200 знаменитых отравлений

Так же, как и судьба Пассивна, после подписания завещания судьба императора Клавдия была предрешена чадолюбивой Агриппиной. Упреждая возможные шаги Клавдия против нее и ее сына, она сделала все, чтобы закрепить победу. Октябрь 54 года стал для Нерона и его матери триумфальным на пути к трону.

Как ей удалось совершить преступление? Лишь несколько лиц было посвящено в это мрачное дело. Неизвестно почему, но никто из них так и не проговорился. Дворцовой прислуге известны были только отдельные детали событий, а их можно истолковать по-разному.

Император занемог сразу же после вечернего пира, на котором было подано одно из его любимых блюд – грибы. Существовал обычай: каждое блюдо властителя предварительно пробовал так называемый прегустатор, как правило, один из самых доверенных вольноотпущенников. Итак, тому, кто хотел подсыпать яд в блюдо, предстояло вовлечь в дело и прегустатора, которым в то время был Галет. Некоторые утверждали, что он действительно подал грибы с ядом, изготовленным отравительницей Локу-стой.

По рассказам очевидцев, яд подействовал не сразу. Но другие утверждали, что тотчас после этого блюда у Клавдия началась рвота. Ужас охватил посвященных. Агриппина кивнула Гаю Стертинию, личному врачу императора, которому тот полностью доверял. Лекарь подбежал, якобы для того, чтобы помочь Клавдию, сунул ему глубоко в горло перо, употребляемое для вызова рвоты, однако и оно было смазано сильнодействующим ядом.

Император промучился всю ночь. Умер он только на рассвете. Смерть Клавдия скрывали от подданных в течение несколько часов. И только в полдень, когда преторианцы твердо определились в своих намерениях поддержать Нерона, было объявлено: «Только что император скончался. Приветствуем преемника – любимого сына его, Нерона Клавдия Друза Германика Цезаря!» Нерон не был инициатором умерщвления Клавдия, но знал о нем и не скрывал этого: так, белые грибы он с тех пор называл по греческой поговорке «пищей богов», потому что белые грибы, поднесенные Клавдию, были отравлены.

Мечта Агриппины осуществилась, рядом со своим семнадцатилетним сыном она стала фактической правительницей империи. На римских монетах появилась надпись: Agrippina Augusta DM Claudii Neronis Caesaris – Агриппина Августа, жена Божественного Клавдия, мать Нерона Императора. На другой стороне монеты гораздо более скромно перечислялись титулы Нерона.

Но Агриппина забыла, что сын был плотью от плоти ее. Материнские объятия на троне совсем не нравились молодому императору, но мать и ее яды были ему еще нужны. А потенциальным врагом был Британик, настоящий сын Клавдия, который скрывался где-то в темных переходах дворца. 12 февраля Британику исполнилось четырнадцать лет, он по римскому закону стал совершеннолетним. Положение было угрожающим, так как он мог претендовать на трон отца, но через два месяца угроза была ликвидирована.

Была привлечена уже известная нам Локуста. Она приготовила яд для Британика, но доза была недостаточна, и Британик отделался только послаблением желудка. Нерон был так разъярен, что избил отравительницу и заставил ее прямо у себя в опочивальне сварить новый яд. Его испытали на козле, который погиб через пять часов, снова перекипятили и дали поросенку, околевшему на месте. Судьба Британика была решена.

Так повелось, что вся императорская семья одновременно приступала к трапезе. Британик, как подросток, ел отдельно вместе со своими друзьями по играм. Их осталось совсем немного, но Тит, сын Веспасиана, продолжал бывать во дворце, именно он и стал свидетелем, рассказавшим правду о происшедшем. Блюда, подаваемые Британику, сначала пробовал, как и у императора, специальный прегустатор. Во время обеда ему прямо из кухни принесли какое-то кушанье; прегустатор снял пробу и подал блюдо мальчику, но оно было слишком горячее, и тот не пожелал его есть. Тотчас же туда влили кружку холодной воды. Британик, едва прикоснувшись к еде, через короткое мгновение парализованный упал на ложе. Тит, возлежавший рядом с ним, уже подносил ко рту кушанье из той же миски, из которой минуту назад зачерпнул его товарищ, но стоило ему взглянуть на соседа, как он уже не мог проглотить ни крошки. Британик не в состоянии был издать ни звука, он начал задыхаться. Некоторые сотрапезники вскочили с мест. Другие замерли, не шевелясь. Все взоры обратились к Нерону. Тот лежал, небрежно опершись на ложе, словно бы ничего не произошло. Он спокойно заявил: «Это из-за падучей. Он страдает ею с раннего детства. Сейчас придет в себя».

