Тени лунных кратеров

– Часто приходится бывать там?

– У нас не любят туда ездить, хотя за рейс платят вдвое. Но я ничего. Лумер ко мне привык. Элси он доверяет только мне.

– Вы знали Анри Фалька?

– Само собой. Отличный был парень. С ним любая дорога короче. Как начнет анекдоты и всякие истории… Бедняга не поладил с Лумером. Начал ухлестывать за Элси. Француз, что с него возьмешь? Это у них в крови.

– Погодите, Рей. Что-то я не пойму, причем здесь мистер Лумер?

– Может быть, и ни при чем. Этого никто не знает. Болеют и просто так, но уж если не поладил с директором, лучше сразу уехать. Говорил я Анри. Он не захотел. И вот, пожалуйста!

– А не боитесь, Рей, что мистер Лумер узнает, как вы о нем отзываетесь?

– Ему не выгодно. И так боятся туда ездить! Да и сам я не суюсь в его владения. Сплю в машине, ем свое. Так, разве когда Элси едет со мной и угостит. Фрукты у него отличные. Нигде таких нет.

– Думаете, подсыпает что-нибудь?

– Кто его знает. Лучше поостеречься.

– Но это нетрудно проверить!

О’Брайен усмехнулся.

– Проверяли. Две комиссии. Врачи и химики. Трое вернулись больными.

– Да, любопытно, – сказал Эрих как можно искренней. Нагромождение небылиц начало раздражать его. Он знал о станции достаточно много, но еще больше знал о больных. Среди них были геологи, химики, биологи – люди знающие и способные, умеющие обращаться не только с анализаторами, и, конечно, кто-нибудь определил бы введение сильнодействующих активаторов или наркотиков. Он читал и выводы комиссий, где прямо указывалось на беспочвенность таких обвинений. Поэтому, чтобы не терять зря времени, он поспешил перевести разговор в другое русло.

– Когда вы снова поедете туда?

– Денька через три. Как Элси подберет все для станции. И потом, сами понимаете, молодая. Дома не разгуляешься! Отец за ней в четыре глаза следит. Здесь другое дело.

– Три дня… Вот что, Рей. Сообщите мне, когда соберетесь. Может быть, я с вами поеду. Спасибо за беседу.

Рей О’Брайен проводил его сочувственным взглядом.

– Смелый человек, этот доктор.

Тронхейм поднялся в свою лабораторию и вызвал начальника отдела.

– Ну что? – нетерпеливо спросил Корренс.

– Больной Анри Фальк, канадский француз. Похоже, острая форма ностальгии. По словам Рея О’Брай­е­на оптимист, общителен. Вулканолог. Часто бывал на поверхности, вне станции. Одна из версий заболевания – влияние внешней среды.

– Все?

– О’Брайен связывает заболевание Анри Фалька с директором.

– Плюньте, он всем это говорит. Навязчивая идея. Думайте, ищите! Психограмму Фалька вам пришлют. Что еще?

– Шеф, мне хотелось съездить хотя бы ненадолго на станцию. Попробовать разобраться на месте.

– Запрещаю. Закажите материалы обследований. Ознакомьтесь.

– Вы мне связываете руки; шеф. Где обещанная свобода действий?

– Ишь, чего захотелось! Мне нужны нормальные сотрудники, а вы торопитесь стать идиотом.

– Но у меня идеальная психограмма. Живут ведь там… И ничего.

– Вы, кажется, вздумали возражать?

– По пустякам я бы не стал.

– До конца лечения Фалька даже не заикайтесь. Потом посмотрим. Все?

Тронхейм замялся, и Корренс сразу заметил его колебания.

– Выкладывайте, не стесняйтесь. Еще идея?

– Нет, просто подумал… О’Брайен сообщил, что с ним приехала дочь мистера Лумера…

– А, Элси! – Корренс раздвинул губы в улыбку. – Отличная мысль. Если бы я был помоложе… Одобряю. Заодно получите некоторые сведения.

– Я, собственно, ради сведений.

