Оборотень

– Да тише ты! – взмолилась вторая. Голос уже был не так отчетливо слышно, девчонки снова перешли на шепот. Но Витя каким-то чудом все уже удалось продолжать дальше прослушивать разговор. Эксперимент завершился положительно. Пусть Витя и не до конца понял как, но положительно. Он максимально самодовольно начал попивать сок из трубочки. – Ты еще всему Маку расскажи, что я сегодня вечером, скорее всего, лишусь девственности…

Кашель разразил весь Макдональдс. Витя поперхнулся. И справедливо решил, что с него на сегодня хватит экспериментов. До хорошего это точно не доведет. Постельные подробности незнакомых ему людей представляли для него интерес в последнюю очередь. Так и не допив сок, Витя, обуреваемый чувством стыда за незаконное вторжение в личное пространство, поспешил удалиться.

Теперь уже можно было спокойно прыгать на электричку и прямой дорогой до Белоомутска. Сворачивать по пути еще куда-то особого желания не было. Хотелось поскорее домой – хотя бы чтобы элементарно по-человечески помыться. Да и Ире поскорее хотелось написать…

Вообще, Витя понимал, что ему сейчас предстоит огромный объем работы – нужно было проанализировать бесчисленное количество мистической литературы и фильмов на тематику оборотней. Хотя он сомневался, что найдет что-нибудь дельное или соответствующее действительности, ибо вряд ли все те авторы, при всем к ним уважении, действительно имели контакт с теми, о ком писали. Но совокупность полученной информации, при тщательном отсеивании, может дать свой скромный результат.

Конечно, был еще и второй вариант – найти Омегу и поговорить с ним (а может и с ней, под юбку Витя заглянуть в ту ночь как-то не догадался), так сказать, по душам, но Витя боялся, что их встреча не закончится малой кровью. То, что творил Омега – такое безнаказанным оставлять нельзя. Хотя, чисто теоретически, были ли у него шансы при прямом столкновении? Пока что ответ больше склонялся к отрицательному. Но Витя будет над этим работать. И Сережа ему в этом поможет. Как ни крути, но у Витиного лучшего друга было куда больше познаний во всей этой научной фантастике.

Белоомутск встретил своего героя размеренным спокойствием. В отличие от города, здесь почти всегда стояла тишина. Да и запах здесь был другой. Если там был стойкий аромат цивилизации, то данный ПГТ, при всех его косметических изменениях, подобным еще похвастаться не мог. Витя втайне надеялся, что и не сможет. Бескрайний лес, тянувшийся за железной дорогой, будто говорил о том, что этому месту лучше отчасти оставаться диким. Это было удивительное и прекрасное место. Витю и до всех последних событий необъяснимо тянуло туда. Он любил гулять по окраине и наслаждаться тишиной, лишь изредка прерываемой звуками поездов. В детстве мама часто летом водила его туда поздним вечером и, указывая на светлячков, которые скапливались возле редких болотистых участков, говорила, что это за ним наблюдают блуждающие огоньки, которые заманивают путников в болота, где те благополучно пропадают. И Витя, раскрыв рот, слушал. Конечно, он потом немного обиделся, когда мифические огоньки оказались всего лишь светлячками, но он был очень благодарен маме за то, что в детстве она сделала ему настоящую сказку.

В семнадцать лет, конечно, не до сказок. ЕГЭ, поступление в университет, новые знакомства и перспективы – реальный мир оказался в итоге куда насыщеннее, чем абстрактные сказки. Только вот теперь ситуация немного поменялась. Витя вообще теперь не был уверен, что хоть что-то теперь имеет равнозначное значение, чем его метаморфоза. Все, что он знал, во что верил, весь его уютный мирок оказался ложью. Все же не совсем это он имел в виду, когда на Новый Год под бой курантов загадал кардинальные перемены в своей жизни. Какая злая ирония.

