Башня «Ч», или Аномальная зона

– Ого! – только и ответил известный журналист.

– Каков вердикт, доктор? – спроси судья у «хирургини».

– Ничего опасного! – обрадовала она. – Перелома нет…

– А как же опухоль?..

– Скорее всего, небольшой вывих… Вернёмся в пансионат, сделаем рентген. А пока плотно перевяжем… – И обратилась к восторженному мужчине: – Принесите, пожалуйста, шарф с каминной полки!..

– Меня Николаем Петровичем зовут, – представился тот с застенчивой улыбкой, – А фамилия моя Сухоребров… Я учителем биологии в Детском доме работаю… Под Владимиром… – отчитался он, протягивая шарф.

– Очень приятно… – ответила Дятлова, перевязывая шарфом ногу Угрюмова.

– А-а-а, пестики-тычинки! Знаем-знаем! – весело воскликнул Ажищев. – Небось, на практических занятиях показываете детям метод безопасного секса!

– Что вы такое несёте?!.. – вытаращил на него глаза Сухоребров.

– А что?.. Детей нужно учить жизни с ранних лет. Чтобы в подворотнях не блудили. А на выпускных экзаменах торжественно вручать «Аттестат половой зрелости»!..

– Да у вас, любимый… прямо-таки, какой-то… болезненный комплекс!.. – Сухоребров снял с себя мокрую футболку и повесил её сушиться на верёвку, над каминной полкой, рядом с чужой одеждой.

– Это у вас «комплекс ГТО»! – усмехнулся Ажищев. – А я человек без комплексов!

Дятлова, перевязав ногу Угрюмова, укрыла её пледом, затем, поставив ширму у стены, стянула второй плед с другого кресла и скрылась с ним от мужских глаз.

– Как хорошо, что среди нас врач! – радостным голосом заметил Сухоребров. – Как-то на душе спокойней…

– Да уж, большое везенье!.. – хмыкнул Ажищев, продолжая возиться с мобильным телефоном. – Впрочем, тот факт, что с семьёй последнего российского Императора был доктор Боткин, никак не повлиял на фатальный исход в Екатеринбурге…

– Что вы такое говорите, мой дорогой!.. – нервозно произнёс учитель из-под Владимира. – Вспомнили событие почти вековой давности! И, главное, абсолютно не в тему!.. Лучше займитесь сушкой одежды…

Ажищев внял совету биолога и, сняв с себя мокрый свитер, отжал его у входной двери и повесил на верёвке над каминной полкой.

Судья протянул журналисту мокрую рубашку:

– Не сочтите за труд…

Тот стал развешивать общую одежду:

– Очень интересно., – сказал он, – куда подевался смотритель маяка? Не мог же надолго оставить пылающий камин и горящие свечи… Мало ли что!..

– Может, наверху?.. – предположил Сухоребров.

Ажищев поднял голову и крикнул:

– Эй! Есть здесь кто-нибудь?!

Все прислушались… Однако никто не отозвался. Тогда он взбежал по винтовой лестнице, но тут же возвратился:

– Увы, никого! И дверь на смотровую площадку на замке…

– Может, спустился в подвал… – теперь уже предположил судья.

– Или вышел в сарай за дровами… – сказал Сухоребров. – Когда мы подходили к маяку, я заметил слева несколько хозяйственных построек…

– А я думаю, – серьёзно произнёс Ажищев, – что человек отправился в супермаркет, чтобы основательно подготовиться к нашему приезду…

Из-за ширмы появилась Дятлова, закутанная в плед, и тоже принялась развешивать над каминной полкой кофту, юбку и колготки.

– Оказывается, вы и в жизни такой же неунывающий! – сделала она комплимент Ажищеву.

– А чего унывать? Чему быть, того не миновать!

– Ну, и правильно! Я тоже в чём-то фаталистка!..

– Чёрт! Наверное, вода попала!.. – огорчился он, тряся в руке мобильник. – Все контакты намокли!..

– А я свой потеряла… – печально произнесла Дятлова. – Такая жалость!

– А где ваш телефон, Роман Георгиевич? – спросил его Сухоребров.