Гадкий месяц ноябрь

Дмитрий, сказал странные слова:

– Глаза, рот.

Один из мужчин быстро залепил скотчем рот полицейскому, потом глаза. Спросил Дмитрия:

– Ему?

– Не надо, это же наш друг. Обыщи сержанта.

Мужчина обыскал, забрал бумажник, служебное удостоверение, телефон.

– Кобура пустая. И рации нет.

– Значит, точно не на дежурстве был. В свободный от работы день вышел подлататься.

Полицейский что-то мычал, мотал головой. Дмитрий расстегнул ему верхние пуговицы на рубашке, вытащил электрошокер, ткнул им сержанту под шею. Полицейский, дёрнувшись, затих, запахло озоном.

В микроавтобус заглянул еще один член группы:

– Всё чисто.

– Едем куда условлено.

Водитель тронулся.

– Вы не из ФСБ. – сказал Артемий.

– Молчать, Моравский. С вами будет долгий разговор. Ярослав, надень ему тоже браслеты на всякий…

Артемий смотрел в тонированные окна задних дверей: автобус ехал в заречную часть города. Напротив него сидел Дмитрий, рядом – крепкий мужчина, пристегнувший Артемия ремнем безопасности. По другую сторону полицейского сидел еще один человек.

Дмитрий постоянно что-то тыкал пальцем в своем смартфоне, наверное, мессенджером пользовался.

Минут через 15 езды он сказал мужчине, который занимал кресло рядом с водителем:

– Рудольф, снаряжай комарика.

– Ты сумеешь на ходу? Может, я?

– Сумею, чего хитрого?

Вскоре Дмитрий взял у Рудольфа прямоугольную пластмассовую коробочку.

– Куда?

– В локтевой сгиб.

Конвоир, сидевший рядом с полицейским, задрал ему рукав куртки и рубашки.

Дмитрий взял руку полицейского, приставил конец пластмассовой коробочки к сгибу локтя, нажал пальцем на что-то на другом торце коробки. Что-то пискнуло, через некоторое время – еще раз.

– Есть. – сказал Дмитрий.

Раскрыл коробочку, взглянул, что внутри.

– Да, в шприце пусто, готово.

Обратился к Артемию:

– Это автоинъектор "Комарик". Я ввёл вашему коррупционеру вещество. Не яд, но превращает человека в дурачка на всю жизнь минут через тридцать после инъекции. Досрочный Альцгеймер.

Ошеломлённый всем произошедшим Моравский испуганно молчал.

Начальник группы боевиков сказал, чтобы конвоир вытащил из рюкзака Моравского (он так и сидел на скамье с рюкзачком за плечами) коробку с "чаем".

Дмитрий, надевший резиновые перчатки, вынул из чайной картонки полиэтиленовый пакет с каннабисом, надорвал его, сунул в грудной карман сержанту. Взял бумажник полицейского, доложил в него много денежных купюр из своего кармана.

– Хорошо бы ещё для полноты картины пузырь бухла ему сунуть в карман и презервативы, но останавливаться у магазинов не будем.

Водитель хохотнул:

– Рудольф, покажи, что в бардачке перед тобой.

Рудольф показал Дмитрию бутылку водки и пачку презервативов.

Дмитрий улыбнулся:

– Мужики, мне нравится с вами работать.

Открыл бутылку, вылил часть водки на скулы сержанта.

Завернул пробку, протёр бутылку, заложил ее во внутренний карман куртки полицейского. Коробочку презервативов сунул ему в карман брюк.

Рудольф сказал:

– Пора высаживать. Скоро будет мочеиспускание и прочее в этом духе. Когда будем на месте?

Водитель ответил, что минут через двадцать.

Моравский, глядя в стекла задней двери, догадался, что они, сделав большой крюк по городу, приехали к окраине поселка Ольгино. Нехорошее место: центр наркоторговли и много граждан цыганской национальности живёт.

Ярослав включил сержантский смартфон, Дмитрий сказал, чтобы Ярослав всё протёр – чтоб никаких отпечатков пальцев, на всякий случай. Смартфон положили полицейскому в карман.

Сержанту сняли скотч с глаз и со рта, деликатно высадили из микроавтобуса у длинного забора, убедившись, что вокруг нет никаких свидетелей. Моравский мельком увидел лицо полицейского. Хитрое, прохиндеевское на момент их разговора на рынке, сейчас это было лицо идиота. Артемия ужаснул пустой взгляд сержанта, бессмысленное выражение его глаз.

– Так, теперь ко Дворцу культуры ГАЗ, там мы втроём в легковую пересядем. – скомандовал Дмитрий. Номера у минивэна смените?

– Вернем настоящие номера. Перекрасим, сменим стоянку – ответил водитель.