Homo commy, или Секретный проект

– Мы же договорились. – Она добродушно улыбалась. – Помогу.

– В штабе сидеть надо. И еще Бог знает сколько работы. Я хочу, чтобы ты взяла отпуск за свой счет. Хорошо подзаработаешь. И мне поможешь.

Она колебалась. Ей трудно было сказать нечто определенное. Наконец прозвучало:

– Мне бы не хотелось потерять работу.

– Я – начальник цеха. Я тебя отпущу.

Его слова не успокоили ее. Она искала выход.

– Может, моя мать сядет в штабе?

– Она – пожилой человек. Сил у нее не хватит.

Подумав, она согласилась:

– Что верно, то верно. И не слишком толковая.

– Валя, решайся. Для меня это вопрос жизни.

После этого состоялся разговор с Егором. Тот весьма благосклонно отнесся к идее подзаработать, помогая при этом начальнику. По окончании рабочего дня Анатолий Николаевич поймал Сергея. Окончательное согласие было получено, хотя, вне всяких сомнений, это решение далось другу непросто. У Анатолия Николаевича стало спокойнее на душе.

Следующий день преподнес неприятную неожиданность. Едва цех металлолома принял своего начальника, в неказистый кабинет заскочил один из подчиненных, юркий и смешливый Гирин. Лицо у него было встревоженное.

– Анатолий Николаевич… про вас написано в газете.

– Какой?

– В «Утренней звезде».

Это была местная газета, из тех, которые относят к «желтым» – в подобных изданиях можно прочитать всякое.

– И что написано? – холодно поинтересовался Анатолий Николаевич.

– Да как сказать… – Гирин смутился. – Лучше сами прочтите.

Глаза судорожно хватали заголовки. Не то. Не то. Вот! «Серая лошадка выборов». Это про него? Он принялся вбирать строчки: «Наряду с известными политиками… секретарем обкома КПРФ Владимиром Квасовым, крупным предпринимателем Юрием Мельниченко, профсоюзным лидером Александром Деминым… в предвыборную борьбу ввязался никому не известный начальник цеха… Анатолий Кузьмин. Какую цель преследует его участие в выборах? Скорее всего, он – подставная фигура. Серая лошадка, призванная стать троянским конем…»

Скверное ощущение, возникшее в нем, окрепло, усилилось, достигло невозможных пределов. «Что делать?» – беспомощно думал он. И тут возникло – Юрий Иванович!

Мобильный телефон покинул карман, чтобы сделать свое коммуникационное дело. Гудки звучали непомерно долго. Едва мужской голос произнес: «Алло?», Анатолий Николаевич затараторил:

– Надо срочно увидеться… Тут про меня такое напечатали. В газете… В местной… Надо срочно увидеться.

После некоторой паузы неохотно прозвучало:

– Идите в штаб. Я там скоро буду.

Мрачный небосвод накрыл Анатолия Николаевича. Даже погода была недовольна творившимся на земле. Кузьмину казалось, что все люди, встреченные им на улице, смотрят на него с явным осуждением. Это было гадко, невыносимо.

Когда он пришел в штаб, Юрия Ивановича там не было. Кузьмин ходил из угла в угол, время от времени заглядывая в газету, словно желая убедиться, что заметка не пропала, не привиделась ему. Распахнулась дверь, впустила в комнату человека, от которого теперь зависело так много. Анатолий Николаевич кинулся к нему.

– Заметка. Вот. – Он совал газету под самый нос.

– Да читал я. Читал… Не расстраивайтесь. По-моему, радоваться надо. Вы сейчас в том положении, когда стоит сказать спасибо за любую бесплатную публикацию. Путь напишут, что вы – преступник, вор. Какая разница? Главное, чтобы люди обратили внимание и запомнили фамилию – Кузьмин.

Анатолий Николаевич опешил.

– А честное имя?

– Чего оно стоит, честное имя? Главное – чтобы знали… – Он усмехнулся реакции Анатолия Николаевича. – Вы не дергайтесь. Успокойтесь. Я же не предлагаю вам стать преступником. Главное, чтобы обратили внимание. Время такое… Потом поймете, что я прав. Костюм приличный у вас есть?

– Есть. А что?

– Снимать вас будут на телекамеру. В четверг. Пойдете на заседание избирательной комиссии. Получать удостоверение кандидата. Важное событие. Местное телевидение я притащу. Понятно? Держите себя уверенно. Вы – защитник светлой коммунистической идеи. Только не перегните палку. И не хамите. – Каким строгим был его взгляд.

– Понял. Вы там будете?

– Нет.

– Почему? – испугался Кузьмин.

– Есть другие дела. – Не мог же Григорий сказать этому недотёпе, что у него есть еще один подопечный, и он вообще не хочет светиться на официальных тусовках, чтобы не попасть впросак. – Вы людей набирайте. Это за вами. Здесь должна кипеть работа. – Он показал пальцем куда-то вниз. – Кстати, вам нужны доверенные лица. Вы ищите?

– Люди не хотят просить отпуск. Боятся, что выгонят с работы.

– Я же вам говорил: доверенным лицам по закону обязаны давать отпуск.

– Я им объясняю. Все равно боятся.

Досадливо поморщившись, Григорий подытожил:

– Ищите. Крутитесь. Хватит спать. А начальство пугать надо – есть закон, обязаны выполнять.

– Очень много они выполняют, – проворчал Кузьмин.

– Молчать будете, ничего не получите… Всё, я побежал. Дела.

11

Григорий покинул убогую комнату. Дорога лежала в настоящий штаб. Он знал, что его стремительное появление будоражит временных подчиненных. Они побаивались его, и это казалось ему полезным – сотрудники должны выкладываться, если им платят хорошие деньги.

Ревизия текущего состояния дел была проведена. Оплеухи и благодарности – розданы. Он отправился на третий этаж, по пути многозначительно подмигнув Ольге, та не ответила, опустила глаза. В солидном помещении его ждали. Начался очередной важный разговор.

– По результатам опроса вы на втором месте. На первом по-прежнему Квасов. Но разрыв уменьшился. Так что динамика положительная. – Григорий протянул своему главному подопечному листок. – Это график ваших встреч. Прошу его соблюдать. Завтра собираем начальников районных штабов. Пусть отчитаются.

Вялый кивок обозначил одобрение словам Григория.