Мой друг – Тишина

– Там. – Указывая рукой в сторону стола, из своего бокового наклона верещит Антон. Но Александр как будто его не слышит или же ему этого просто мало, и он, притащив за собой к столу Антона, прежде чем открыть ящик стола, очень небрежно, правда, со всей своей силы, прикладывает Антона носом к поверхности своего стола.

– Здесь? – орёт Александр, глядя на размазанный об стол нос Антона, который получив этот заряд бодрости, не то что ответить не может, а он и ногах то держится, только благодаря этой своей косичке, которая так крепко зажата в руках Александра.

– Ладно, плыви. – Александр отпускает косичку Антона, отправляя тем самым его в вольное плавание, куда он и устремляется, рухнув на пол. После чего Александр без труда находит связку ключей, поднимает свой тяжёлый взгляд на заглохнувшихся в своем дыхании сотрудников салона и медленно спрашивает.

– А сейчас, я желаю, чтобы вы прочувствовали сей момент, и ответили мне, чего я сейчас нестерпимо хочу? – опустив свой взгляд в пол, также как это делал сидящий там позади Праведник, холодом своего голоса обдал внимающих ему менеджеров Александр. Дальше следует тревожная пауза, в течение которой разбивается и покрывается изморозью ни одно чувствительное сердце.

– Ну что. Я жду ответа. – Произнёс в пол свой вопрос Александр, на что в ответ только слышна тишина.

– Ты! – заявляет Александр, и не глядя, наводит ствол автомата на сидящую сбоку от него Анжелу, которая в одно указательное мгновение заглотнулась набежавшими слезами и принялась бессвязно акать.

– Это не правильный ответ. – Бесстрастно произносит свой приговор Александр и начинает приподымать свою голову для того чтобы она увидела то, что ей предназначено увидеть перед смертью. Но тут неожиданно для всех, со своего приподнятого места, в ситуацию вмешивается местный технический работник под именем Кирилл, который скорее всего и оказался здесь, для того чтобы принести ключи и сообщить, что такая или такое авто, готово к выезду в зал.

– Я могу, отвести вас к машине. – Заявил этот механик, заставив остановиться на полпути Александра и задуматься над этим его предложением. Ну, а пока длилась эта секундная пауза, Анжела, чьё размазанное слезами и краской лицо приобрело свою красочность, дополнительно приросла пучком седых волос.

– Веди. – Короткий ответ Александра позволил Анжеле и иже с ней рядом сидящим, облегчённо вздохнуть и, глядя на то, как они удаляются в двери, ведущие во внутренний ремонтный зал салона, нащупав телефон, начать действовать во своё спасение. И не успела дверь захлопнуться за прошедшими внутрь Александром и механиком Кириллом, как уже с десяток созданных и отправленных сообщений обрушилось на ни в чём неповинные головы первых же записанных в их телефонах людей (разве что только замеченных в родственных и дружеских связях с отправителем сообщения).

И только один из всех них оказался более прозорливым, сообщив о случившемся туда, куда в первую очередь и надо было сообщить. И как бы это не звучало неподходяще к сложившейся ситуации, этим провидцем оказался пребывающий в собственном отвлечённом от окружающего сознании и сгустках крови Антон, который, как только Александр оставил его для того чтобы пойти переговорить с незнакомцем, то сразу же набрал номер экстренной службы. Ну, а она, хоть особенно и не спешила, но и в тоже время, и не слишком задерживалась.

И как только этот Александр с механиком скрылись за дверью, можно сказать, что в этот самый момент или секунд через девять, десять, что не столь важно, со стороны улицы прозвучала долгожданная сирена, напомнившая всем внутри сидящим, о непреложном правиле, что без предварительного и очень громкого шума, помощь редко приходит к вам. Ну, а чем больше шум, то, наверное, и помощь тем более действенна, о чём нам не дадут соврать ведущие новостных программ, чьи целевые по этому поводу обращения в зрителям, уже спасли нимало жизней нуждающихся в ней.

