Трудно быть человеком. Цикл «Инферно». Книга девятая

– Нам что, один сброд скинули?

– Нет, сплошной сброд скинули в пехоту, а нам еще вполне нормальные достались, просто каждый с некими отклонениями. Вот Кевлар допустим, явно садист, у него все руки изрезаны, успокаивается так и пусть.

– Что значит пусть?

– Лучше так, чем идти с ним, когда он на взводе. Ему такое бывает мерещиться, так что ну его нахер. Даже если прирежет себя, мне только спокойнее будет…

– А мне потом отчеты писать, что и почему.

– Ну, у каждого своя работа.

– Ладно. Завтра последний день. Выдай им все их снаряжение, амуницию, пусть все пристреляют и отладят. Чтобы к выходу было все готово. И фляги все проверь, чтобы не как в прошлый раз.

– Понятия не имею, как они умудрились пронести.

– Сделаем вид, что я тебе поверил. Свободен.

– Есть, сэр.

Невозможно было сплотить семнадцать человек и заставить их действовать в унисон друг с другом за отведенные дне недели подготовки, и Сержант пошел на крайние меры, но сперва, как всегда, физподготовка:

– Ну что, придурки, и остальные недоразвитые, готовы к финальному тесту на стойкость?!

Хором – Да, сэр!

Сержант – Васкез!

Выбежав из строя, боец по пути снял футболку и, встав рядом с Сержантом, перехватил её у себя за спиной и сжал мертвой хваткой:

– Боец! Ты готов показать, как нужно держать удар?!

Васкез – Да!

– Не слышу!!!

– Да, сэр!!!

– Оставь треп для девочек! А ну выдохнул быстро!!!

Васкез выдохнул, а Сержант в пол силы начал бить его в живот и так на протяжении минуты под крики поддержки остальных. Хлопнув бойца по плечу, Сержант вынес свой вердикт:

– Считай, что позывной отстоял, Васкез… Следующий!

Если бывалые бойцы в отряде продержались до конца отсчета, то пополнению с непривычки пришлось не просто, а Салага так и вообще с первого же удара сложился пополам:

– Я же сказал, выдыхай… Ладно, для первого раза тоже сгодится, Салага… Следующий!

Следующим из строя вышел Зверь, торс которого вызвал ухмылку у Сержанта:

– Ты на сушке или просто дрыщ?

Зверь – Мне в горы, а не на подиум, так что хватает…

– Выдохнул!!!

Спустя секунд пятьдесят, когда Сержант убедился, что ему не пробить пресс Зверя, он вывернул руку больше, чем было нужно и ударил бойца под дых, сложив того пополам:

– Хватает говоришь?! Непохоже!!!

Как тот и советовал, Зверь резко выдохнул и, подскочив на ноги врезал Сержанту, который хоть и устоял на ногах, тем не менее, сильно ушел в лево, быстро перебирая ногами назад, чтобы поймать равновесие и не свалиться на задницу. Уперевшись в тренажерную стойку, тот мотнул головой и, взбодрившись, повеселел:

– Хорошо пошла!

Зверь – А ты подойди, еще лучше пойдет…

Сержант – Тебе надо, ты и подходи, недоносок.

То, что Зверю надо было, еще после первого раза было видно невооруженным взглядом, и он пошел на Сержанта, сжав кулаки, в отличие от своего оппонента, который вместо кулаков, сжал блин в двадцать килограмм, и с криком бросил его навстречу:

– Лови!

Зверь и словил, что блин, что в челюсть, после чего рухнул назад, укрывшись блином:

– Придет в себя, передайте, что он теперь Кошмар. Он поймет к чему это и может даже сделает выводы, хотя навряд ли… А еще передайте, чтобы после отбоя был готов выступить за пределы расположения. Форма одежды специальный маскировочный костюм подстать местному гражданскому населению. Настрой боевой и готовый к употреблению всего, что горит…

Если из числа пополнения бойцы не сразу поняли, что к чему, учитывая серьезный тон Сержанта, то бывалые тут же усекли и потирая ладоши, переглянулись с тем самым предвкушением, которое уже все поняли без лишних комментариев. Одно только осталось неясным, с чего такая радость за того, кто всю неделю хамил всем и каждому и по чьей вине Сержант всякий раз вставал не с той ноги, что в свою очередь отзывалось ноющей болью в мышцах каждого. Но Сержант, заметив понимание, внес уточнение в план диверсионного мероприятия:

– Всех касается! А теперь разойтись и в поте лица готовиться к ночной вылазке. На все про все у вас два часа. De Oppresso Liber!

Бойцы в унисон и хором – Ау! Ау! Ау!

Очнувшись и получив по иронии судьбы ненавистный позывной, Кошмар махнул рукой на все былое за минувшую неделю и с детским ажиотажем принял участие во всеобщей самоволке. Понимание ситуации и того факта, что с учениями явно было что-то не так, неким удивительным образом развязало руки всем командирам среднего звена, которые, сговорившись между собой, возглавили свои подразделения и пустились во все тяжкие, и на всю ночь. До мэра маленького городка тут же дошли тревожные известия о толпах солдат, что начали учинять разгул на его улицах. Его спешка связаться с кем-то из военного командования натолкнулась на глухую стену, пока в конечном итоге старший офицер группировки не поднял трубку. Внимательно и не перебивая, выслушав Мэра, Генерал сухо и настойчивым тоном дал свой короткий комментарий, после чего, без лишних слов повесил трубку:

– Из всего, что ты перечислил тут, ничего не было и быть не может. С остальным же разберётся военная полиция и не раньше семи утра. Спокойной ночи.

Что-что, но спокойной эта ночь точно уж не была, учитывая, как и насколько широко НАТОвский сапог привык шагать по Европе, во многом по своему протекторату. Перебрав не один десяток переполненных заведений, бойсбэнд из шестнадцати человек все же смог втиснуться в, на редкость, с одной стороны пустой, а с другой и это главное, переполненный девушками на любой вкус клуб. Оценив виды местных достопримечательностей, бойцы прокричали от радости и с голодухи, а Сержант, взъерошив челку организатора, похвалил его:

– Красава, Рикки! Так держать!

Приметив столик у сцены, Сержант одним лишь взглядом указал направление, и бойцы тут же приступили к зачистке территории от дефективных с выбритой грудью:

– Ща все будет, Сержант!

Только завидев прямо по курсу трех бугаев с явно неправильным восприятием такого рода исключительности и эксклюзивности, хиляк с тут же потекшей тушью и пед*коватой наружностью сразу поперхнулся зонтиком в своем коктейле и, толкнув своих, то ли дружков, то ли подружек, поднял руки:

– Всё! Всё! Мы уже уходим…

Парагвай – Живее, девочки!