верхних этажей уже не просто обломки падали, а целые обвалы стен и плит сыпались, давя всё и всех под собой. Скользя по плите в сторону второго увесистого шара, который летел на здание, Кошмар пошел на крайность, чтобы ускорить падение, выхватив детонатор, он прокричал, чтобы собраться духом, а после прижал красную кнопку:

– Была, ни была!

Подорвав здание снизу, его конструкция уже такого удара не выдержала, и оно стремительно стало складываться, прям как башни-близнецы. За метров пять до пропасти на следующую плиту, Кошмар начал быстро перебирать ногами, чтобы вскочить на них и волевым усилием оттолкнулся от плиты, чтобы перепрыгнуть через пропасть. Так как здание проваливалось в себя, это не стоило больших усилий, так как он с Моникой на руках, как и все вокруг, и так стремительно летело вниз, а вот выпрыгнуть в окно, вернее в огромную и осыпающуюся дыру, с 56 этажа, вот это уже потребовало всех усилий, что у него были. Вылетев из окна, навстречу натянутой цепи у них обоих перехватило дыхание, у нее от крика, а у него от сосредоточенности на решающем моменте. Не помня о своем преимуществе в виде стяжки на костях, он добавил стресса Монике, перекинув ее на лету в одну руку, что она тут же оценила, потеряв сознание. Полностью освободив одну сторону, он налетел на цепь, выставив не только руку, но и ногу, считая, что вывиха, при таком столкновении, точно не избежать. Но в очередной раз он сам себя сильно удивил, крепко вцепившись рукой в цепь, как и Монику, которая, как очнулась, первым делом закричала на всю палату.

Заново, буквально за секунду, поседевший Нельсон вскочил, как когда-то во Вьетнаме и по старой привычке тут же начал озираться:

– Что?! Что случилось?!

Моника точно не знала, что ответить, да и не смогла сразу. Только отдышавшись и успокоившись, трижды убедившись, что здание не сыпется и находиться на приемлемой высоте, оценив по росту деревьев за окном, она выдохнула и прикрыла лицо руками:

– Ничего…

Наконец почувствовав боль на лице, она перестала тереть лицо и убрала руки.

Нельсон – Ну вот, швы сорвала, теперь кровь идет.

Взяв салфетку, он передал её:

– На вот, приложи пока, а я за врачом… Моника.

– Я не хочу ничего гово…

– Нет, я понимаю, хотя нет, я понятия не имею, но я не об этом. На этот раз я выставил оцепление по всем этажам, так что…

– Спасибо.