Путина, ВБН… Сборник рассказов

Фабри?с усмехнулся, с чувством превосходства разглядывая простоватое лицо рязанского мужика. И вдруг неожиданно протянул руку:

– А ты мне нравишься! Я готов летать с тобой в паре. Что касается пятой колонны, то что-то подсказывает мне, её у тебя в коридорной свалке нет.

– Да объясни же, чёрт тебя подери! – на форсаже взбрыкнул Алексей, требуя ясности.

– Проше простого, мон ами, генералов среди близких нет?

– Были бы!

– Вот тебе и ответ по поводу пятой колонны в тылу врага.

– Хватит повторения пройденного урока. Что нового можешь ты мне преподать? Как иметь от жизни всё, и чтобы эта самая жизнь не покушалась на твою личную свободу? Даже генералам погоны плечи оттягивают.

– Зайдём? – Фабри?с сделал приглашающий жест в сторону ресторана.

Алексей оглядел вывеску, быстро сделал калькуляцию по своим счетам и согласился:

– Зайдём. Разговор серьёзный требует соответствующей подпитки энергией.

Уже внутри, погрузившись в мягкую атмосферу бархата, приглушённого света и ароматов утончённой кухни, они продолжили разговор.

– Итак, за знакомство, и я готов внимать.

Вместе с коньяком внутри Алексея, тепло и уютно, разливалась новая, неведомая доселе, философия истинной свободы. Без оговорок и кавычек. Заманчивые звёзды одна за другой загорались перед его пытливым и вместе с тем затуманенным взором. Коньяк был отменный, с привкусом дуба и ванили. Его принёс услужливый официант, а звёзды ловким движением извлекал (видимо из рукавов) Фабри?с, насмешливо стреляя карими глазами в сторону разомлевшего Алексея.

– Всё очень просто, мон ами, хочешь быть свободным – будь. Только в одиночестве. Всегда в одиночестве, гордо возвышаясь над всеми и вне любой системы. Генералом над генералами.

– Кому же ты нужен такой – гордый и независимый? Так недолго и загнуться от голода.

– Я, по-твоему, загибаюсь?

Официант подал второе. Запах жареного мяса, приправленного специями, легко сломил и эту преграду:

– Вроде, нет. Более того, – Алексей поднял рюмку и окрасил интерьер ресторана в благодушно-солнечный янтарный цвет, – жируешь.

– И при этом, заметь, оставаясь гордым и независимым. Вуа ля! Думаю, пора вскрывать карты.

– Давно уже пора, не томи, – бывший лётчик прогнал хмель и приник к прицелу, нервно нащупывая красную кнопочку гашетки.

– Так вот, тайна лежит на поверхности. Чтобы быть вне системы, нужно самому создать свою собственную систему. Свою маленькую империю.

– Ага, и все короли пойдут на тебя войной.

– А ты не залазай в их огород. Они и не пойдут!

– Поздно – пашни все разобраны, которые нет – завоёваны, причём давно.

– Ах, простота! Мы живём в двадцатом веке, на носу уже двадцать первый. А ещё лётчик-истребитель, пора взлетать, вышка даёт добро. Оставь грешную землю тем, кто привык топтать её.

– Прости, я не ангел – среди облаков огороды сеять не умею. Пробовал – крылья мешают, перья металлические не гнутся.

– Ещё одно слово и у меня появятся сомнения: а с тем ли человеком я разделил свой плотный завтрак? Заметь, я не говорил тебе о небесах, отнюдь, и мне туда рановато. Я говорил о времени. Для одних время – это обуза: «Чего жилы из меня тянешь, побыстрей бы вечер, пара бутылочек пивка, „телек“ и на боковую». Для других время – убийца: «Проклятье – и это вся жизнь?» Для меня время – прежде всего открывающиеся возможности. Возможности для человека умного, прозорливого и энергичного. Именно в такой последовательности соединённые вместе, эти три бесценных дара открывают перед тобой новые неизведанные ранее просторы. Всегда, во все времена, в лазоревом тумане возникают вожделенные берега каких-нибудь америк, и обязательно найдутся колумбы, авантюристы и мечтатели. Будущие короли собственных королевств.

Алексей, сдерживая дыхание, как охотник перед выстрелом, подвинулся к визави, пытливо заглядывая тому в глаза. Уж ни коньяк ли имеет такое наркотически взбадривающее действие? Карие зрачки Фабри?са пылали внутренним светом и были дьявольски красивы в своей одержимости. Выдержанный алкоголь если и возымел своё действие на этот просветлённый ум, то лишь настолько, насколько сам ум позволял сотворить над собой какую-либо агрессию.

– Говори, я весь внимание. Ты меня заворожил.