Агриппина и Октавия, родная сестра Британика, сохраняли невозмутимое спокойствие. Но в их глазах отражался смертельный ужас. Юношу вынесли из зала. Снова зазвучали веселые застольные беседы и музыка. Тело Британика сожгли в ту же ночь.

Ликвидировав соперника, Нерон предопределил участь матери, которая была уже не нужна. В марте 59 года он окончательно решил избавиться от ее опеки. Понимая, что в отношении ядов она будет особенно осторожна, любящий сын организовал ряд покушений, которые оказались неудачными. Три раза давал он матери яд, но он не подействовал. И когда Нерон понял, что она постоянно принимает противоядие, то Агриппина была просто заколота мечом.

После смерти матери Нерон извел и своего наставника – философа Сенеку. Он заставил его покончить с собой, хотя Сенека не раз просил позволить ему уехать с императорских глаз долой и отказывался от богатства. Но Нерон каждый раз давал священную клятву, что подозрения философа напрасны и что он скорее умрет, чем причинит наставнику зло. Но Сенека все-таки умер, перерезав себе вены из-за коварства Нерона.

Близкие к императору люди продолжали гибнуть вокруг Нерона. Бурру, начальнику преторианцев, он пообещал дать лекарство от болезни горла, а послал ему яд. Вольноотпущенников, богатых и дряхлых, которые были когда-то помощниками и советниками при его усыновлении императором и воцарении, извел отравой, подсыпанной им в пищу или питье.

Когда начались волнения в войсках и восставшие подходили к Риму, Нерон в целях безопасности решил отравить весь сенат, но сенаторы были люди опытные и спрятались на конспиративных квартирах.

От меча, как и его мать, погиб и сам Нерон, яд Локус-ты, который он хранил на черный день в ларце, пропал, когда слуги разбежались, заодно ограбив дворец. И императору, бежавшему из своих покоев, пришлось принять смерть от руки собственного раба, который зарезал своего господина.

БИБЛИЯ И ЯД

В Книге книг Библии неоднократно упоминаются различные яды. На древнееврейском языке слово «яд» звучало как «рааль». В тексте священной Книги яд часто называют словом «желчь».

Иеремия 8:14: «Что мы сидим? Собирайтесь, пойдем в укрепленные города, и там погибнем; ибо Господь, Бог наш, определил нас на погибель и дает нам пить воду с желчью за то, что мы грешили пред Господом». Там же 9:15: «Посему так говорит Господь Саваоф, Бог Израилев: вот, Я накормлю их, этот народ, полынью, и напою их водою с желчью».

Так как народ Израиля много времени проводил в пустыни, в Библии часто упоминаются ядовитые змеи и их яд. «Мерерах» – яд змеи, который, по мнению древних, находился в их желчи. Книга Иова 20:14: «То эта пища его в утробе его превратится в желчь аспидов внутри его». Лука 10:19: «Се, даю вам власть наступать на змей и скорпионов и на всю силу вражию, и ничего не повредит вам». (Кстати, именно на эту цитату ссылаются пасторы некоторых христианских общин в глухих уголках запада и юга США, поощряя свою паству во время радений брать в руки ядовитых змей). Числа 21:6: «И послал Господь на народ ядовитых змеев, которые жалили народ, и умерло множество народа из сынов Израилевых». Ядовитая змея не причиняет никакого вреда проповедующему язычникам апостолу Павлу.

К ядам относилось и слово «рош» (змеиный яд). Оно встречается в Книге Иова 20:16: «Змеиный яд он сосет; умертвит его язык ехидны». Амос 6:12: «Вы между тем суд превращаете в яд и плод правды – в горечь».

В Откровении Иоанна Патмосского также упоминается отрава. Когда вострубил Третий Ангел: «И третья часть вод сделалась полынью, и многие из людей умерли от вод, потому что они стали горьки…» Пятый Ангел насылает на землю саранчу, но необычную, а с ядом. «…И мучение от нее подобно мучению от скорпиона, когда ужалит человека».

