Будущее в подарок

– А для чего? – удивился он.

– Нам надо обсудить предстоящую работу в Риге. Причем так, чтобы никто нам не мешал. Я бы не хотела говорить об этом при посторонних, в кафе или в поезде.

Вот так вот! А он надеялся…

– Разве ужин помешает обсуждению предстоящей работы? – не без иронии поинтересовался он. – Я прошу вас поужинать со мной.

– Хорошо. Но сначала дело. – Она взяла стакан с джином, который подал ей Иван, пригубила, посмотрела на Питера. – По официальной версии, вы едете в Ригу исключительно в целях окончательного восстановления. Я сопровождаю вас как лечащий врач. Но вы, как служащий Всемирного бюро расследований, имеете право поселиться в специальной гостинице для сотрудников правоохранительных органов. Там особый режим, никого постороннего. Меня тоже поселят там.

– В одном номере со мной? – успел вставить Питер.

– Я – врач, а не жена. – И опять ни тени улыбки.

– Давайте продолжим. Сотрудник Службы внутренней безопасности, о котором я вам говорила, уже в Риге. И живет в той самой гостинице.

– Каждый вечер мы будем с ним встречаться и обсуждать полученную информацию?

– Это невозможно. О наших встречах быстро станет известно. Мы воспользуемся современной техникой. Будем получать от него зашифрованную информацию по Интернету, причем прочитать ее сможем только мы и господин Фацио. Лишь в крайнем случае нам разрешено войти в контакт с упомянутым сотрудником.

Иван прикатил сервировочный столик, заполненный тарелками, начал расставлять их на столе. Питер поднялся.

– Давайте поужинаем, – предложил он.

Они устроились за столом. Для Линды была приготовлена форель под белым соусом, для Питера – свиная котлета на косточке с грибным соусом. Соответственно, белое и красное вино.

Вскоре Питер понял, что слишком увлекся едой. Надо было продолжить разговор.

– А как мы поедем?

– На скоростном поезде.

– Он ездит по рельсам?

– Он опирается на магнитную подушку. Мы не спешим. Если бы спешили, заказали бы вертолет прямо от вашего дома, и он доставил бы нас в Ригу за два часа. Но в нынешней ситуации нам спешить ни к чему, поэтому поедем поездом. Надо беречь деньги налогоплательщиков. – Сколь назидательно это прозвучало.

– Разумеется, надо, – согласился Питер.

Под конец они выпили кофе, который был весьма недурственным.

– Спасибо за ужин. – Линда поднялась. – Поеду. Завтра нам рано вставать.

Ему так хотелось удержать ее.

– Оставайтесь. Поедем на вокзал отсюда.

– У меня есть свой дом, – без всяких эмоций возразила она.

Немного поколебавшись, он выговорил:

– Я хочу, чтобы ты осталась.

Она помолчала, потом сдержанно улыбнулась.

– Питер, вы чересчур спешите. И потом… я боюсь, что если я останусь, мы точно опоздаем на поезд.

Она ушла, но Питер не жалел об этом. Он чувствовал – у них с Линдой всё сладится.

Глава 7

Такси отвезло его на вокзал. Это был совсем не тот вокзал, который он видел пятьдесят лет назад – странное здание из серебристого стекла со множеством выступов и провалов на фасаде, с такой же ломаной линией крыши; помимо прочего, расположенное совсем в другом месте, чем прежде.

Они с Линдой встретились около третьего вагона поезда, следующего до Санкт-Петербурга – он делал остановку в Риге.

– Доброе утро, – проговорил Питер.

– Доброе. – Она улыбалась той, вчерашней улыбкой. – Идемте.

Она шагнула внутрь вагона, Питер двинулся за ней. Нутро вагона походило на самолетное – ряды кресел с подголовниками и широкими подлокотниками. Пассажиров было немного, Питер сел у окна, Линда – рядом.

На спинке впередистоящих кресел находились экраны, показывавшие фильмы, при желании с их помощью можно было выйти в Интернет. Ко всему прочему, и здесь, в вагоне поезда, путешествующий человек не был лишен возможности проголосовать в случае объявления очередного референдума.

Питер вспомнил про дочь – если она и её единомышленники отказались от чипов, наверно, они уклоняются и от голосований. Не говоря уже про мультивизор, который они, скорее всего, не станут смотреть из принципа. Как же так получилось, что дочь сотрудника правоохранительной организации стала противником нынешнего права? Ему важно было это узнать.

Поезд тронулся, быстро набрал скорость. Он стремительно скользил по эстакаде, а внизу и сбоку проносились здания. Потом начались лесные массивы, поля, деревни. Питер повернул голову к Линде.

– Если мясо растят на специальных фабриках, чем занимаются те, кто живет здесь, в сельской местности?

– Разным – кто выращивает овощи и фрукты, кто занимается виноделием. А кто просто живет в свое удовольствие.

– Сейчас должна быть высокая эффективность во всех отраслях производства. Наверно, и в сельском хозяйстве.

– Да. Там все роботизировано. Теперь никто не сидит за рулем трактора и не стоит у пульта какого-нибудь заводика, перерабатывающего урожай.

– Но если всем занимаются роботы, что остается людям? – с иронией поинтересовался Питер.

– Люди работают, прежде всего, в сфере интеллектуальных продуктов. Еще в сфере услуг. Скажем, в дорогих ресторанах все сотрудники, от шеф-повара до швейцара, – только люди. Те, кто имеют деньги, держат прислугу. Это гораздо дороже, чем купить в рассрочку домашнего робота или робота-официанта.

Питер с сомнением глянул на свою спутницу:

– До сих пор есть те, кто готов работать прислугой?

– Да. Не всем везет с высокооплачиваемой работой. Да и таланты у людей разные. Насколько мне известно, проблем с поиском желающих занять такие места нет.

Первая остановка была в Брюсселе. Но Питер не смог навестить своего друга – пять минут, и поезд возобновил движение. Потом шли Берлин, Варшава, Вильнюс. Через пять часов после отправления из Парижа поезд остановился в Риге.

Как и в Париже, вокзал располагался в новом месте – на южной окраине города. Выйдя на площадь, они взяли такси, поехали в центр. Жилые комплексы напоминали те, которые Питер видел в Париже и в каком теперь жил сам. Но чем ближе к центру, тем больше старых зданий находил его цепкий взгляд. Это была Рига. Та, которую он помнил. И которая полюбилась ему. Город, принадлежавший не только латышской, но и русской истории.

Разместившись в небольшой гостинице, они пообедали в ближайшем ресторане и тут же отправились гулять. Так хотел Питер.