Родной двор пустовал. Занятия в школе еще не закончились, а ребята постарше уже если и сидели во дворах, то поздним вечером. И обязательно кто-нибудь, да с гитарой. Витя с Сережей порой присоединялись к подобным компаниям попеть песенок, ну и чего греха таить, слегка выпить. Никто, в общем-то, из старших и не возражал. Витю с Сережей многие знали, и никто не относился к ним хуже, чем нейтрально. Да и плохо относиться к ним причин особых и не было – добрые и отзывчивые ребята, с которыми и поговорить было о чем, да и просто находиться в их обществе приятно. Вообще народ в Белоомутске был хоть и своеобразный, но добрый по большей части. Моральных уродов, конечно, тоже хватало, но подобный контингент встречается практически в любом социуме, тут уж ничего не поделаешь.

Зинаида Михайловна, Витина соседка снизу, как обычно восседала на лавочке около входа в подъезд. Такой самопровозглашенный страж порядка и гроза мечтающих погреться в подъезде школьников. Хотя на самом деле – добрейшей души человек.

– Замерзнете же, Зинаида Михайловна! – окликнул ее Витя. – Не май месяц-то на улице, что ж Вам дома не сидится?

– Ой, батюшки, Витенька! – искренне обрадовалась она. – Вернулся-таки. Живой и здоровый. А такие слухи ходили, кошмар, чего только люди не придумают!

– Рано меня похоронили, Зинаида Михайловна, – укорил старушку Витя. – Я еще, знаете ли, пожить хочу.

– Да я-то что, я-то знавала, что с тобой все в порядке! Сережка-то твой всему двору рассказал, поди, что ты уже домой сегодня вернешься. Только не ждала я тебя так рано, вечером думала, что отпустят только.

– Не, я и так там с ума сходил от безысходности… и еще раз от безысходности, – если бы Витя остался с Ирой еще хотя бы на пару часов, то он бы точно забил на данное ей обещание и иммигрировал нелегально в Лондон.

– Ох, бедняжка, – посочувствовала Зинаида Михайловна. – Ну, ты вечером заходи, чаем тебя угощу. Я еще плюшек с маком напекла, когда ты маленький был совсем – тебе очень нравились.

– Да, я помню, – улыбнулся счастливым воспоминаниям Витя. – Я постараюсь выкроить время.

Оставив Зинаиду Михайловну дальше бдить, Витя проскользнул в подъезд и поднялся к себе на этаж. М-да, и о чем он сейчас будет с родителями разговаривать? Накинутся на него сейчас с расспросами, а ему и ответить-то нечего. Рассказать им все? Нет уж, увольте. Может быть, когда-нибудь, но точно не в этой жизни. Переминаясь с ноги на ногу около двери, Витя сам не заметил, как случайно услышал родительский диалог:

– То есть он уже окончательно решил? – Витина мама была явно чем-то очень расстроена.

– Да, – напряженно ответил ей Константин. – Он вообще не думал изначально что-то предпринимать по этому поводу. Ты сама знаешь его позицию – «моя хата с краю, ничего не знаю». Община-то и вмешалась только из-за того, что его приемный сын ну очень уж настаивал. Игорь не уточнил, почему. Но меня это, честно говоря, и не интересовало.

– Нам он точно никак не поможет? – в голосе Марии звучали некоторые нотки отчаяния. Витю это неслабо так напрягло. Какие дела его родители могут иметь с теми детьми природы? Витя никогда не слышал о том, чтобы его отец хоть как-то контактировал с Семеновым и его людьми.

– А как он поможет, Маш? – Константин также явно был не в лучшем расположении духа. – Ты сама понимаешь, что тут уже ничего нельзя сделать. У меня, конечно, есть один вариант, но для этого мне обязательно нужен кто-то из общины. Но вряд ли они без веской причины будут с нами настолько тесно сотрудничать.

– Кость, попытайся, умоляю. Иначе… Даже думать об этом не хочу.

Витя не понял ровным счетом ничего. У его семьи, как оказывается, очень серьезные проблемы. И связано это напрямую с общиной. И почему он не в курсе? Его родители никогда от него ничего не скрывали. Наверное.

«И где же я так провинился, что у меня вся жизнь кувырком пошла? Сначала оборотень кусает, теперь родители еще в какие-то проблемы умудрились ввязаться…»

Витя уже без особой уверенности позвонил в дверь. Он мог бы еще подслушать разговор родителей, но, как уже показал сегодняшний горький опыт – меньше знаешь – крепче спишь. Проблемы его родителей – это, все же, их проблемы. И если они его не посвящают, то значит, что его помощь им точно не нужна.

