Сложная система

Повисла неловкая пауза. Я переключил машину в режим автопилота и откинулся в кресле. Теперь я наслаждался видами за окном и время от времени косился наМирославу, мне казалось, что и она частенько посматривает на меня.

– А вы хороший специалист? – вдруг спросила девушка.

– Надеюсь, что да. А почему вы спрашиваете?

– Если хороший, то останетесь у нас.

– Это почему?

– У нас всем нравится.

– А мне вот интересно другое. Вы сели в машину к незнакомцу. Не страшно?

– А почему мне должно быть страшно? – удивленно спросила Мирослава.

– Ну как, а вдруг я маньяк какой-нибудь?

Моя собеседница звонко рассмеялась.

– Ой, не смешите! Живот надорву.

– И что тут смешного, – слегка обиделся я.?

– Вы хороший. По вам сразу видно. Глаза у вас такие… – она задумалась.– Честные… и красивые. У маньяков таких не бывает. Только если в коллекции глаз от жертвы, – сказала она и рассмеялась еще громче.

Странно было вот так сидеть и болтать ни о чем с незнакомкой, которую встретил на трассе. Но с Мирославой было легко и весело. Хотелось просто о чем-то говорить и ехать как можно дольше.

– А что это за техника такая? – решил все же спросить я. Слайдеры не шли у меня из головы, даже несмотря на присутствие красивой попутчицы. – Накоторой вы ехали, – уточнил я на всякий случай.

– А-а, слайдеры, – сказала Мирослава так, словно это что-то должно было мне объяснить. – Ребята в отделе перспективных разработок ради интереса собрали, Там какие-то новые суперкатушки на базе монослоя графена.

– А как они решили проблему с изоляцией и прочностью? – эта тема мне была действительно интересна, но никогда не думал, что буду обсуждать ее с девушкой.

– Кажется, оксид галлия [1], – ответила Мира, – я в этом не разбираюсь, но вы у Димы спросите, я от него слышала.

– Хорошо, – согласился я. Почему-то мне было неловко говорить с ней о физике. – А как получилось, что парни на этом экспериментальном транспорте по дорогам рассекали? – перевел я разговор в более подходящее русло.

– Игорь с Димкой взялись их испытать и дать развернутую критику. Условие было одно: не разбить и не помять. Но тут Дима, похоже, не справился. Но ничего, все там нормально будет. Все же понимают, всякое может случиться. У Димки компенсатор не сработал на повороте, и он улетел. Так что это вопрос к инженерам.

– А что ж тогда в институт не позвонили и оттуда помощь не вызвали?

– Это дело принципа. Дима поклялся, что он ничего не разобьет и не сломает. Но он все равно расскажет инженерам о неполадке, так что действительно глупо. Хотя пусть помучается, ему иногда полезно, – как-то легко Мира обрекла на непонятные мне душевные муки Диму, – а то иногда у него совсем душа ржавеет, одни мозги остаются. Может, перейдем на ты? Ты вроде не старый.

– Давай, я только за.

Мы ехали так около часа, о чем-то разговаривая. Мира весело смеялась над моими шутками, а я старался шутить побольше, ее смех был мне приятен. К городку мы подъехали с западной стороны. Высоко стоящее солнце светило нам в спину. В этот час его лучи создавали завораживающие светотени на маленьких пригородных коттеджах, густо окруженных деревьями и кустарниками. Зеленые аллеи расходились вправо и влево от центральной дороги и приглашали прогуляться по тенистым коридорам, уходящим, казалось, в бесконечность. Дальше шли двух-итрехэтажные дома с высокими распахнутыми настежь окнами и открытыми террасами на верхних этажах.

На широких улицах было пустынно. Видимо, жители этого городка укрылись от летнего зноя в своих квартирах. Хотя было странно видеть полупустые кафе, предлагающие прохладительные напитки на любой вкус. В Питере в это время суток, да еще в выходной день народ валом шел на улицы, сидел в кофейнях и барах, прогуливался по набережной. Здесь же все было сделано для приятного проживания, но наслаждались этим единицы. Редкие мамаши с колясками гуляли по тротуарам в парках, иногда встречались парочки. Все говорило о том, что кто-то подумал о горожанах, предложив им поистине прекрасное место для жизни. Что ж, Мира права, мне здесь действительно нравилось.

