Рукописи Волкодлака – 2. Часть вторая

у модельеров есть известных и стилистов,
что превратили в офицерскую элиту
живые манекены – и в девушек свиту,
столь очарованных надёжностью артистов!

А ведь они, увы, всего лишь просто люди:
в них мистики нет колдовской и Тантры нет;
их устремленья душ не излучают свет,
что преподносит яблоком, с каймой на блюде,

из мрака тьмы Хищник, невидимо смотрящий
за спинами эскорта девичьих фигурок
(да убоится басурман иль нехристь-турок
времён Очакова, иль кто-то настоящий…) —

Богине-Анне, в её греческой тунике,
что выглядит сейчас столь выигрышно рядом
с моряка формой, – вместе с розой, —
как нарядом,
тот, кто хранит молчанье гробовое в крике

беззвучном от того, что сам, увы, не может
локтем своим Анны груди слегка коснуться,
заставив сердце птицей счастья встрепенуться…
Зверя столь человеческая ревность гложет

к тем самозванцам – офицерам в форме флотской,
что предложили женским пальчикам свой локоть?
Рыком блеснул по клыкам пасти лапы коготь,
изрезав в кровь желание похоти плотской:

«Не выбрать мне из двух зол меньшее – как быть:
вздыбленной шерстью обернуть прикосновенье
Аннушки ножек… иль признать злобы решенье:
за Анной с Юлией зрачками сумрак вскрыть;

прицелом лазерным все цели обозначить;
с запахом Анны ожиданьем смерти слиться,
чтобы никто не смел и взглядом ошибиться,
Анны покой-уют решив переиначить

в дань удовольствий хамских как в предоставленье
себе, любимому, потехи – ужас видеть
в девичьих взорах… но кто вздумает обидеть,
собственное представив – в миг! – уничтоженье?»