Он слышал, как его отец неторопливо направился открывать дверь. Щелчок щеколды, легкое поскрипывание, и Витя снова дома.

– А вот и наш герой! – обрадовался Константин.

– Да уж, герой, сто раз, – пробурчал Витя. – Идиот ко мне более применимо.

– Не хотел поднимать эту тему в больнице, но ты вроде как в ту ночь у Насти обещал остаться, разве нет?

– Пап, – Вите совершенно не хотелось вспоминать всю ту историю у нее дома. – У меня были некоторые причины уйти, все, не спрашивай, пожалуйста.

– Ну и стоило оно того? Ты мог погибнуть вообще-то!

– Не знаю уж, стоило или нет, с какой стороны посмотреть, но я жив, так что…

– Ладно, Вить, прости, просто, ты даже представить себе не можешь, через что нам с мамой пришлось пройти, когда нам Наташа позвонила и сообщила новость, что на тебя напал тот самый волк.

Вите вновь стало безумно стыдно. В больнице он еще не до конца осознавал весь ужас ситуации. А теперь, будучи с родителями наедине, он был готов чуть ли не наложить на себя руки за всю ту боль, что он причинил этим замечательным людям исключительно по своей тупости.

– Ты прости, пап, – Вите приходилось чуть ли не выдавливать из себя слова. – Я просто до сих пор, ну, поверить не могу, что жив. Что удалось отбиться. Я даже не знаю, какие слова в данной ситуации наиболее уместно подобрать…

– Сходи к маме лучше, – подмигнул Константин.

Мария стояла у плиты и явно соображала что-то вкусное на вечер. Когда Витя ее окликнул, то ее реакция его даже немного напугала. Поворачивается, бледная, того гляди за сердце схватится.

– Эй, эй, мам, ты чего? – Витя не на шутку обеспокоился.

Мария лишь кое-как сползла на стул и беспомощно заплакала. От невозможности уже что-либо изменить, Витя лишь прислонился спиной к холодильнику и медленно присел на холодный кафельный пол, держась за голову.

– Мне нет оправданий, – процедил он.

Мария все же нашла в себе силы успокоиться, подошла к Вите и села рядом с ним:

– Я так рада, что ты жив, ты даже не представляешь… Я так боялась, даже чуть в Бога верить не начала…

– Я люблю тебя, мам.

Они крепко обнялись. А еще, Витя в который раз осознал, только на этот раз уже, видимо, раз и навсегда, что ради этой женщины он горы свернет. Просто ради того, чтобы на ее лице была улыбка, а не поток слез.

Поцеловав ее в мокрую щеку, Витя, все еще стыдливо смотря в пол, нырнул к себе в комнату, где тут же включил комп. Зайдя на свою страничку, он даже не стал просматривать огромное количество сообщений, с вероятными пожеланиями скорейшего выздоровления. Первым делом он принял Ирину заявку в друзья и тут же ей отписался:

«Привет, Ириш!) Спешу тебе сообщить, что я наконец-то дома. Доехал без особых приключений, хотя я, честно говоря, не жалею, оных мне хватило сполна за последние пару дней: D Ты как там?)»

Отправив заветное сообщение, Витя сперва вынул из сумки свой сборник и заботливо поставил его на почетное место в своем книжном шкафу, слегка отодвинув «Когда дыхание растворяется в воздухе. Иногда судьбе все равно, что ты врач» Пола Каланити. Теперь можно возвращаться к экспериментам – выудив из ящика стола градусник, Витя тут же сунул его к себе в подмышку и принялся ждать. По прошествии пяти минут, ему все же удалось оценить результат эксперимента, который оказался весьма впечатляющим – термометр, вместо обычных 36,6, показывал в районе 39. Вопрос о том, почему подростку было так жарко был снят. Отложив градусник в сторону, Витя тут же загуглил одно единственное слово – «Оборотень». Поисковик выдал огромное количество артов с этими милыми существами, ссылки на просмотр онлайн каких-то дешевых ужастиков и страшилки разной степени глупости. Действительно какие-то более-менее научные статьи, за исключением Википедии, пришлось пару минут так поискать.

Человек может быть сердцем чист

И молитвы читать от души,

Только волком становится он