– Ну, ну. Мы же психологи. Свежая юбка всегда привлекательна, особенно в молодости. Действуйте!

Экран погас. Тронхейм полистал каталог и, найдя шифр личных дел Лумеров, сделал заказ в Центральный архив. Шеф ошибся. Элси Лумер привлекла его внимание не как женщина, а как здоровый человек, долго проживший на этой ненормальной станции. Светловолосая Лерлин Бенсон давно владела его мыслями. Она была всегда обворожительной и, невзирая на скромный достаток семейства, превосходно одевалась. Отец Лерлин, инженер, служил в одной из радиоэлектронных кампаний. Его заработка хватало на содержание семьи, но большого приданого за Лерлин он не сулил. Вопрос о женитьбе был решен еще в колледже, когда аналитические способности Эриха привлекли внимание профессора Уиллока, и Тронхейм остался на кафедре психологии ассистентом. Прошло несколько лет, и Эрих убедился, что работа на кафедре не решает проблемы. На первое время необходимо было раздобыть денег на обзаведение, и он рискнул подписать контракт на два года. Лерлин обещала ждать.

Вспыхнула контрольная лампочка. Эрих нажал кнопку и вытащил из ниши два пухлых досье. Он внимательно рассматривал стереофотографии Роберта Лумера. Ничего особенного. Бритая голова, узкое сухое лицо, холодные колючие глаза… Полистав досье, Тронхейм уяснил, что Лумер – крупный биолог и селекционер, последователь доктора Вайнберга, впервые установившего стимулирующее действие звуковых волн на жизнедеятельность растений. Дальше следовал длинный перечень научных работ, посвященных селекции, резонансу звуковых волн в клетках, биохимии нуклеиновых кислот. И ни слова о вкусах, привычках, психологии…

Эрих недовольно хмыкнул и придвинул дело Элси Лумер. С фотографии глянуло милое наивное личико. Худенькая, угловатая. В двадцать лет закончила медицинский колледж. Ого! Прибыла вместе с отцом. Назначена врачом на станцию Коперник.

Тронхейм посмотрел на дату и скривился. Хороши работники! За семь лет не удосужились внести новые сведения. Впрочем, понятно. Не болеют, не жалуются. Интересно, а когда это началось? Эрих выдвинул ящик с карточками, разложенными по годам. Первое заболевание через полтора года после завершения строительства станции. Через два года – четыре заболевания. И дальше болезнь нарастала лавиной… Понятно. Побочный фактор: боязнь неопределенности! Тронхейм отодвинул карточки и вызвал Корренса.

– Шеф, я тут набрел на одну мысль. Если составить график по годам и попробовать выделить среднестатистическую форму болезни и ее вероятностную редукцию по…

– Хотите выделить чистую болезнь и ее психологическое воздействие? Опоздали, коллега. Ведь и мы не зря едим свой хлеб, – Корренс вытащил из-под стекла лист бумаги. – Вот график.

Эрих с любопытством посмотрел на кривые, которые он не первый раз видел в кабинете шефа. После резкого скачка нижняя кривая поднималась медленно, верхняя нарастала катастрофически. Совершенно очевидно, что чистых случаев заболевания меньше, чем наведенных психологическим климатом станции. Вот она человеческая мнительность!

– Ну и что? – спросил Корренс, ухмыляясь.

– Ничего, нормально, – Тронхейм вздохнул. – Я вам не нужен, шеф?

Корренс махнул рукой. Эрих отключился и заерзал на стуле. Сколько раз обещал себе не поддаваться порывам, а сначала проверять, и вот опять нарвался. Пока ему, как новичку, прощают, но ведь не может это продолжаться бесконечно… Когда-нибудь шефу надоест и он, разуверившись в его способностях, расторгнет контракт. А это означает, что Эрих вернется на Землю с пустыми руками и баз рекомендаций. Он встал, прошелся по комнате. Нет, сегодня уже нерабочее настроение. Пожалуй, лучше навестить мисс Лумер.

В справочном жилого комплекса ему сообщили, что Элси Лумер занимает номер 301, недалеко от его комнаты.