Случай массового отравления описан в Книге Чисел, когда Господь послал во второй раз странствующим по пустыне евреям, которые стали роптать на невкусную манну небесную, стаю перепелок, летевших из-за моря. Числа 11.33: «Мясо еще было в зубах их и не было еще съедено, как гнев Господень возгорелся на народ, и поразил Господь народ весьма великою язвою». 11.34: «И нарекли имя месту сему «Гробы прихоти», ибо там похоронили прихотливый народ». Это место в Библии нашло свое научное подтверждение. Директор Пастеровского института в Алжире, профессор Сержон, открыл, что на Синайском полуострове время от времени действительно появляются «ядовитые перепелки». Эти птицы перед отлетом в Европу собираются в Судане и едят там зерна, которые содержат яд, не действующий на их организм, но опасный для тех, кто попробует их мясо.

Пищевое отравление описано и в истории о пророке Елисее. Четвертая Книга Царств. 4:38–41: «Елисей же вернулся в Галгал. И был голод в земле той; и сыны пророков сидели пред ним. И сказал он слуге своему: поставь большой котел, и свари похлебку для сынов пророка. И вышел один из них в поле собирать овощи, и нашел дикое вьющееся растение, и набрал с него диких плодов полную одежду свою. И пришел и накрошил их в котел с похлебкою, так как они не знали их. И налили им есть. Но как скоро они стали есть похлебку, то подняли крик, и говорили: смерть в котле, человек Божий! И не могли есть. И сказал он: подайте муки. И высыпал ее в котел, и сказал Гинезию: наливай людям, пусть едят. И не стало ничего вредного в котле». Вероятно, дикорастущее растение имело плоды, содержащие вредные токсины, а пророк Елисей знал, как их нейтрализовать, и сумел спасти голодных трапезников. Знания о ядовитых и лечебных травах героям Библии даровал Господь. Так, посланник небес архангел Рафаил обучает Ноя после потопа, как различать целебные травы. Рафаил предстает перед патриахом в образе змеи.

О ядах упоминается и в связи с апокрифической историей жизни Иоанна Богослова. Перед тем как император Домициан сослал Иоанна Богослова на Патмос, его пытали и хотели умертвить у Латинских ворот Рима, но ни кипящее масло, ни яд не смогли повредить святому (возможно, роль противоядия сыграло обещание Христа: «…и если что смертоносное выпьют, не повредит им». Евангелие от Марка 16:18). На иконах Иоанна Богослова часто изображают с сосудом в руках, из которого исходит демон яда в виде змейки.

ИМПЕРАТОРЫ И ЯДЫ

Виттелий, надевший на себя императорскую тогу в 69 году, был женат на Петронии, дочери консула, и имел от нее сына Петрониана, незрячего на один глаз. Петрония, хорошо зная жадность мужа, свое состояние оставила сыну с условием, что он выйдет из-под опеки отца. Виттелий ласково поговорил с сыном, а вскоре, как полагают, отравил его, уверяя, что сын покушался на отцеубийство, но от угрызений совести сам выпил яд, предназначенный отцу. Знатных людей, особенно своих сверстников, Виттелий всячески обхаживал, заискивая перед ними, чуть ли не делился с ними властью, а потом с присущим ему коварством убивал. Одному из облагодетельствованных он своими руками подал отраву в холодной воде, когда тот в горячке попросил пить. Еще не будучи императором, Виттелий поверил в предсказание, что станет правителем лишь после смерти родителей. Тогда он решил уморить мать голодом, а когда она попросила яд, то получила его от сына тут же.

Император Траян (98-117 гг.) под страхом наказания запретил выращивать в садах аконит, т. к. сок растения уж очень часто использовался для убийства и самоубийств. Во время царствования Септимия Севера (193–211 гг.) вышло постановление: если отравитель – человек из народа, отправить его на работу в рудники; если знатное лицо – подвергнуть заключению, даже если при этом не был причинен вред. Если же отравление закончилось смертью – смерть ожидала того, кто дал яд.

Но сын его, Марк Аврелий Антонин (Каракалла), не считался с отцовским законом. Каракалла царствовал шесть лет (211–217 гг.) и был убит, как и его предшественники. После смерти Каракаллы во дворце было найдено множество ядов, которые ему присылали из Азии частью в дар, а частью за очень большие деньги. Предания называют имена его сподвижников, умевших смешивать яды и занимавшихся черной магией и алхимией. Возможно, Каракалла не только приобретал яды, но и перепродавал их в римские провинции как весьма дорогостоящий и востребованный товар. После смерти Каракаллы его коллекция была уничтожена, и память о нем стала ненавистна римлянам.