Правда, звуковая и шумовая сирена, так шумно заявляющая о прибытии группы быстрого реагирования на место происшествия, которую слышит не только потерпевшая, но и преступная сторона, определённо вызывает вопросы об этой необходимости предупреждать преступника об их прибытии. Ну, да ладно, чего о них думать, когда радостные, хоть и слегка встревоженные лица потерпевших, с таким трепетным взглядом смотрят на тебя.

– Где? – прижав палец ко рту, кивком головы спросил сотрудников салона, выглянувший из-за одной выставочной машины, один из прибывших сюда к ним на помощь оперативников.

– Там!!! – одновременно и очень указательно кивнув на дверь, заявили ободрённые сотрудники салона.

– Действуем по плану. – Отжестикулировал своим коллегам по группе захвата этот разговорчивый оперативник. После чего, состоящая из менеджеров группа, принялась ползком перемещаться в сторону выхода, а специалисты по расхвату (если преступник есть специалист по захвату, то они значит, по расхвату), начали занимать все пути возможного отхода этого злодея, который надо понимать, никому не скажет о своих намерениях и путях своего бегства отсюда.

– Мышь не проскочит. – Не успел главный оперативник удовлетворённо покачать своей головой, как нарастающий шум из-за той самой двери, ведущей во внутренний зал автосалона, заставил его и всю его группу быстрого реагирования, рефлексивно вспотеть и сжать свои автоматы. Но если шум с каждым мгновением нарастал (кто-то там определённо решил прогреть двигатель, вдавливая в пол педаль акселератора), то сам источник этого шума, судя по звуку – автомобиль, не спешил появляться.

– Он чё там, двигатель запороть что ли хочет? – несмотря на присущее в таких опасных случаях волнение, в каждом водителе, который сидел через одного в оперативниках, не могло не возмутиться его естество и жалость к машине.

– Ну, я этой сволочи покажу. Пусть только он покажется. – И не успел каждый из водителей, сидящих в оперативниках, сжав зубы, мстительно произнести про себя приговор этому мучителю, само собой турбированного двигателя, как в тот же и в один момент, дверь под напором машины махом выносится, внося в окружающую обстановку полнейший хаос, неразбериху и суматоху. Ну, а эти оперативные парни, чьи пальцы находились на спусковых крючках их автоматов, и чьё волнение нарастало и наросло до предела, то, как бы они не были оперативны, они всё равно не поспевают за своими рефлексами, которые и нажимают за них на их спусковые крючки.

И хотя слетевшие в первую очередь со своих петель, а следом с катушек двери, в своём полётном рвении вбили клин между летящим автомобилем и парой спецназовцев, оказавшихся снесенными этими дверьми, всё же количество пуль выпущенных другими участниками всего этого действия, хватило для того чтобы часть из них попала в автомобиль и даже разбила его лобовое стекло. Но это обстоятельство попадания, судя по всему, не смутило самого водителя, да и саму машину, чей скоростной разгон позволял ей мчаться дальше; даже на одной только инерции.

И автомобиль, в общем, несётся, сметая на своём пути все стойки и столы, пока не достигнув стеклянной витрины, которые являются визитной карточкой любого автосалона, как всем кажется, делает для них всех фиксированную паузу в памяти, и уже после этого влетает в неё, внося полный разлад в эту стеклянную конструкцию. После чего, ожидаемо, стеклянная витрина не выдерживает такого давления и, получив пробоину, слезами стёкол обрушивается вниз, срезая всё на своём пути. И хотя сидящий за рулём автомобиля Александр, был защищён от этого смертоносного стеклянного дождя, всё же его ярко выраженная эмоциональность, с которой он представился в окне автомобиля, не могла не запомниться всеми теми, кто это всё видел.

И вот автомобиль, уже кажется преодолел этот стеклянный занавес и сейчас передними колёсами приземлится за пределами салона, как вдруг, прогремевший и накрывший всё вокруг голос, потрясает не просто сознание присутствующих здесь людей, но и само это событие, разворачивающееся на многих глазах, заставляя всё происходящее остановиться и замереть на глазах у вновь прибывших сюда новых наблюдателей.

