Звездный наследник

– Господа, садитесь! Мисс Ньюмен, успокойтесь. Действия наших сотрудников диктовались оперативной обстановкой и инструкцией, им не в чем себя винить. И не путайте, пожалуйста, понятия «смертельная угроза» и «силовое задержание». Ни одно движение моих ребят вашей жизни не угрожало. Пройдите к столу!

Лотта фыркнула и, покачивая бедрами, продефеллировала к своему креслу. И сделала это так, как будто выступала на подиуме. Она знала, чем отплатить обидчикам.

Гибкая фигурка в сверкающем костюме космического пилота ударила по глазам охранников видом вызывающей сексапильности. Бесстрастные лица «ребят» напряглись, в глазах появилось смутное сомнение в благополучии своей мужской доли.

Лотта вызывающе взглянула на Ловуда, тряхнула челкой и села. Командир охранников одобрительно хмыкнул и сел напротив Лотты. Я устроился рядом с ней. Ловуд негромко скомандовал:

– Охрана, по местам!

Парни в комбинезонах поднялись со своих мест. Двое вышли из особняка, трое поднялись на второй этаж и там затихли. Доктор остался за столом. Он, видимо, в команде Ловуда был человеком номер два.

– Итак, мистер Рочерс, – начал Ловуд. – Изложите, откуда вы прибыли и какова причина вашего столь дальнего путешествия.

Скрывать мне было нечего, кроме двух вещей – наличия аппаратуры неведомого назначения у себя на звездолете и того, что я знал Джеймса Уокера лично.

Открытие первого секрета грозило мне лишением наследства. А я, несмотря на смерть Уокера, не оставил упрямой надежды открыть тайну «штуки». Поэтому о ней я не сказал бы охранникам и под пытками, а в мой звездолет они залезать не имели права. Я и Лотта – не преступники, моя частная собственность не подлежит досмотру.

Оглашение второго моего секрета повлекло бы за собой длительное разбирательство и бесполезную потерю моего времени и сил.

Скрыть оба факта было легче легкого: просто не упоминать о них. Я это понимал. Но вот понимала ли это Лотта – мне было не ясно. Я посмотрел на нее, она улыбнулась в ответ и еле заметно дрогнула левым веком. Я мгновенно успокоился. Тележурналистка Шарлотта Ньюмен, профессионалка по добыче и хранению секретов, моя боевая подруга Лотта, все понимала не хуже меня.

Я добросовестно рассказал Ловуду о наших приключениях на Виолетте и мотивах полета на Корриду. Своего хулиганского отношения к полицейским жабам Виолетты я нисколько не стеснялся. Это были пустяки по сравнению с тем, что на нас легла тень подозрения в убийстве человека. Я понимал, что чем больше достоверных деталей я выложу, тем эта тень будет менее мрачной.

Ловуд и док слушали меня с непроницаемыми лицами. Несколько раз за время моего рассказа Ловуд бросал взгляд на экран ноутбука и глубокомысленно вникал в какую-то текстовую информацию. Видимо, он получил ответ из Бюро Звездных Стратегий на свой запрос о наших личностях.

Меня это нисколько не сбивало. Что о нас с Лоттой можно было сказать плохого? И когда я закончил, мне показалось, что ледок настороженной подозрительности охранников немного подтаял. Я замолчал и стал спокойно ожидать новых вопросов.

– Итак, – подал первым голос док, – вы прилетели сюда в надежде получить интервью, хотя и знали, что мистер Уокер никогда не принимает гостей?

Я беспечно ответил:

– Совершенно верно… Простите, не знаю вашего имени?

– Маршалл. Эрвин Маршалл.

– Мы надеялись на нашу журналистскую предприимчивость и везение, мистер Маршалл. Нам не оставалось надеяться ни на что иное.

И тут прозвучал вопрос, на который у меня не было «честного» ответа.

– А почему Торнадо пропустил вас в крепость, Рочерс? – тихо спросил док, и его невыразительное лицо внезапно осветила умная снисходительная улыбка. – Чем вы это объясните?

Я понял, какой я дурак, и что попался. Начинать врать, не продумав всех деталей! Наверно, парни Ловуда все-таки здорово шарахнули меня затылком о пол в кабинете Уокера! Я тут же осознал, что делать паузу мне никак нельзя, и менять добродушно-ироническое выражение физиономии – тоже. Поэтому я – без паузы! – усмехнулся и кивнул головой в стороны Лотты:

– А это вы уж у нее спросите!

Подставить под такую трудную подачу партнера – последнее дело. Но у меня в голове не было ни одной правдоподобной версии ответа, которая бы скрыла мое знакомство с Уокером! Спасай, Лотта!

– А чего здесь спрашивать? – вдруг брякнула Лотта. – Уокер и отец Дэнни были друзьями. Дэнни с детства знает Уокера. Поэтому Торнадо нас и пропустил!