За Каракаллой Римом правила не менее неприятная личность – император Гелиогабал (с июня 218 по март 222 года). Занимался он настолько отвратительными делами, что и сам понимал неотвратимость возмездия, тем более, что сирийские жрецы предсказали Гелиогабалу насильственную смерть. Чтобы не попасть в руки мстителей, император загодя подготовил себе пути отхода в мир иной. Под рукой у него была веревка из шелка, золотые мечи и быстродействующий яд, спрятанный в драгоценных перстнях. Все очень стильно и благородно, но смерть настигла Гелиогабал а в отхожем месте.

А вот Гальба, занявший императорский трон после Нерона, отравителей презирал. Будучи наместником провинции, он осудил одного опекуна, который извел ядом сироту, чтобы получить после него наследство. Гальба приговорил злодея к распятию на кресте, а когда тот стал взывать к законам, заверяя, что он римский гражданин и судить его может только сенат, Гальба, словно облегчая ему наказание, велел ради утешения и отдавая почет распятому, перенести его на другой крест, повыше других и побеленный.

Говоря о нравах той эпохи, Диоскорид писал в начале нашей эры: «Предохраняться от яда трудно, так как его незаметно дают, делают это так, что ошибаются даже знающие. Горечь они снимают, прибавляя сладкое, скверный запах устраняют, добавляя пахучие вещества. Смешивают яд с лекарством, которое, как они знают, дают больному. Прибавляют его в питье, пиво, вино, суп, мед, чечевичные блюда, во все, что съедобно». А если рассмотреть все многочисленные истории отравлений в императорском дворце, то все эти Нероны, Калигулы и иже с ними просто презираемые древними римлянами преступники паррициды – убийцы близких родственников.

ЗАДУШЕННЫЙ ГЕРКУЛЕС

У римского императора Марка Аврелия Антонина в 161 году родился сын, который унаследовал от своих предков имя Луций Элий Аврелий Марк Антонин Коммод. Но доблести, долженствующие быть у лица императорского звания, как-то обминули наследника блестящего и добродетельного Марка-Аврелия. Отец хотел воспитать из сына достойного гражданина. Он возил его с собой в походы в Азию, заставлял участвовать в битвах на Дунае против маркоманнов и кадов. Сын терпеливо ждал смерти воинственного отца. В 180 году смерть настигла императора, и юный Коммод, избавившись от надоедливой опеки отца, заключив невыгодный для Рима мир, поспешил в столицу наслаждаться жизнью и короной властителя полумира.

Управление империей он поручил своим любимцам – Переннису и Клеандру, которые с удовольствием возложили на свои плечи это скучное занятие. Себя же император Коммод провозгласил Римским Геркулесом, а досуг свой посвятил гладиаторским боям в амфитеатре с людьми и дикими животными. Жалости к поверженным соперникам он не знал как на арене, так и вне ее – к реальным или мнимым врагам. Смерть и конфискация имущества в пользу казны стала повседневной практикой. Жестокие казни развлекали Геркулеса в короне. Особенно страшным пыткам и казням подверглись участники заговора 183 года, который возглавила сестра императора Лицилла. Когда же в 192 году он решил казнить надоевших ему любовницу Марцию, приближенного Эклекта и префекта гвардии Лэта, последние, узнав о нависшей угрозе, решили его отравить. Но яд не подействовал на закаленный организм Римского Геркулеса. Тогда заговорщики провели в покои императора гладиатора Нарцисса, который голыми руками задушил «Геркулеса», поставив под сомнение честность побед Коммо-да в гладиаторских боях.

И КАПУСТА НЕ ПОМОГЛА

Диоклетиан, бывший с 284 по 305 год римским императором, очень хорошо знал нравы политиков Рима. Он сам пришел к власти с помощью мечей преторианской гвардии, а уроком для него стала судьба его предшественника, императора Марка Аврелия Кара, далматинца по происхождению, который правил с сентября 282 по июль 283 года. То был император-воин. Кар за свое короткое правление усмирил германцев и сарматов на Дунае, одержал победу над персами в Месопотамии, покорил древнюю перекую столицу Ктесифон и, победоносно переправившись через Тигр, внезапно скончался во время грозы в своей походной палатке. При этом причина смерти так и не была установлена: то ли от удара молнии, то ли от яда, подсыпанного ему сыновьями, жаждавшими получить императорскую тиару.