– Тихо!!! – своим гробовым голосом оглушает всё движущее живое и неживое, не понятно как оказавшийся в центре зала, некто Тишина, который своим явлением и оглашением, заставляет всю внутреннюю жизнь автосалона сыграть в его любимую игру «Море волнуется раз». Правда, в его правилах игры совершенно не предусматривалась самостоятельность игроков, которым отводилась всего лишь роль замеревших на месте статистов. Ну, а пока окружающий мир обездвижено замер на месте, то Тишина и вместе с ним прибывшие спутники, могут, никуда не спеша, пройтись по салону и внимательно осмотреть всех и всё что здесь происходит.

– Только не говорите мне, что это не внушает. – Скрестив руки на груди, улыбнувшись, проговорил Тишина, наблюдая за этой созданной им картиной временности.

– Ну, ты без своих художеств не можешь. – Пробурчал в ответ ему Точь.

– А ты бы лучше точнее был в расчётах. – Тишина явно не любил, когда ему в ответ бурчат, вот он сразу и цепляется в ответ на Точа. Который, в свою очередь, не желает молчать и возмущённо возражает.

– Какие дали, такие и ввёл. Что, тем не менее, не отменяет мою точку зрения на все эти художества.

– Да, я забыл, кто меня окружает. – Тишина хотел было нахмуриться, но видимо искусство для него было не пустой звук и он, пропустив мимо ушей это критическое замечание Точа, обратился к новичку его команды Ростиславу или Ростику.

– Ну а ты что думаешь? – спросил его Тишина. На что Ростик, для которого в этом мире Тишины и его странных спутников, всё было в новизну и необычно, конечно, не мог должно, а именно удивлённо, не среагировать на всё им увиденное.

– Да. – Ответил Ростик.

– А я, что говорю. Смотрите на нашего новичка и учитесь. – Заявил Тишина. – Первый девственный взгляд всегда умеет точно видеть.

– И сказать. – Как всегда, не смог удержаться и не вставить свою колкость, фрондирующий Точь. Но Тишина его не слушает, а прихватив с собою Ростика, подводит его к одному из застывших в своём последнем положении спецназовцев, который судя по его безумному выражению лица и вдавленности его пальцев в курок автомата, своей яростью придавал мощи своим пулям, пытаясь накормить ими того типа из автомобиля.

– Злость и гнев, редко способствуют достижению намеченного результата. – Проговорил Тишина, остановившись напротив спецназовца и наблюдая за тем, что представляет из себя его ярко выраженная ярость.

– А вот если чуть-чуть…(– Ты только нашему Точю ничего не говори о том, что я упоминал его в суе. – Тишина тихо прошептал Ростику) Так вот, стоит подправить ствол его автомата, то, пожалуй, его выстрелы достигнут своей цели. – Тишина, подойдя вплотную к спецназовцу, чуть в сторону сдвинул его автомат. Посмотрел внимательно по направлению его нацеленности и удовлетворённо сказал.

– А вот так, сразу башку тому водителю разнесёт на куски. Но мы не будем делать такого подарка нашей незабываемой Маре. – Тишина подмигнул Ростику и, вернувшись к спецназовцу, сдвинул его автомат в обратную сторону.

– А вот так, пуля угодит в стальную конструкцию ограждения и, срикошетив, отлетит в голову командира спецназа. Ну, а он, только вчера получил новый модифицированный шлем, который и встанет на пути пули, приведя его только к лёгкой контузии. За которую он получит орден за мужество и внеочередной отпуск, где он, напившись, заплывёт дальше положенного и утонет. – Тишина в одно мгновение проанализировал, что несёт этот путь для командира спецназа.

– Ладно, оставим всё как есть. А то там сверху, тоже не любят когда в их работу вмешиваются посторонние. – Произнёс Тишина и, вернувшись к спецназовцу, вернул всё на прежнее место. После чего посмотрел на Ростика и было хотел к нему обратиться, но заметив слишком большую увлечённость разговором Мары и Точа, которые для своего тет-а-тет удобства зашли за колонну, мигом перенёс своё внимание на них.