– Где тебя высадить?– с грустью спросил я, расставаться не хотелось.

– Тебе же в институте собеседование назначено?

– Да, конечно.

– Тогда поехали к нашему главному зданию городка. Там меня и высадишь.

– Отлично! Слушай, – я набрался храбрости, – ты чем сегодня вечером занимаешься? Может, сходим кофе попить?

– Нет, – ответила Мира, и у меня все как-то опустилось вниз вслед за настроением. – Кофе вечером я не пью, – продолжила коварная девушка. – Так что с тебя молочный коктейль, в крайнем случае лимонад. Лови контакт, наберешь меня, как закончится собеседование.

Она ловким жестом бросила мне контакт на телефон. Мой мобильник знал, что с этим делать, я только подсказал ему название записи: «Мира». Тем временем мы выехали на центральную площадь городка, и слева открылся вид на здание института. Почему-то я ожидал, что постройка будет сочетать в себе стекло и металл, как это модно в последнее время. Возможно, какие-то подвесные конструкции, отражающие инновации в строительстве, но точно не такое. Я, как ни странно, перед поездкой даже не озаботился полистать фото места, куда направлялся. Это было на меня не похоже, но мне хотелось приехать и удивиться. Я много читал об институте, но вот его вид мне был не знаком.

Широкий проспект от кольца на площади уходил к самому строению и был предназначен только для пешеходов. Здание гигантским ступенчатым монолитом возвышалось на добрую сотню метров над верхушками окружающих его деревьев. Окна казались лишь мелкими неровностями на бетонной поверхности. Серый цвет стен хорошо контрастировал с окружающей зеленью. Входом служил темный провал, уходящий вглубь здания. И только где-то под массивной тушей строения находились стеклянные входные двери. Бока сооружения так сильно выпирали и нависали над стенами первого этажа, что казалось, здание грузно парит над землей и любой желающий войти рискует быть раздавленным этой циклопической конструкцией.

– Зачем такой… – я старался подыскать подходящие слова, пока мы с Мирославой шли ко входу.– Такой монументализм? – наконец я подобрал подходящее слово.

– Если честно, не знаю. Со временем привыкаешь. Но это еще не все. Это только верхушка айсберга. Внизу под этим точно такое же здание, только отраженное относительно горизонтальной плоскости земли.

Я открыл было рот, но тут же захлопнул его с характерным звуком? Мира засмеялась. Видимо, на нее здание не оказывало такого угнетающего действия. Наверное, через какое-то время к этому действительно привыкаешь.

– А что под землей? Тоже кто-то работает?

– Нет, там компьютерный кластер. Вроде бы десяток квантовых компьютеров. Объединенных в единый вычислительный массив – сердце и гордость института. На континенте ни у кого нет ничего более быстрого и мощного. Кажется, есть что-то похожее у японцев, но это уже острова, к континенту не относится.

Тем временем мы подошли ко входу. Проход нам перекрывала, казалось, монолитная стеклянная стена метров тридцать шириной. Мы подошли почти вплотную, когда прямо посередине стал едва различим контур дверей. За стеклянными дверями, разошедшимися в стороны при нашем приближении, была проходная. Мира вытащила из рюкзачка свой пропуск и, шустро просканировав его на входе, убежала по своим делам, махнув мне ручкой на прощание и напомнив набрать ее после собеседования. Я же подошел к охране на входе. Два серьезного вида мужчины стояли за высокой стойкой, закрытой толстым стеклом. При моем приближении они подтянулись, явно опознав во мне гостя, и очень вежливо, но не терпящим возражения голосом поинтересовались целью моего прибытия. Я объяснил им свою цель внятно и доходчиво, за что был удостоен чести немного подождать в сторонке, пока эти серьезные люди выясняют все сопутствующие моему визиту обстоятельства. Меньше чем через минуту мрачные и серьезные лица охранников разгладились и даже слегка натянулись в попытке улыбнуться. Я с облегчением выдохнул, поняв, что мое прибытие ратифицировано и санкционировано и вскоре я смогу заняться тем, ради чего здесь появился.