Я чуть не упал со стула от неожиданности. Святый Боже! Да она так и про «штуку» расскажет! Я сжал под столом прекрасное Лоттино колено так, как будто пытался раздавить кокосовый орех. Лотта вскрикнула и смятенным, прозрачным, невинным, изумленным взором поглядела на меня.

«Милая! – взглядом же ответил я ей. – Я не знаю. что за существа женщины, чего в них больше – легкомыслия, простоты или дурости, но ты… Ты превзошла всех женщин Галактики, вместе взятых!»

Моя глупая дива не успела мне ничего ответить. Инициативу мгновенно перехватил Ловуд:

– Мистер Рочерс, это правда?

Я кое-как приделал на лицо маску холодной презрительной иронии:

– Не понимаю, какое это имеет значение!

Ответа глупее я еще никогда в жизни не выдавал. Спасибо Лотте!

– Ну-у, мистер Рочерс, – укоризненно улыбнулся Ловуд. – Это слабый ход.

Кресло под ним зловеще скрипнуло, командир охранников теперь налез широкой грудью на стол и пытливо смотрел мне в глаза, с лица дока не сходила настороженно-насмешливая улыбка. Я сжал губы, покрутил головой, еще раз бросил бешеный взгляд на Лотту, а потом вдруг грохнул кулаком по столу и заорал:

– Какого черта я должен перед вами отчитываться! Я – журналист галактической квалификации! У меня имеются допуски в такие места, к которым вас не подпустят и на пушечный выстрел! Это я должен спросить, почему вас пропустил Торнадо! Как вы, совершенно чужие Уокеру люди, оказались на территории его частных владений?!

Ловуд выпрямился в кресле с непонятным выражением лица и застучал по клавишам ноутбука, док теперь смотрел на меня с оттенком удивленного уважения.

– Какого дьявола вы обращаетесь с нами, как с преступниками? – продолжал бесноваться я. – Уокера не убили, сюда мимо его киберов и муха не пролетит! Я уверен, что он просто умер! Умер – престарелый, наверняка больной человек, который прожил не самую легкую и удачливую жизнь! Эта смерть – не убийство! Док, – повернулся я к Маршаллу, – подтвердите мои слова! У вас уже составлено заключение о смерти, оно даст мне возможность подать на ваш, Ловуд, – я выкатил устрашающие бельма на командира охранников, – отдельный отряд – в суд!

Я откинулся на спинку кресла и с победным шипением выпустил горячий воздух из раздутых ноздрей. Здорово я им дал! Иногда у меня получается вскипеть очень вовремя.

Маршалл открыл было рот, чтобы что-то ответить, но Ловуд жестом остановил доктора, решительно отодвинул ноутбук и встал из кресла.

– Прекратите истерику, Рочерс, – жестко сказал он. – Вы совершенно правы: мистер Уокер не убит, он скончался от сердечного приступа несколько часов назад. И успел, как только почувствовал себя плохо, вызвать нас.

«Значит, я был прав, – подумал я. – Уокер, нелюдим и отшельник, знал о форпосте БЗС на Версале. Вряд ли он жаловал этих ребят и подпускал к себе, но в момент смерти все-таки изменил своему упрямству и обратился за помощью к людям».

Я вдруг прочувствовал, как страшно было одинокому старику в последние секунды его смерти – задыхающемуся, синеющему в агонии, в глухой тишине пустого особняка, без всякой надежды на сострадательную и действенную помощь со стороны. И еще я подумал о том, что БЗС не стало бы организовывать дорогостоящий охранный форпост возле Корриды, если бы Ловуд со своими парнями не имел возможности в любой момент войти в крепость, чтобы действовать не по воле старика, а по своему усмотрению.

Это означало, что поставляемые Уокеру киберы были запрограммированы на подчинение командам охранников. И этого Уокер вполне мог и не знать. Когда охрана примчалась по вызову Уокера, Ловуд с командой беспрепятственно вошел в крепость и…

Следующая фраза командира охранников заставила меня сосредоточиться на другом.

– Но наше отношение к вам, – по-прежнему жестко проговорил Ловуд, определяется не самим фактом его смерти, а тем, что произошло с телом Уокера после нее!

– Что вы имеете в виду?

Ловуд пристально посмотрел на меня. Я опять увидел, что он колеблется и решает, продолжать ему или нет. Командир охранников очередной раз обращался к своей интуиции. И его интуиция, видимо, выдала ему резонное соображение о том, что он не добьется от меня ничего, если будет продолжать играть со мной в кошки-мышки. Поэтому Ловуд нагнулся ко мне через стол и четко произнес:

– В черепе трупа – не мозг, а жидкий кисель.

Лотта громко икнула и прикрыла рот ладонью. Ловуд посмотрел на нее и снова перевел взгляд на меня:

– Клетки мозга Джеймса Уокера полностью разрушены глубинным ментоскопированием. Производилось оно сразу же после того, как Уокер потерял сознание, в момент клинической смерти. Кто-то пытался выкачать из умирающего мозга всю информацию, все, что Уокер знал и помнил.