Психология за минуту

Получалось, что психика человека «помнит» инструкцию, хотя сам он не отдает себе в этом отчета.

Основатель психоанализа З. Фрейд посетил Нанси в 1889 году и пришел в восторг от опытов Бернгейма. В одном из опытов испытуемый раскрывал зонт в комнате. Внимание Фрейда привлекло не столько выполнение человеком инструкции, которую он не помнит, сколько то, как человек объясняет свое поведение. Испытуемый мог сказать: «Мне показалось, что начинается дождь, и я решил проверить, не сломан ли зонт». Иначе говоря, испытуемый всегда находил рациональное объяснение своему поступку. Это натолкнуло Фрейда на мысль о том, что истинные мотивы нашего поведения и причины наших поступков могут быть скрытыми от нашего сознания.

Истерички доктора Шарко

Истерия стала камнем преткновения для психологов и психиатров именно потому, что она демонстрирует возможность самообмана. Существование истерии является убедительным доказательством непрозрачности сознания для самого себя.

Создатель психоанализа З. Фрейд не только успел поработать под руководством Мейнерта, но и съездил на стажировку к Шарко. Как Фрейд вспоминал впоследствии, ни один человек не оказал на него такого большого влияния, как Шарко.

Во второй половине XIX века в европейской медицине разразился настоящий скандал. В клиниках все чаще встречались пациентки с симптомами той или иной болезни, но без какой-либо патологии, выявляемой при медицинском обследовании. Например, пациентка не может ходить, у нее парализованы ноги, однако неврологическое обследование показывает, что она абсолютно здорова. Подобных пациенток и называли истеричками.

Но является ли истерия болезнью? Медицинское сообщество раскололось на два лагеря. Одни считали истеричек симулянтками. Другие полагали, что истерия – это все-таки болезнь, хотя и затруднялись описать ее природу. Ярким представителем первого лагеря был знаменитый венский профессор-невролог Теодор Мейнерт (1833–1892), ходивший с красивой тростью и утверждавший, что… все врут (истерички – симулянтки, их симптомы – это обман). Не менее ярким оппонентом его был французский психиатр и невролог, профессор Жан-Мартен Шарко (1825–1893).

Шарко считал истерию самостоятельной болезнью, причем именно он доказал, что болеют ей не только женщины, но и мужчины. Он полагал, что у истериков особо чувствительная периферическая нервная система, что предрасполагает их к измененным состояниям сознания и делает подверженными гипнозу. На своих лекциях и публичных выступлениях Шарко демонстрировал пациенток с истерией, которым внушал в гипнозе всевозможные симптомы и гипнотические феномены (паралич одной или другой руки, галлюцинации, каталептический мост и т. д.). Во французских газетах того времени часто можно было встретить анонсы выступлений профессора Шарко с его «дрессированными истеричками».

Для самих больных истерией их симптомы не являются обманом. Скорее при истерии сам организм (или психика) обманывает себя. К такому выводу пришел Фрейд, положивший в основу своего учения анализ случаев истерии.

Рождение психоанализа

С точки зрения психоанализа ни самонаблюдение, ни лабораторный эксперимент не могут раскрыть всю полноту психической жизни человека. Существует бессознательная психика, для доступа к которой требуется особая техника анализа.

Для описания процесса излечения от невротических симптомов в результате возвращения травматических переживаний на уровень сознания Фрейд использовал понятие «катарсис», которое заимствовал из античной эстетики (очищение души при восприятии трагедии).

Хотя Фрейд не был первым, кто открыл бессознательное, именно он сделал бессознательные механизмы психики главным предметом своих исследований.

Зигмунд Фрейд (1856–1939) начинал свою карьеру как обычный венский врач-невролог, не имеющий средств на женитьбу и содержание семьи. Однако из его писем невесте мы узнаем, что Фрейд с самого начала был уверен в своем предназначении: «я отправлюсь в Париж, стану великим ученым и вернусь в Вену с большим, просто огромным ореолом над головой, мы тотчас же поженимся, и я вылечу всех неизлечимых нервнобольных».

На развитие научных взглядов Фрейда и разработку им собственного метода психотерапии, именуемого психоанализом, повлияли главным образом Жан-Мартен Шарко, занимавшийся изучением истерии, Ипполит Бернгейм, проводивший опыты с постгипнотическим внушением, и Йозеф Брейер, применявший катартический метод для лечения неврозов. Шарко доказал, что истерические симптомы (например, слепота или паралич при отсутствии неврологической патологии) являются не симуляцией, а формой психического заболевания. Бернгейм демонстрировал, что психика может «помнить» то, что не помнит человек. Брейер практиковал метод «лечения разговором», явившийся прообразом метода свободных ассоциаций Фрейда.

