Часть

человека и стон боли сослуживца. Одна мысль – хорошо, что там, у ног отморозков, лежу

не я.

Я больше не думаю о доме, не строю планы, не скучаю, только тускло забочусь, как бы

дожить до конца дня, но затем тут же вспоминаю, что отбой – только начало… От чего

прихожу к выводу – в аду нет ни дня, ни ночи.

В какой-то момент уже перестаю следить за собой. Моя одежда хронически грязная: в

остатках еды после наряда на камбуз, пропахшая потом, с пятнами крови. Страшное

состояние на самом деле…

До сих пор с содроганием вспоминаю эту апатию и понимаю, что это прямой путь в

пропасть.

Но всё изменилось 23-го февраля.

День, который мы все – простые русские срочники младшего призыва, ждали с ужасом…

И, как всегда, в таких случаях бывает, этот день наступил быстрее, чем того хотелось.

3. «ДЕНЬ ЗАЩИТНИКА»

21-го февраля к нам в часть в первый раз за год торжественно приехала проверка, какие-то высокопоставленные вояки во главе с командиром военного федерального округа.

На утреннем построении отцы-командиры, осмотрев нас и первый раз обратив внимание

на грязную форму, а также на разбитые лица у русских ребят младшего призыва, решили

сплавить нашу роту в парк «охранять ядерный щит страны». По факту в «охрану щита»

входило: подметать, мыть, выносить мусор из подсобок.

В дневальные на этаже оставили трех самых целых срочников. На носу у одного из них всё

же чернела гематома, а ушлый прапор Негов натянул на него противогаз к моменту

прихода проверки, произошедшее далее, знаю из рассказа самих дневальных.

–А где личный состав? – спросил начальник военного округа.

–Занят выполнением задач в парке, тварищ генерал-… – торжественно заявил командир

роты. Начальник подходит к тумбочке дневального.

Стоящий на ней рядовой Титов напрягся и выпрямился до хруста в позвоночнике.

–Рядовой, тебе хорошо служится? Никто не обижает?

Титов взглянул быстро на прапора, затем командира рота и на полковника-командира

части, словно ища у них ответ.

–…эннн, никак нет! – почти взвизгнул Титов, забыв от волнения добавить «тварищ …».

–Что именно «никак нет»? – тихо, с легкой улыбкой спросил один из самых молодых

членов комиссии, но генерал его не дослушал.

–Поздравляю тебя, солдат, с наступающим днём Защитника Отечества! – торжественно

выдает он, гордо подняв подбородок.

–эммм, спасибо… – криво с краснеющим от стыда лицом, выдает Титов.

–Какой спасибо!!!-схватился за голову прапорщик, выдав слова шёпотом и одновременно

криком.

–Ой, то есть… Ура! Ура! Ура!

Генерал снисходительно растянулся в улыбке.

–Ну ладно тебе, прапорщик. Парень просто волнуется.

Комиссия уже развернулась, чтобы пойти в пустые кубрики, но тут из туалета, болтая

хоботом, вышел второй дневальный в противогазе, с метлой и совком в руке.

На совке покоилась кучка влажной пыли и комок использованной туалетной бумаги.

Увидев элиту вооруженных сил, дневальный моментально уронил весь инструментарий, с

хлопком прижимая руки к швам. Комок бумаги с коричневым пятном, покидает совок

после падения и приземляется возле ног генерала.

– Смуыыыырфффно!!! – раздался глухой вой из под противогаза.

–Суки! Вас даже когда нет умудряетесь накосячить! – отчитывает нас на вечернем

построении прапорщик Негов.

Рядом с ним стоит дежурный офицер, лейтенант Хорин и ржёт, слушая историю