– Ещё бы. Так вот, сегодня империи создаются здесь, – Фабри?с ткнул указательным пальцем в висок, – создаются не силой оружия. Выбрось его как старый, ненужный, ржавый хлам – силой ума. Таланта. Ноу-хау и патенты – вот те силы, которыми сегодня создаются империи. Над всеми, заметь, существующими границами. Империи без земли и колючей проволоки, но имеющие своих преданных подданных. Они готовы служить тебе до конца. Почему, спросишь ты. Вера! Вера каждой двуногоходящей разумной особи во всё, что может подсластить, продлить, омолодить, излечить, сохранить – дать ощущение полноценности их жизни. Твои будущие подданные так устроены: им всегда нужен идол. Мир полон страхов и лишений, убежать от них невозможно, а вот обмануть… И мы – новые императоры – своим умом находим таких будущих идолов, прозорливо высвечиваем и, приложив некоторые энергичные действия, возводим их на постамент святости. Всё! Рядом можно громоздить себе трон и собирать дань почитания. Вам нужна молодость и красота – верьте! Вы больны – излечитесь, только поверьте! Вы устали от быта – вот вам новинка, отдыхайте! Товар, имеющий необыкновенные чудодейственные свойства (или которыми ты его сам наделишь) и потребитель – вот два столпа подобных империй современности. Тебе остаётся, прописать законы, наладить финансовые институты и связь. И в один прекрасный день провозгласить: «Да здравствует империя! Виват!» Ну как, впечатляет, – перевёл дыхание Фабри?с, заедая сказанное кусочком жаркого.

– Да, необычно. Звучит в новинку.

– То-то, – с вниманием французского повара осматривающего откормленного гуся, Фабри?с окинул взглядом напряжённую позу Алексея – готов, можно резать и подавать на тарелочке.

Алексей, покусывая нижнюю губу, задумчиво теребил накрахмаленную салфетку. Императором он себя конечно не представлял. Что касается перспективы «царского» заработка и чтобы тебя за это не дёргали ежедневно за узду – эту сладкую синекуру с удовольствием примерил и нашёл, что мантия в пору.

– Если я правильно понял тебя, Фабри?с, королевское гнёздышко уже свито. Имеется и товар, и потребитель учащённо дышит, протягивает руки, умоляя стать подданным вновь провозглашённого королевства. Так?

Карерве? тряхнул пышной шевелюрой.

– Тогда скажи, зачем тебе я? Лишний претенденты на престол – всегда головная боль любого монарха.

– Соглашусь. У созданного мною королевства есть потенциал стать империей с независимыми доминионами. Сегодня мне нужны маршалы и преданные друзья-единомышленники. Завтра короли-союзники. Меня интересует Россия. Страна большая, богатая. Я, как ты, наверное, успел заметить – француз.

Алексей слегка улыбнулся, окидывая взглядом заграничного щёголя:

– Да, немного заметно.

– Так вот, Россия – твоя. Ты – русский, тебе легче будет находить общий язык с земляками. Вперёд, мон ами, – Россия велика и свободолюбива. Её независимость я тебе обещаю. Хватит с нас – французов – уроков Наполеона. – И Фабри?с клятвенно воздел правую руку. – Меня не Родина твоя интересует, а её население, и даже не оно – его кошельки. Я человек сугубо прагматичный, короны оцениваю по каратам.

– А-а, по рукам, – широким русским жестом Алексей пожал утонченные пальцы француза, украшенные маникюром.

Решив политические вопросы престолонаследия и союзничества, за лёгким охлаждающим десертом начали рассматривать тактические вопросы.

Фабри?с Карерве?, с ловкостью чародея, стал извлекать на свет всевозможные склянки, тюбики и красивые коробочки. Одновременно объясняя бывшему боевому лётчику диспозиции грядущих сражений во имя личной свободы, свободы абсолютного монарха. Поля сражений переносились на кухни и в спальни прекрасной половины человечества, откуда прицельными залпами поражали вторую половину того же человечества. В этом-то и заключалось главное коварство новой тактики: глубокие клинья, взламывающие оборону в самых уязвимых местах. Уроженец с берегов Луары, повидавший немало крепостей, включая и те, что считались когда-то неприступными, видя недоверчивый русский взгляд, мол, и побольше калибр видали, чем эти ваши несолидные скляночки, криво усмехаясь, поднял один из тюбиков и был краток:

– Это чума.

Затем он доходчиво объяснил, что все великие завоевания свершились не благодаря силе залпов или величине дредноутов. Судьбы цивилизаций решали вещи малоприметные и зачастую совсем незаметные, проникающие в нас вместе с вдыхаемым воздухом.

– Бактерии?!

Алексей с отвращением бросил на стол тюбик. Карерве? подхватил несчастный тюбик и жестом полным достоинства протянул к светильнику.

– Можно и так сказать, однако, заметь, как ты испугался? Вот она сила. Одно из её проявлений. Но я бы назвал это иначе: запах любимой женщины. Он поражает мозг завоевателя посильнее самого острого клинка. Кто владеет этим запахом – владеет миром. Что бомбы – страх. Так к нему со временем привыкаешь. Не одна крепость пала, с упоением, заметь: с упоением вдыхая этот запах. То есть защитник в одночасье превратился в жалкого раба. С радостью и навсегда.

Алексей уже более уважительно начал разглядывать коробочки, узнавая подробности, и был вынужден признать: этот француз, чёрт подери, прав. Любой бравый полковник, дома – овечка. Его полк в бараний рог свернёт любого врага, а дома командир полка умилительно блеет и угождает.

Вооружённый непобедимым оружием, Алексей оставил судьбу наёмника и стал искать счастья в роли свободолюбивого монарха. Пока без собственного царства, но Фабри?с так сумел убедить его, что в получении оного он уже нисколечко не сомневался.