Фрейда, поначалу практиковавшего гипноз, не удовлетворяло то, что результаты лечения часто оказывались лишь временными. Он предположил, что в основе невроза лежит скрытая травма, не осознаваемая человеком. Симптомы невроза будут возвращаться до тех пор, пока травма не будет открыта сознанию. Поэтому Фрейд стал предлагать своим пациентам лечь на кушетку, закрыть глаза и говорить все, что приходит им в голову. Интерпретируя свободные ассоциации, аналитик способствует раскрытию бессознательных содержаний психики.

Сексуальность под запретом

Фрейд разработал систему понятий, описывающих не только бессознательные механизмы, но и сам процесс психоанализа, в том числе – отношения между пациентом и аналитиком. Так, перенос – это перенаправление на аналитика тех чувств, которые пациент испытывает к значимой фигуре (например, матери).

Многие последователи Фрейда отказались признавать главным источником неврозов подавленную сексуальность. Тем не менее психоанализ стал одним из самых мощных направлений в современной психологии и психотерапии. Даже представители других школ и направлений опираются на некоторые положения психоанализа.

С точки зрения психоанализа сознание (то, в чем человек отдает себе отчет) – это лишь верхушка айсберга психики. Мы знаем о себе гораздо меньше, чем не знаем. Бессознательное – это не только то, что мы когда-то знали, но сейчас не помним. Это бурлящий котел наших скрытых желаний и подавленных эмоций, комплексов и психологических защит.

Бессознательные содержания не допускаются в сознание или предстают перед ним в искаженном виде. Они проявляют себя в невротических симптомах (например, при истерии), оговорках и ошибочных действиях (можно «специально» потерять вещь, подаренную нам человеком, к которому мы испытываем амбивалентные чувства), в символике сновидений, а также в свободных ассоциациях на приеме у психоаналитика («Говорите все, что приходит вам в голову»).

Но почему мы что-то можем осознать, а что-то – нет? Что внутри нас есть такого, в чем мы сами не можем себе признаться? Обратимся к одному из случаев, описанных Фрейдом.

Молодая женщина по имени Элизабет в течение двух лет испытывала боли в ногах и с трудом могла ходить. Поскольку неврологических нарушений выявлено не было, этот случай можно было расценить как проявление истерии. Как выяснилось, Элизабет испытывала нежные чувства к мужу своей сестры. Невыносимая истина не могла быть допущена в сознание и приняла форму самонаказания, трансформировавшись в физическую боль. Самым тяжелым моментом для Элизабет стала смерть сестры при родах: скорбь о сестре столкнулась в ее сознании с мыслью о том, что мужчина, в которого она влюблена, теперь свободен.

Когда Фрейд разрабатывал свой метод, в европейском обществе не было принято говорить о сексуальности. Но когда одни запреты снимаются, на смену им приходят другие. Пока существует культура, будут существовать и запреты, поскольку, по Фрейду, функция культуры заключается в подавлении инстинктивных влечений.

Открытие условного рефлекса

Первый российский нобелевский лауреат Иван Петрович Павлов (1849–1936) не был психологом: он занимался физиологией. Однако о его открытии, сделанном почти случайно, знают психологи всего мира.

Методику классического обусловливания можно применять для лечения таких заболеваний, как алкогольная и никотиновая зависимость, фобии и панические атаки.

И. П. Павлов проводил опыты над собаками, изучая функционирование пищеварительной системы. Его задачей было исследование условий выработки пищеварительного сока в разных отделах пищеварительного тракта. В то время для этого требовалось делать собакам сложнейшие операции. Например, ради опытов с мнимым кормлением собаке перерезали пищевод: это позволяло определить, как жевание и глотание пищи (без ее попадания в желудок) влияют на выработку желудочного сока.

Исследуя работу слюнных желез, Павлов обнаружил, что часто собаки начинали выделять слюну до того, как видели пищу или чувствовали ее запах. Оказалось, что они реагируют на вид миски, на появление человека, который ее приносил, и даже на звук его шагов.

Ни миска, ни звук шагов экспериментатора никакими врожденными рефлексами со слюноотделением не связаны. Но рефлекс – выделение слюны – был налицо. Как это объяснить?

Павлов ввел различие между безусловными (врожденными) и условными (приобретенными) рефлексами и в серии блестящих опытов продемонстрировал, как формируется условный рефлекс. Примером безусловного рефлекса является выделение слюны в ответ на предъявление пищи. Чтобы сформировать условный рефлекс, нужно в течение некоторого времени предъявлять пищу одновременно с каким-то условным стимулом (например, звуком метронома). После нескольких повторений условный стимул начнет вызывать слюноотделение сам по себе.

В психологии этот механизм называется классическим обусловливанием. Он может лежать в основе самых разных физиологических и психологических реакций: повышения или понижения аппетита, чувства усталости и раздражения, веселья или грусти, головной боли, страхов и т. п.

