Марш энтузиастов

– Так познакомь.

– Зачем?.. Это моя жизнь!

– А матери разгребай!

– Сама справлюсь.

Татьяна со всего размаху дала дочери пощёчину:

– Соплячка!

– Ты чего руки распускаешь?! – обиженно закричала на неё Алёна. – Здесь тебе не «Детская комната»!..

– Окончательно совесть потеряла! – произнесла Татьяна, понимая, что переборщила.

– Ты зачем приехала?!.. Нотации читать? Так я их с детства наизусть выучила – и про совесть, и про девичью гордость! И что соседи скажут!..

В стену застучали.

Лена закричала ещё громче:

– А мне наплевать, кто что скажет!!!.. Да что с тобой говорить!.. Вы же с отцом в двадцатом веке навсегда остались!

– А ты откуда свалилась?.. – спросила Татьяна вполголоса, кипя от негодования. – Гостья из Будущего, блин!.. Перестроилась она! Хочу – блажу?, хочу – рожу?!.. Во, деловая! А если не родишь больше?!.. Сказать, чего приехала?.. Чтобы ты аборт не смела делать! Поняла?!..

Лена опешила:

– Что?..

– То! Я пять лет лечилась, пока Аньку не родила! Да я лучше сама под нож лягу!..

– Ты это серьёзно?.. – тихо спросила Лена.

– Ну, за что мне такое?! – привычно запричитала Татьяна. – Куда ни ступишь – всё в дерьмо вляпаешься!

…Спустя час Алёна провожала мать на остановке такси.

– Может, ещё помиритесь?.. – с надеждой спросила Татьяна, хотя, зная твёрдый характер младшей дочери, который, будь он неладен, был один в один, как и у неё.

В подтверждение этому та категорически покачала головой.

– Ну и наплюй! Сами вырастим….

– Вам куда? – подъехал к ним водитель на «фиате» с «шашечками».

– На Озёрную… – сказала Татьяна и стала ему объяснять.

– Да знаю я!.. – ответил водитель. – Там у меня тётка живёт…

Татьяна села на заднее сиденье.

– Юлечку, вот, вырастили, пока Анька свою жизнь устраивала!.. – закончила она Алёне свою мысль. – И твоего вырастим… А этого – не смей делать! Поняла?

Они обнялись и расцеловались.

– Спасибо, что приехала! – улыбнулась дочь матери.

– Ты уж прости меня… – ответила Татьяна.

Родственные чувства вновь крепко взялись за руки…

…Уже вечерело, когда Татьяна вернулась на Озёрную.

По пути домой зашла в продуктовый купить хлеб и сахар.

Её тут же заметила Настя – подруга Лены, работающая продавщицей.

– Ой, тёть Тань!.. – обрадовалась она. – А нам только что «Бородинский» завезли! Возьмете? Ещё горячий!..

– Возьму, – строго ответила Татьяна.

Настя удивилась:

– А вы чего на меня так смотрите?.. – спросила она, положив на прилавок кирпич «Бородинского» в целлофановом пакете.

– И кило сахара, – сказала Татьяна, не отреагировав на её вопрос. – Ты про Алёну знала?..

– Что знала?.. – не поняла Настя, достав с полки сахарный песок.

– Что «залетела» она! Глаза-то не отводи!..

Настя всегда пугалась этих слов от Татьяны Васильевны. Ей сразу казалось, что мать Лены её допрашивает, как делали это в кино злые следователи – направив в лицо задержанного яркий свет от настольной лампы.

– Честное слово, тёть Тань, не понимаю, что у них там с Мишкой произошло! Они даже о свадьбе думали – и вдруг… С вас семьдесят рублей, ровно… Вы по карточке или наличными?

– Та-ак!.. – удовлетворённо произнесла Коробова, доставая сто рублей из кошелька. – Значит, Миша?.. И кто он такой, этот Мишка?..

– Как кто?.. – растерянно спросила Настя, почувствовал, что окончательно выдала подругу по всем статьям. – А разве вы не…

– Говори!

– Он из… автосервиса… Серёжкин компаньон… – сказала Настя, положив сдачу на прилавок.

– Конспираторши!.. – презрительно фыркнула Татьяна, но сдачу взяла.

– Да не волнуйтесь вы! Мало ли что в жизни бывает! Сейчас все до свадьбы живут! Это как тест на совместимость!..

– Во, деловые!.. Распущенность это! – И, не попрощавшись, ушла.