Как закалялась любовь

– Кто-то еще занимается сбором информации?

– Наш человек. Агент под прикрытием. Внедрили неделю назад, как получили информацию от дворника.

– Что ему еще удалось выяснить?

– Ему удалось у бомжей заполучить доллары. Проверили – и эти настоящие. Наша система их оценивает как настоящие. Отправили в США. Их Минфин вчера после долгих мучений все же выявил погрешность – фальшивые. Они в полной панике, как вы уже нам и сообщили.

– Почему они доллары, практически настоящие, выбрасывают на помойку? – начальник пожал плечами и развел руки в стороны. – Ничего не понимаю.

– Наша версия, – Михаил Борисович обвел всех прищуренным взглядом, – это у них брак. Те доллары, что они не выбрасывают на помойку, похоже, не отличить от настоящих. Янки, я думаю, это понимают и в ужасе.

– Что в ужасе? – начальник изобразил удивленное лицо. – Будто бы они не знают, что мы не помним зла и обязательно им поможем. И вообще, когда мне вчера вечером доложили обо всем этом безобразии, то у меня разыгралась язва. Еще не обедал, жду дочь, должна домашнюю еду принести.

Возникла пауза. У начальника отделения по лицу пробегали разные гримасы. В наступившей тишине было слышно, как бежит секундная стрелка в настенных часах. Так же, по часовой стрелке, незаслуженно обвиненный в нерасторопности Николай рассматривал ботинки присутствующих, затем поднял глаза на сосредоточенные лица. На лице начальника после неопределенности остановилось недовольство, и он выдал:

– Отрабатываем все связанное с помойками, это – дворники, не успевшие выехать в свои кишлаки. Также опрашиваем водителей мусоровозов и жильцов.

– Ясно, – за всех ответил Михаил Борисович.

– Хорошо, – начальник обеими руками хлопнул себя по коленям. – Думаю, за три дня управитесь. А нет – будем увольнять.

– Одну минуту, – в воздух поднялась рука заместителя. – Я думаю, лейтенанта Николаева уволить необходимо уже сегодня. Он в первую очередь через население должен был добыть информацию. Не добыл. Он нам сорвет всю операцию по задержанию и обеззараживанию фальшивомонетчиков.

– Обезвреживанию, – поправил Николаев и тут же получил толчок в бок от Вадима.

– Оставьте, – махнул рукой начальник. – Дадим ему шанс. Все. Все свободны.

Полицейские, шаркая ножками отодвигаемых стульев по паркету, освобождали кабинет.

Часом раньше Маргарита освободила кресло, бросила взгляд в зеркало и покинула парикмахерскую с хорошим настроением. Мастер, хоть и несла чушь про нечистую силу, работу свою знала. Прическа получилась, как всегда, на высшем уровне. Маргарита поспешила к выходу, было еще полно дел, и в первую очередь магазин косметики. На улице она невольно сощурила глаза от солнца.

Вначале глаза привычно сощурились, чтобы лучше разглядеть, затем расширились от удивления и напоследок округлились от суммы ценника на косметику. Но что делать? Надо брать. Маргарита продолжала изучать прилавок, когда до нее донесся разговор двух продавщиц.

– Ты слышала у префектуры что творится?

Маргарита оторвала взгляд от витрины и скосила его на беседующих.

– Да.

– И что думаешь?

– Понятия не имею, – безразлично произнесла продавщица с рыжей внешностью. – Кажется, глупость какая-то.

– А я думаю, и не глупость вовсе, – другая девушка была настроена решительно. – Вся эта толпа девчонок у префектуры ищет Воланда не напрасно. Поверь мне. Они получат свой крем для омоложения, а мы останемся за своим прилавком с кучей никому не нужных тюбиков. Поняла? Нужно что-то делать.

– Так рабочий день. Кто же нас отпустит? – продавщица пожала плечами.

«Вот те на, – подумала Маргарита. – Как быстро они добрались до префектуры».

Маргарита пересекла небольшой сквер и вошла в свой двор. Поздоровалась с соседкой, выходящей из подъезда, и поднялась на четвертый этаж. Дома ее ждала мама.

– Покушай. К папе успеешь. Я все приготовила.

– Я не голодная. А у папы язва, ему ждать вредно.

– Угомонись. Он сказал не раньше трех часов приходить, – мама гремела на кухне половником. – Иди, я уже налила.

В три часа ровно Маргарита привычно шла по коридору к кабинету папы – начальника отделения полиции. Из открытой двери кабинета вышел Михаил Борисович, за ним дяденька, имя которого она не помнила, затем Вадим. Этот молодой человек производил приятное впечатление, она познакомилась с ним еще месяц назад, когда навещала папу. А за Вадимом вышел лейтенант, выше среднего роста, с ослепительно голубыми глазами, и уставился на нее не мигая. Это был он. Она почему-то замедлила шаг и опустила глаза, затем подняла, заглянула в его бездонные глаза и вновь опустила.

– Здравствуй, Маргарита, – произнес с улыбкой Вадим, но она не слышала его. Он перегородил ей дорогу рукой. – Привет, – произнес он негромко, нараспев.

С трудом выйдя из оцепенения, она улыбнулась Вадиму:

– Привет, Вадим. Как дела?

– Хорошо. Позволь представить тебе моего друга Николая, – Вадим повернулся к Николаю.

Тот стоял, как холодильник, неподвижно. Вадим незаметно пихнул его в бок:

– Поздоровайся с девушкой.

– Здравствуйте, – едва слышно произнес участковый инспектор.

– Здравствуйте, – произнесла Маргарита, не поднимая глаз.

Наступила пауза. Вадим уже открыл рот, но, опомнившись, Маргарита охнула:

– Мне же пора. Папа ждет, – и направилась к кабинету.

– Ты что это – окаменел? – Вадим водил ладонью перед лицом у друга. – Очнись.

– Кто это? – выдавил наконец Николай и перевел взгляд с двери кабинета начальника на Вадима.

– Произвела впечатление?

– Неизгладимое.

– Забудь о ней, – раздался голос заместителя начальника. – Едва ли она захочет иметь дело с безработным, а ты им скоро станешь. И еще, мы с ней почти что помолвлены. Тебе здесь не светит, – глаза майора забегали, он отвернулся и зашагал прочь по коридору.

– Не верь ни единому его слову, понял? – назидательно произнес Вадим. – Он пытался за ней ухаживать и тут же ей что-то наврал, а она страсть как не любит вранья. Сразу отшила.

– Ты знаешь, как я его боюсь, – Николай растопырил глаза и состроил испуганную физиономию. – Я не шучу. Уволит.

– Жди меня здесь, – приказал Вадим и направился к открытой двери в кабинет начальника.

Маргарита доставала из сумки термос и судочки. Папа говорил по телефону. В кабинете никого уже не было. Положив трубку, он произнес:

– Мама просила принести к семи часам вот эту штуку, не помню, как она называется, коробка красивая. Мне только что ее привезли ребята из соседней области, совсем дефицит задушил. Я не могу, мне в министерство к шести. Мама расстроится. Ты не допрешь?