Джон Уотсон: кредо бихевиориста

Бихевиорист исследует только то, что можно наблюдать со стороны: не мышление, а скрытое речевое поведение, не память, а формирование и удерживание навыков.

Методологический бихевиоризм выводит сознание за предел научного исследования, радикальный бихевиоризм вообще отрицает его существование.

Вдохновленный работами Павлова, американец Джон Уотсон (1878–1958) сформировал новую доктрину психологии, которую он назвал бихевиоризмом, т. е. учением о поведении. Вместо того чтобы исследовать внутренние процессы, которые никогда не могут стать доступными стороннему наблюдателю, психология, по Уотсону, должна изучать поведение. Мы не знаем, что человек думает или чувствует, но мы видим, что он делает. Все сложные виды поведения сводятся в конечном счете к простейшей связке «стимул—реакция». Как павловская собака выделяет слюну в ответ на звук метронома, так и человек ведет себя определенным образом потому, что у него сформированы определенные условные рефлексы.

Уотсон пытался доказать это в одном из самых скандальных психологических экспериментов за всю историю: применяя методику классического обусловливания, он сформировал у 11-месячного ребенка по имени Альберт боязнь белых объектов. Сначала мальчику показывали различные объекты (включая белую крысу), и он реагировал на них совершенно спокойно. Условный рефлекс сформировали путем предъявления белой крысы одновременно с громким ударом по металлической трубе. Вскоре Альберт стал демонстрировать реакцию страха при предъявлении белой крысы без звука удара. Примечательно, что страх оказался связан не с крысой как таковой, а с ее цветом. Поэтому мальчик стал бояться и других белых объектов (например, белой шубы).

Уотсон был убежден, что, создав необходимые условия воспитания, можно из любого ребенка вырастить врача, художника, ученого или преступника. Так бихевиоризм вступал в конфронтацию с другими направлениями психологии, признающими роль внутренних факторов в развитии психики и считающими поведение производным от внутренних процессов.

Суеверные голуби

Еще до появления доктрины бихевиоризма Эдвард Ли Торндайк (1874–1949) разработал метод «проблемного ящика». Он показал, что животное, чтобы выбраться из клетки, действует путем проб и ошибок. Сначала случайное нажатие на рычаг приводит к открытию дверцы; в серии повторений это действие закрепляется.

Свинья по кличке Присцилла, к которой применяли методику оперантного обусловливания, научилась включать телевизор, собирать в бак грязную одежду и катать по полу пылесос.

С точки зрения бихевиориста, быть суеверным значит демонстрировать суеверное поведение. Например, стучать по дереву, чтобы избежать неудачи. Но как сформировать «рефлекс суеверия»? При классическом обусловливании желаемую реакцию «привязывают» к условному стимулу. Но оказалось, что это не единственный способ формирования условного рефлекса.

Один из самых цитируемых психологов XX века Бёррес Скиннер (1904–1990), основываясь на идеях Торндайка и Уотсона, сформулировал теорию оперантного обусловливания. Любое наше поведение имеет свои последствия. Если они хорошие – данное поведение закрепляется, если плохие – оно отбрасывается или угасает. Таким образом, поведение можно формировать посредством вознаграждений (подкреплений) и наказаний. Подкрепляя некоторые движения голубя в клетке, можно научить его стучать клювом по пластмассовой пластинке, чтобы получить корм.

Иногда связь между поведением и вознаграждением бывает случайной. В оригинальных экспериментах Скиннера пища автоматически подавалась голубю каждые 15 секунд. Это приводило к закреплению связи между вознаграждением и некой случайной реакцией голубя, например наклоном головы. Интервал между подкреплениями постепенно увеличивали до одной минуты, и поведение «надеющегося» голубя становилось более ярким: он энергично повторял наклоны, исполняя настоящий «пищевой танец». Голубь вел себя так, будто между его поведением и получением пищи имеется причинно-следственная связь…

Скиннер мечтал о человеческом обществе, управляемом на основе принципов оперантного обусловливания. В 1967 году в штате Вирджиния была даже создана община Twin Oaks («Дубы-близнецы»), члены которой стремились жить в соответствии с идеями Скиннера.

Метод модификации поведения, разработанный Скиннером, используется в современной психотерапии.

Когнитивная карта

Эксперименты Толмена позволили скорректировать представления классического бихевиоризма о сущности поведения и психики. Между стимулом и реакцией было помещено промежуточное звено – внутренние психические процессы.

Толмен считал, что поведение человека в его социальном окружении также опосредуется внутренними когнитивными картами. Если эти карты «узкие» и ограниченные, это ведет к конфликтам, неудачам и душевным заболеваниям.

Призыв бихевиоризма изучать только то, что доступно внешнему наблюдению, обернулся обеднением предмета психологии: психика приравнивалась к поведению, всё, что не укладывается в формулу «стимул—реакция», объявлялось не заслуживающим внимания или вовсе не существующим.