Седьмой отдел. Непредсказуемый роман

– Тебе ответить или ты сам придумаешь? – улыбнулась она. – Пойду, позвоню.

Она встала и вышла. Я быстренько вернулся в спальню и переоделся. Когда я вышел в зал, Росси опять сидела на диване.

– Она тебя уже ждет, – сказала та и улыбнулась. – Я уже ничему не удивляюсь. Прошлым начальникам стоило нервов и времени, чтобы попасть к ней, но только не тебе.

Я подошел, поцеловал ее и вышел. Через десять минут я уже сидел в кабинете и грустно смотрел на Джину.

– Рассказывай, Нико, – как всегда улыбнулась она. – Чертовски приятно, когда ты приходишь сам, без вызова.

– Кинули меня, – сказал я, – какая-то Вика. Но дело не в ней, из-за нее я бы не пришел.

– Тогда что? Хочешь, уединимся? Я закажу нам кофе.

Я кивнул и встал. Через пять минут мы уже сидели на ее мягком диване и пили кофе.

– Джина, – сказал я, – будь ты мне сестрой, тещей, кем угодно. Скажи мне только одно: я уже знаком с твоей дочкой?

– Конечно, – рассмеялась она, – моя дочь работает в твоем отделе и каждое утро целует тебя в щечку.

– Я серьезно, – сказал я немного обиженно, – я же не спрашиваю кто именно? Разве и на этот вопрос ты мне не ответишь?

– А зачем? Чтобы ты бросился вперед или вернулся назад? Нико, у меня к тебе особое отношение, и ты это знаешь. Давай не будем ничего искусственно предпринимать, пусть будет, как будет. В крайнем случае, через девять-десять месяцев ты это все равно узнаешь.

– Я так и думал, – сказал я, опустив голову. – Но дело даже не в ней. У тебя были такие типы как я?

– Какие? – поинтересовалась она.

– Которые за два месяца уже отсеяли пятерых, и даже сами попали под отсев. Мне остались две на десять месяцев, это не выглядит странным?

– Еще как. Но я никогда не знала, что от тебя можно ожидать. Наверное, поэтому я тебя и люблю. Как сестра, или как мать, какая разница? – Она посмотрела на мою реакцию.

– И, что же мне делать? Я уже все мозги стер. Может кого-то пропустил, недоглядел, недоучел? Конечно, две это тоже шанс, но по сравнению с семерыми, уже небольшой.

– А что ты хочешь от меня услышать? Совет, сострадание, надежду или что-нибудь еще? Давай начнем с этого. – Джина откинулась на подушки дивана.

– Мне все равно, скажи хоть что-нибудь.

Наступило молчание. Мы оба думали, но, наверное, каждый о своем.

– Вот что, Нико, таким ты мне не нравишься. Вешать нос это не в твоем стиле, понимаешь? Зачем тебе расспрашивать и что-то у меня узнавать? Я всегда помогу тебе во всем, но не в таком настроении. Давай забудем этот наш разговор. Иди, и делай дело. – Она встала.

Я почувствовал себя каким-то брошенным и несчастным, и тоже поднялся.

– Извини, – только и вымолвил я, направляясь к двери.

– Нико, постой, – я почувствовал, как она взяла мою руку. – Не обижайся. Мне кажется, что сегодня просто не твой день. Я всегда верю в тебя.

Неожиданно она подошла и поцеловала меня в щеку.

– А теперь иди и берись за дело.

Я вышел в какой-то прострации. Наверное, я корил себя за то, что появился перед Джиной в таком настроении. Но ее поцелуй не сходил с моей щеки. Это был не поцелуй, а просто жест человека, который мне доверял и помогал. Мне жутко захотелось жениться на ее дочке уже просто из-за того, чтобы иметь такую вторую маму. Хотя, это был просто смех.

В отдел я вошел, чувствуя себя немного приободренным. На испытывающий взгляд Росси я даже улыбнулся. Оставались Кэт и Дженни, и я задумался о них. Переодевшись во все домашнее, я сел на диван в зале. Я не удивился, почувствовав Росси рядом.