Не успел я отойти от сильных впечатлений после общения с представителями системы контроля, как ко мне подбежала миловидная девушка с наружностью серой мышки и представилась секретарем директора Потапова Антона Дмитриевича, который уже готов меня принять и ждет не дождется лицезреть мое появление.

Голова от перемены манеры общения сразу пошла кругом и в сочетании с давящим воздействием здания попросту отключилась. Я понял, что тону. В таком состоянии идти на собеседование – верный способ его завалить. А несмотря на впечатления последних минут, мне все нравилось. Эта странная дисгармония того, что я видел внутри здания института,с окружающими видами снаружи вызывала резкие приступы паники. Люди, с которыми я успел познакомиться сегодня: Дима, Игорь и Мирослава – замечательные и добрые, как мне показалось с первого взгляда, уравновешивались такими противоположностями, как охранники на входе и серая мышкасекретарь, создавая в своем усреднении среднестатистического человека. Неужели здесь все так погранично? Чего мне ждать от директора института,я даже представить не мог. Так, стоп! Нужны какие-то якоря, что-то, за что я мог бы зацепиться и вернуться в нормальное состояние. Я постарался представить лицо Мирославы, такое веселое и беззаботное. Как она едет со мной в машине, как колышутся ее волосы от легкого ветерка климат-системы. Как она смеется над моими шутками и время от времени бросает на меня заинтересованные взгляды. И почему я не спросил ее, чем она занимается, в каком отделе работает? Сейчас попросил бы отвести меня туда до собеседования, предлог бы придумал. И тогда, быть может, пришел в себя. Но ничего этого я не знал и шел за серой мышкой по этажам и коридорам туда, где меня ждал загадочный директор этого загадочного института.

Глава вторая

Потапов Антон Дмитриевич оказался коренастым человеком лет пятидесяти. Его круглое, с крупными чертами лицо казалось обветренным из-за сильно фактурной кожи. Тем не менее умный, проницательный взгляд выдавал в нем человека, обладающего высоким интеллектом, а плавные движения показывали спокойный и уравновешенный характер. На нем был темно-синий костюм-тройка, снова вошедший в моду пару лет назад. Ворот васильковой рубашки был застегнут на все пуговицы и плотно облегал мощную шею. Узел на галстуке был сложный, но слегка ослабленный, словно говорил о неформальности предстоящей беседы. В целом Антон Дмитриевич мне сразу понравился. Он был неуловимо похож и на Диму, и на Игоря. Что-то в нем было такое, что располагало к ведению интересной умной беседы и одновременно говорило: вам окажут все доступное уважение, а проявленный интерес будет искренним и глубоким.

Меня усадили сбоку за большой прямоугольный стол. Директор сел во главе. Серая мышка предложила кофе или чай на выбор. Я попросил воды, что немедленно было исполнено. К моменту начала беседы я уже немного успокоился. Помог образ Миры и вид директора.

– Ну что, Глеб Александрович, как первые впечатления от всего этого? – директор сделал жест, показывая, что имеет ввиду.

– Неоднозначные, – я попытался описать свои ощущения. – Городок прекрасен, всегда мечтал жить в таком. А вот институт и все… тут немного давящая атмосфера.

– Позвольте тогда небольшой экскурс в историю, – Потапов покашлял в кулак и глубоко вздохнул, словно собираясь долго и вдохновенно говорить. – Здание института было построено десять лет назад по заказу тогда еще АО «Заслон», сейчас, как вы, должно быть, знаете, это корпорация «Заслон». Она, к слову, является и заказчиком строительства всего городка. Но жилые здания тут появились только пять лет назад. И если проектированием института занимались госкорпорации с учетом требований жестких норм безопасности, то городок строили мы сами по своим проектам, ориентируясь на потребности горожан. Для нас было важно обеспечить максимум комфорта будущим работникам института. Отсюда такой, казалось бы, странный диссонанс. Но, с другой стороны, подумайте сами, столь сильный контраст настраивает на изменение отношения к тому, что вы делаете за стенами института и внутри него. Там вы живете и отдыхаете, здесь работаете. Понимаете, о чем я?

– Понимаю, но пока мне сложно к этому привыкнуть.

– Ничего, – весело произнес директор, – на это обычно требуется пара недель. Привыкнете.

– Вы хотите сказать, что я принят?