НИКТО, НЕКТО и ВСЁ. Забавный черновик – 3

– Конечно, тебе нечего сказать, – согласился НИКТО, – потому что «деграданты» не способны к комментариям.

– Не способны – ясен пень, – согласился ВСЁ.

– НЕКТО и ЙОКО правы: ты – натуральный «деградант»! Как, собственно, и я.

– Я догадывался об этом. Тем не менее, для меня важно, что НЕКТО и Йоко подтвердили это… Жалко – Пат с нами нет, она бы оценила это гениальное: «луг с поляной есть пример рукоблудья, в Природе данный…»!.. Всё-таки, сильно сказано…

(В репетиционной вентилятор, расположенный в центре потолка, яростно гонял теплый воздух.

НИКТО хотел было сказать:

– Нобелевская премия родилась из динамита, задуманная из благих намерений, но превратившаяся потом в точную их противоположность… Если бы Нобель узнал о некоторых «премиантах», которых сегодня сделали олицетворением «великих достижений», отваливая им кругленькие суммы из его фонда, он стал бы крутиться в гробу, как этот вентилятор…

Но он ничего не сказал.)

ВСЁ прошёлся палочками по барабанам.

– И откуда у меня такой запредельный «пиетет» перед Бродским?.. – задал он вопрос самому себе. – Думаю, что за «красоту», им написанную… Или за то, что он так «жестоко», как и Солженицын, пострадал от советского режима?..

– Я слышал, – сказал НИКТО, – что советский режим «бродские» и сотворили, в 1917-ом.

– Как это?.. – ВСЁ ещё раз прошёлся по барабанам. – Значит, они сами и пострадали от самих себя?

Ни Йоко, ни НЕКТО ничего не сказали в ответ: не много ли чести метать бисер? и перед кем метать?..

ВСЁ взял микрофон и, выставив громкость на усилителе до предела, а капелла спел вальс НИКТО на стихи Бёрнса:

– Прощай, красавица моя! Я пью твоё здоровье! Надоедать не стану я тебе своей любовью!..

И тема была закрыта, но закрыта не навсегда…

(Через год с небольшим, 31 августа 1977 года, когда НИКТО, НЕКТО и ВСЁ, Пат, Йоко и Мари – компания была в полном составе! – сидели в баре гостиницы «Алатау», пили шампанское, и к тому времени выпили немало, эта тема была открыта вновь. Не могла быть не открыта…

(«ЖИТЬ – ЭТО, КАК БЕЖАТЬ ПО МУЗЕЮ». Одри Хепбёрн.)

В прошлом остался НИИ, поскольку в августе 1976 года мальчишки сдали ключи от сейфов с аппаратурой, и проект «НИКТО, НЕКТО и ВСЁ» приказал долго жить.

(Пресс-конференция с Beatles. Репортёр: КОГДА ВЫ НАЧНЕТЕ РЕПЕТИРОВАТЬ? Джон: Мы не репетируем… Пол: НЕТ, МЫ РЕПЕТИРУЕМ! Джон: Ну, да, мы не репетируем, репетирует Пол…)

Единственным, кто продолжал заниматься музыкой – в составе другой группы – был НЕКТО…

– На свадьбах халтурите? – спросил ВСЁ.

– Бывает… – ответил НЕКТО, лениво и солидно.

– А блатняк играете? – спросила Мари.

– А как без него? Без него никак… То, что ты называешь блатняком, называется «шансон».

– Украл, выпил, в тюрьму: романтика!.. – улыбнулся своей неподражаемой улыбкой ВСЁ. – Когда слушаешь руский… шансон – создаётся впечатление, что тюряга, зона – это самое распрекрасное место на свете, где сидят самые талантливые, самые образованные и самые любящие маму люди…

(«ЕСЛИ ЖЕЛАЕШЬ, ЧТОБЫ МИР ИЗМЕНИЛСЯ, – сам стань этим изменением». М. Ганди.)

– Только не надо ля-ля! – поморщился НЕКТО. – Да, вся ваша эСэСэСэРия – ЭТО И ЕСТЬ ЗОНА, самое «распрекрасное» место на свете.

– Ты это серьёзно? – спросила Мари.

– Кто-то из нас – не будем показывать пальцем – призывал жить в реальности? Вот я и живу в ней: в магазинах – шаром покати!.. Другие подробности приводить надо? Думаю, что ни к чему…

– Ты с голоду пухнешь? Тебе чего не хватает? Томатный сок за 10 коп. есть, виноградный за 18 коп. есть…

– Мне не хватает… – перебил НЕКТО, – французской булки, длинной такой, поджаристой… и сырокопчёной колбаски, чтобы можно было купить на шестьдесят копеек, и чтобы её для меня тонко нарезали, и чтобы завернули не в серую совдеповскую бумагу, а в цивильную упаковку!

– Ты, может, «Радио Свободы» переслушался? – спросил ВСЁ. – Или кино про райский Запад пересмотрелся?

– Ага, кино, только от Мосфильма, про передовиков производства: как они каждый день трескают морепродукты, и запивают их виски и кока-колой.

– А чем тебе наше кино не угодило? – спросила Пат.

– Живописными серыми буднями… – НЕКТО опять брезгливо поморщился, – и быдлом, который строит коммунизм… Ты в ЦУМ, «затоваренный» «Вранглерами» и «Левайсами», давно заходила? Да, там одёжку продают, как для зэков: всё какое-то никакое… А в «Культтоварах» давно была? Там вместо задрипанных наших «Тоник» сплошняком «лежат» одни «Фендеры» и «Гибсоны»?.. То – то же… За бугром, люди живут, как люди!.. Неужели Они и Мы должны жить по-разному?

– Нас сделали разными. Потому и жить мы должны по-разному: кто-то вечно купаться в удовольствиях, роскошно одеваться, сладко есть и любоваться сладкими картинками в телевизоре, а кто-то – вечно ныть…

(«ЧЕЛОВЕК ЗАПАДНЫЙ, НЕ ТОЛЬКО ОБРАЗОВАННЫЙ, НО ДАЖЕ ПОЛУОБРАЗОВАННЫЙ, ВСЕГДА ВСЕГО БОЛЕЕ И ВСЕГО БЛИЖЕ ЗНАКОМ СО СВОИМ ОТЕЧЕСТВОМ: с родным ему языком, литературой, историей, географией и т.д., а русский всего менее знаком именно с тем, что всего к нему ближе – со своей Родиной и всем, что к ней относится». К. Ушинский.)

– Зато наши девушки самые красивые, – сказал НИКТО.

– Ага… – НЕКТО посуровел. – Девушек у нас нет! Одни ударницы коммунистического труда за ткацким станком и штурвалом комбайна на колхозных полях.

– Девушек, значит, нет? А откуда только дети берутся?.. – спросила Мари. – Наверное, аисты приносят?