Поэтому в 305 году Диоклетиан благоразумно отказался от титула и власти и передал императорские регалии другим. Но, будучи человеком предусмотрительным, он сделал своими преемниками четырех человек, каждый из которых подозревал другого в измене, а тихий бывший император спокойно доживал в своем имении. Диоклетиан сделал августами Галерия и Констанция, а в кесари были возведены Север и Максимиан.

Скинув с себя бремя власти, бывший император отправился на родину, в свою любимую Черногорию, в поместье вблизи города Салона. Там он прожил восемь лет в уединении, читая книги философов и поэтов, занимаясь обустройством своего тихого гнездышка.

Его политический прогноз оправдался – он спокойно жил, а в Риме грызлись кесари и августы. На попытку Максимиана и Галерия убедить его возвратиться к власти, Диоклетиан ответил, что если бы они видели, какова капуста, которую он сам посадил и вырастил, то не стали бы в другой раз приставать к нему со своим предложением.

Но когда смута в Риме окончилась и бразды правления взял в свои руки Константин, об императоре-пенсионере вспомнили. И несмотря на его успехи в огородничестве, возможного претендента на венец императора решили убрать. Как утверждает историк Аврелий Виктор, это сделали с помощью яда, насильно заставив проглотить Диоклетиана порошок.

Уход с политической и исторической арены крупных фигур, достойных строителей Римской империи, привел к тому, что власть в Вечном городе постепенно переходит к христианским иерархам и главе церкви– Папе Римскому. И события, развернувшиеся в V веке н. э., служат подтверждением этому факту.

В 452 году на Рим двинулось грозное войско предводителя гуннов Атиллы, которого перепуганные италийцы тут же прозвали Бичом Божьим. Кроме гуннов в войско входили гепиды, герулы, остготы и туринги. Союзническую поддержку Аттиле оказывал король вандалов Гейзерих. За три месяца похода на Рим было сметено с лица земли восемь крупнейших городов Италии. Но Рим остался невредимым. Церковь провозгласила это чудом и заступничеством небесных сил, но, вероятно, все было гораздо прозаичнее. С трудом управляемая армия варваров насытилась добычей, а выкуп, данный папой, показался Аттиле достаточно весомым, чтобы не терять время под стенами Рима. Тем более, что в разношерстном войске Аттилы внезапно вспыхнула эпидемия. Но наивный гунн еще не знал, с кем он связался. Церковь не прощает обид, особенно в денежных вопросах. Папа Лев I подбросил воителю в лагерь, раскинувшийся в Паннонии, красавицу. И в 453 году Аттила внезапно умирает загадочной смертью на брачном ложе с подаренной папой красоткой. Ее звали Ильдека, она была германского происхождения. Она воспользовалась помощью папы, чтоб проникнуть к Аттиле, у нее были личные причины для мести. Во время походов великий гунн истребил ее народ. А чуть позднее скоропостижно скончался и сын Аттилы – Энлак. Созданная гуннами империя развалилась на части, и Рим на некоторое время оказался в безопасности благодаря заступничеству небесных сил и ловкости папы Льва I. Однако уже в 455 году вандалы во главе с Гейзерихом, которому указал путь Аттила, разграбили Рим, унося с собой в Северную Африку все, что только можно было унести.

ОСНОВАНИЕ ЛАНГОБАРДСКОГО КОРОЛЕВСТВА

На развалинах Римской империи возникло множество мелких и крупных королевств, основанных варварами. Наиболее близким к культуре Рима было государство, основанное лангобардами.

Альбоин – основатель варварского Лангобардского королевства Италии – прославился юношей в походах своего отца, лангобардского короля Одоина. По народному преданию, записанному историком Павлом Диаконом, он убил в бою сына короля гепидов Ту-ризанда, невзирая на это, отважился проникнуть в лагерь этого короля, желая получить меч из его рук. Сделавшись властителем Паннонии, где жили в то время лангобарды, Альбоин заключил союз с другими варварами против короля гепидов Кунимунда и нанес ему решительное поражение в 566 году. Сам Куни-мунд пал на поле битвы вместе с храбрейшими из своих подданных, а владения его поделили между собой лангобарды и авары.