– Мара, что я вижу. – Оглушил своим голосом Мару и Точа Тишина. –Ты что, опять хочешь сбить Точа с панталыки и воспользоваться ситуацией в своих целях.

– Совсем чуть-чуть. – Из под надвинутого на глаза капюшона, не поднимая головы, как всегда смиренно отвечает эта скромница Мара.

– Мара, тебе дай волю, то твоё чуть-чуть выльется в эпидемию. Не знаешь ты Мара пределов и удержу. Так что, наверное, не зря, там ограничили твои возможности, передав их Точу. – Покачивает в ответ головой Тишина, который сразу раскусил Мару, с её желанием убедить Точа, сделать тоже самое, что он только что демонстрировал Ростику. И как из всего сказанного понял Ростик, только Точь и Тишина обладали теми функционалами (как он потом узнал, казусами), которые применялись ими для того перенаправить событие в нужное для судьбы русло.

– Ладно, нам пора. – Сказал Тишина и прежде чем пойти, ещё раз внимательно посмотрел на каждого из своих спутников, состоящих из Ростика, Точа, Мары и подошедшей Комаши.

– Комаша, а ты где пропадала? – прищурив глаз, спросил не менее скромную, светловолосую Комашу Тишина.

– Ходила по залу. А что, нельзя? – в Комаше говорит сама невинность и наивность, но Тишине ли не знать артистичность этой голубоглазой красотки, которая, если не сиянием своих глаз ослепит или же в их таинственной глубине утопит, то сладостью своих речей туда заведёт, откуда выхода не будет.

– Можно. – Краток в ответ Тишина, который ещё раз внимательно смотрит на Комашу, затем переводит свой взгляд в зал, и что-то там про себя вычислив, целенаправленно направляется к одному из спецназовцев. Что же касается самого спецназовца, то его застывшая экспозиция, определенно заслуживала, хоть и не большого, но внимания. Так он, выскочив из своего секретного места, (из-за машины), с криком: « Получай гад!», – отправлял пули, как он думал, в этого подлого угонщика, но они по большей части летели туда, куда им заблагорассудиться.

Но Тишина на этот раз подошёл к нему не для того чтобы отдать должное этому застывшему в вечности мигу. Нет, Тишину интересует нечто другое, что он внимательно и ищет, разглядывая этого спецназовца со всех сторон. Ну, а когда всё осмотрено, он как ничем не брезгующий профессионал своего дела, лезет в открытый рот этому кричащему спецназовцу и к удивлению всех, кроме разве что Комаши, достаёт оттуда вишнёвую косточку. После чего Тишина поднимает вверх свою руку, в пальцах которой находится видимая для всех косточка и с видом, что он так и знал, направляется обратно.

– Ну, что Комаша на этот счёт скажешь? Или будешь отпираться? – подойдя к Комаше, протянув ей лежащую на ладони косточку, спросил её Тишина.

– Это не моё. – Улыбаясь, ответила Тишине Комаша, взяв из его рук косточку и, спрятав её в карман куртки.

– А я знаешь, так и понял. – Ответил ей Тишина. – И ещё я давно понял, что за вами нужен глаз да глаз. Так что, давайте все на выход.

На что возражений ни у кого нет, и компания разворачивается в сторону выхода, и начинает свой постепенный выход отсюда.

– Эх, не было бы с нами наших ревнивых спутниц, то можно было бы более интересно провести здесь время. – Проходя мимо застывших в изумлении и страхе симпатичных сотрудниц автосалона, которые благодаря этой эмоциональности приобрели ещё большую привлекательность, Тишина своей прямолинейностью вводит Ростика в краску.

Но вот компания достигла дверей автосалона, и даже Мара с Комашей, галантно пропущенные вперёд, вышли в двери, оставив мужскую половину внутри салона, которая почему-то не спешит выходить, а Тишина, обернувшись назад, бросает свой задумчивый взгляд в один из дальних углов помещения салона.