– Росси, у тебя счастливая для меня рука, – сказал я, – выбери сама мне на понедельник одну из оставшихся двоих. Сможешь?

– Милый, мне никто и никогда не говорил про мою руку. Но если это твоя личная просьба, давай я просто брошу монету, своей, как ты говоришь, счастливой рукой.

– Бросай, – улыбнулся я. – Хуже уже не будет.

Росси покопалась в кармане и вытащила лишь какую-то пуговицу.

– Неохота идти в спальню, – сказала она, – какая разница, монета или пуговица? Дженни блондинка, значит, это будет более светлая сторона, тогда более темная будет Кэт. Я бросаю.

Пуговица взлетела в воздухе, и упала куда-то на ковер. Мы быстро нашли ее. С понедельника мне досталась Дженни, хотя разницы мне никакой не было.

– Нико, а почему с понедельника? – вдруг спросила меня Росси. – И с какого именно?

– А разве сегодня не пятница? – удивился я.

– Нико, у тебя уже поехала крыша, – усмехнулась та, – сегодня понедельник, поэтому я и спрашиваю.

Я задумался. Если я после всех семерых попаду в психушку, это будет для меня лучшим выходом.

– Завтра можно? – спросил я.

Росси рассмеялась. – С какого времени ты у меня уже спрашиваешь разрешение, милый? Отдохни сегодня хорошо, и ни о чем не думай. Завтра тебе будет Дженни и совершенно новый день. Можешь уже собираться, до конца работы осталось полчаса.

Я кивнул и пошел в спальню. Придя домой, я вытряхнул пару таблеток снотворного, проглотил их, разделся и лег в кровать. Наверное, минут через десять я уже спал.

Глава 9

Утром я поднялся на редкость в хорошем настроении. От вчерашней депрессии не осталось и следа, и мне это очень понравилось. Наоборот, мне захотелось какой-то активности и острых ощущений, а вчерашний день я хотел оставить в прошлом и начисто о нем забыть. Я даже на работу опоздал все на каких-либо десять-пятнадцать минут.

Получив свою порцию поцелуев в щечку, я неожиданно почувствовал в самом конце чьи-то губы, и удивился. Передо мной стояла Дженни, а за ней, как всегда ожидавшая меня, Росси. Кроме этого странного поцелуя, я почувствовал, что Дженнина мягкая рука обхватила меня за запястье и куда-то потянула.

– Росси, забудь, – сказала она, вдруг остановившись и повернувшись к застывшей от удивления моей лучшей подруге, – если Нико мой, то навсегда. И твоя должность моя, но только временно. Расслабься. – Она говорила серьезным, даже немного грозным тоном.

Наверное, у меня в этот момент лицо стало таким же, как и у Росси, а может быть даже и отпала челюсть.

– Идем, милый, – сказала она мне и потянула дальше, прямо к двери в дом. Я вдруг почувствовал себя на месте болонки, которую хозяйка куда-то тянет на ошейнике.

Пропустив меня вперед, она на ходу толкнула за собой дверь, даже не оглянувшись, захлопнулась ли она, или прикрылась. Усадив меня на диван, она забралась на него с ногами, и впилась изучающим взглядом в мое лицо. Не знаю отчего, но я вдруг улыбнулся. Дженни была единственная натуральная блондинка в отделе. Вернее, слово блондинка не шло ей, как, например, Мэри. У нее была какая-то смесь совсем светлых прядей волос с каштановыми, я бы назвал это цвет русым, или просто светлым. Глаза были или серые, или серо-голубые. Она была невысокой, но какой-то миниатюрной. Но самым интересным было ее лицо. Вдруг откуда-то появляющаяся челка, а потом исчезающая, и немного вздернутый носик, делали ее не просто симпатичной, а какой-то забавной.

– Нико, почему ты молчишь? – спросила она, – рассказывай.

– О чем? – удивился я.