Дочь Кунимунда, красавица Розамунда, вынуждена была согласиться на брак с Альбоином. Передав свои владения аварам и усилив армию двадцатью тысячами саксов, Альбоин решил в 568 году переселиться в Италию, знакомую по прежним походам; к этому подстрекал его, как утверждали, бывший императорский экзарх (наместник) Нарзес, желавший отомстить за свой отзыв из Италии. Преемник Нарзеса, Лонгин, не имел достаточно сил и средств для того, чтобы оказать Альбоину серьезное сопротивление, и последний завладел вскоре большей частью городов Северной Италии. Один только Милан защищался мужественно, да укрепленная Павия, умиравшая от голода, сдалась лишь после трехлетней осады (в 572 году).

Альбоин сделал ее столицей своего королевства, в состав которого входила вся верхняя Италия, за исключением Венеции, Равенны и прибрежных городов Лигурии. Он погиб в 573 году, став жертвой мести своей супруги. Рассказывают, что однажды на пиру Альбоин заставил ее пить из кубка, сделанного по его повелению из черепа отца Розамунды – Кунимунда. Розамунда, возмущенная этим поступком, вознамерилась отомстить. Она знала, что некий благородный лангобард по имени Алмахильд, оруженосец Альбоина, юноша до безумия храбрый, влюблен в одну из ее женщин, и сговорилась с этой женщиной устроить так, чтобы он провел ночь с ней, королевой, вместо своей возлюбленной. Та указала ему, куда он должен прийти на свидание, и он улегся в постель в темном покое с Розамундой, думая, что имеет дело с ее прислужницей. После того, как все совершилось, Розамунда открылась ему и поставила его перед выбором: либо он умертвит Альбоина и завладеет навсегда и престолом, и ею, либо будет казнен Альбоином, как осквернитель королевского ложа. Алмахильд согласился убить Альбоина. В помощники себе он взял одного из дружинников по имени Передей. Розамунда тайно передала меч мужа убийцам, и они заклепали ножны так, что Альбоин оказался безоружен перед лицом смерти. Но, совершив убийство, когда король спал, они увидели, что троном им не завладеть, к тому же опасались, как бы с ними не расправились лангобарды, которые Альбоина любили. Поэтому, захватив с собой все королевские сокровища и дочь Альбоина, они бежали в Равенну к византийскому наместнику Лонгину, где и были с честью приняты им.

Пока происходили все эти события, император Юстин скончался, и преемником его стал Тиберий, который до того увяз в войне с парфянами, что не в состоянии был оказать какую-либо помощь Италии. Вот тут Лонгин и решил, что наступило для него удобное время сделаться с помощью Розамунды и ее золота королем лангобардов и всей Италии. Он поделился своим замыслом с Розамундой и уговорил ее убить Алмахильда, а его, Лонгина, взять в мужья. Она согласилась, и когда Алмахильд после бани захотел пить, поднесла ему заранее приготовленный кубок с отравленным вином. Выпив едва половину кубка, он внезапно ощутил, что боль разрывает внутренности, понял, в чем дело, и принудил Розамунду проглотить остатки яда. Любимая жена основателя Лангобардии закончила свой путь, извиваясь в мучительных судорогах, которые вызвал яд, а Лонгин потерял надежду на королевскую корону.

БЛАГОЧЕСТИВЫЙ ОМАР

Омейядские халифы, завоевавшие государство с помощью Аллаха и зеленого знамени пророка, не долго были едиными и могучими. Их поразили те же болезни, что и другие династии. Только изредка появлялись правители, достойные отцов-основателей. В конце VII века таким правителем стал Абд аль-Малик, который правил с 685 по 705 год. Он восстановил былое могущество халифата, завоевал Иерусалим, заключил мир с Византией, правда, за золото. С помощью византийских архитекторов аль-Малик построил в Иерусалиме огромную мечеть «Купол скалы» и поощрял хадж не в Мекку, а к новой мечети. Но ему был необходим преемник, твердый в делах веры и готовый принять управление халифатом. Сыновья, как это часто бывает, не подходили ни по каким критериям. И халиф вызвал в Дамаск своего племянника, которого в народе звали Омар Благочестивый.