От тайги до британских морей…

Ещё в лейтенантскую пору служил я в одном заполярном авиационном гарнизоне. Жил, как и полагается лейтенанту, в общаге. Кроме меня, в комнате жила ещё и кошка, чёрная как ночь, и звали её Ракел (отголоски бразильских сериалов). Как она туда попала и сколько она жила в этой комнате неизвестно, а только уходить оттуда она никак не хотела. Ракел была кошарой умной и воспитанной: не паскудила, не орала без толку и нужду ходила справлять на улицу. В общем, хорошая кошка. Именно по причине красоты и благовоспитанности, Ракел многократно пытались забрать жить в квартиру, но какое там! Каждый раз она сбегала обратно в общагу. Причем, именно в комнату, в которой я тогда обитал. Чем ей там намазано было – совершенно непонятно.

Особенную настойчивость в вопросе одомашнивания свободолюбивой нанопантеры проявлял некий Дядя Лёша. Дядя Лёша вообще-то жил на другом конце нашей необъятной, а ежели точнее – в Комсомольске-на-Амуре, а в гарнизоне он просто работал. Дядя Лёша был представителем промышленности (полк летал на Су-27, завод по производству которых находится как раз в Комсомольске-на-Амуре). Жил он тут в однокомнатной квартирке, которую ему выделило командование части, совершенно один и ему, по причине почтенного возраста (лет ему было что-то около 60), одному было скучно.

Дядя Лёша неоднократно пытался приобщить Ракел к благам цивилизации, но как я уже говорил – тщетно. В конце концов он сдался, но приходил подкармливать кошку ко мне в комнату. Так, собственно, мы и познакомились. Я, по известным причинам, был совершенно не против (задача по кормлению домашнего животного отпадала), да и собеседником Дядя Лёша оказался хорошим. Посему, каждый день он навещал Ракел, приносил ей вкусняшек, ну и со мной заодно общался.

Изредка, где-то раз в полгода, его посещала инспекция: с присущей бабской подозрительностью из Комсомольска-на-Амуре неожиданно приезжала жена. Проверяла, чего тут да как, и недельки через две обратно. В один из таких инспекционных периодов, в конце очередного рабочего дня, в общагу и зашёл Дядя Лёша. Угостив Ракел очередной порцией кошачьих радостей, он закурил и задумчиво уставился в стену.

– Чего, Дядь Лёш? Как дела-то? – съехидничал я (конечно же я знал, что к нему приехала жена).

– Да ничего вроде, – вздохнул Дядя Лёша.

– А чего грустно-то так? – не унимался я.

– Да вот ведь, понимаешь, – вздохнул он, – сколько лет живу, столько убеждаюсь: у баб в голове один только хYй!

– Не понял?! – поперхнулся я от неожиданности.

– Да вот, понимаешь, лежит у меня дома на столе книжка. «Техническое описание Су-27» называется, – Дядя Лёша пристально на меня посмотрел, – раскрыта она, а там двигатель самолётный нарисован. В разрезе.

– Иии? – опять не понял я.

– Так вот, – продолжает Дядя Лёша, – жена, проходя мимо, мельком взглянула на рисунок: «О!», – говорит, – «На хYй похоже!», – и дальше по своим делам бабьим.

– И вот что примечательно, – сказал он после небольшой паузы и рассеяно потер морщинистый лоб, – СКОЛЬКО ЛЕТ я на этот двигатель смотрю, а ведь никогда не замечал, – он доверительно заглянул мне в глаза, – что он, сука, и в самом деле на хYй похож!

Дааа… люди все разные и думают они все тоже по-разному… Иной смотрит на двигатель АЛ-31Ф и видит только двигатель, а иной…

Новелла третья

(о дружбе)

История, которую я хочу вам рассказать, очень похожа на вымысел, но тем не менее – чистая правда. Или, скажем так: основана на реальных событиях (скидка на эпистолярий и фантазию автора). Забегая вперёд хочу сказать, что история эта, имеет концовку добрую и учит добрых молодцев, что никогда, ни при каких обстоятельствах, унывать нельзя. Даже если впереди беспроглядье и обыденность, цикличностью своей напоминающих сценарий небезызвестного кинофильма «День сурка».

Итак…, давным-давно, в тридевятом королевстве (королевство это стоит очень далеко и там холодно-прехолодно), служил Родине один бравый солдат и звали его Батон (оперативный псевдоним, плотно закрепившийся за ним ещё со времён военного училища). Батон служил в зенитном ракетном полку и был известным «карьеристом» (в неполные 40 лет он был старшим лейтенантом). Не то чтобы Батон расстраивался от «головокружительности» своей военной карьеры, но, понятное дело, особой радости это не доставляло. Впрочем, в таком состоянии дел были и свои плюсы: никакие (даже самые страшные) кары Батона не пугали. От слова «совсем». Выговор? (Пфффф…), лишение тринадцатой? (гы-гы-гы), ограничение по службе? (ха-ха-ха-ха).

Вопреки всему сказанному, необходимо отметить, что Батон разгильдяем не был, ибо вверенная ему Отчизной материальная часть (на секундочку – кабина боевого управления!), работала всегда исправно и позволяла командиру полка поражать все, без исключения, воздушные цели. Только он, Батон, точно знал, в какое место надо пнуть ногой, какие контакты подчистить и что подкрутить, чтобы ракеты, взмыв в зенит, безотказно прервали полётное задание очередного «Пауэрса». Поэтому, сколько бы раз ни песочили Батона на аттестационных комиссиях за поведение «несовместимое с высоким званием Русского Офицера» (нарушение субординации классом Батон-Замполит, злоупотребление спиртными напитками (неважно, что исключительно во внеслужебное время) и т.д.), совсем уж кардинальные меры к нему не применяли, каждый раз ограничиваясь «последним предупреждением».

Примерно раз в два года полк выезжал на тактические учения с боевой стрельбой. Поскольку мероприятие это очень ответственное (стрельбу оценивали множество всяких «шишек» с лампасами), и очень опасное для окружения (ракета – существо капризное и крайне взрывное), стрелять ракетами ездили на полигон.