Программист Сталина

Капитан тут же ответил мне. Ответ был короток и совмещён с вопросом:

– Да, факты говорят в Вашу пользу. Почему у Вас флаг не советский, а старой власти?

Поверил! На «Вы» перешёл, какая радость, гыгы. И что ответить ему?

Глава 6 – Трон финального босса. Дальние подступы.

И.О. начальника УНКВД Молотовской области М.М. Поташник.

Уже без кавычек, пришелец из будущего, не замедлил с ответом на поставленный ребром вопрос.

– Потому, что моя страна, моя Родина, Российская Федерация – буржуазная Республика.

Секунд десять он не знал, что и сказать пришельцу. Ярость поднялась в нём. Тысячи вопросов вертелись в голове – Как!? Почему!? Кто!? Когда!?

– А ещё у нас на военных парадах, впереди, рядом с трёхцветным знаменем, несут алый стяг с серпом и молотом.

Капитан, с удивившим себя облегчением, выдохнул:

– Как такое может быть!?

– Наверное, потому, что время лечит раны гражданской. И взаимное ожесточение красных и белых. Согласен, логично, что подобное сочетание может вызвать у Вас, мягко говоря, удивление. Как не было бы непривычно и, наверное, неприятно для Вас видеть мирно уживающиеся трёхцветный флаг и краснозвёздные крылья самолётов, но это факт. Мир в 2018 такой, какой он есть. Я могу очень подробно рассказать о причинах такого смешения, но прежде всего Вам нужно узнать о двух обстоятельствах.

– Каких именно? – возможно, быстрее и резче, чем он сам был хотел, вырвалось у капитана.

– Во-первых, Вы уверены, что Вам стоит знать то, что, на мой взгляд, было бы лучше, в первую очередь, услышать руководителям страны? И, во-вторых, каждый мой ответ, даже максимально детальный, будет вызывать у Вас, в свою очередь, десяток новых вопросов. Да и.. сомнений. Чтобы ответить на них, мне придется рассказывать Вам всё больше и больше о истории, происшедшей к 2018 году. Всё таки – 78 лет, наполненных множеством радикально менявших мир событий и непредвиденных тенденций, это не.. собачка угол пометила. Вы точно уверены, что Вам стоит это всё знать, а не просто доложить в Москву по линии Вашего ведомства? Наркому, насколько я помню, товарищу Берии. Лаврентию.. эм-м, – он замялся, видимо вспоминая отчество, а капитан не успел подсказать, пришелец справился сам: – ..Павловичу? – и тут же продолжил:

– Кроме того, ни в ваше время, ни в моё, возможность путешествия во времени не рассматривалась как реальная. Однако же, глядя на мой случай, придётся признать – это произошло. Как отразится рассказ про будущее на этом самом будущем? Могу только гадать. Тут столько проблем выплывает.. ладно, не буду Вас грузить, спрашивайте, что хотите, всё равно и Вас, убеждён, в секретоносители по высшему разряду запишут. Какая там градация будет? «Совершенно секретно. Особая папка»? Вроде как-то так, я читал.

***

Матвей Моисеевич давно уже не испытывал подобного чувства. Он просто не знал, как себя вести. Масштаб происшедшего, предъявленные доказательства..

Его профессиональные навыки, помимо чекистских – он начинал в ОГПУ в 1929 году, включали пятилетний опыт работы учеником телеграфиста в Екатеринославе, говорили об правильности вывода. Образование какое-никакое было – учился на рабфаке и в Центральной школе ГУГБ НКВД, да и далее, в меру возможностей, он интересовался, чего нового придумывают в мире. Так что понимание об уровне современной техники имелось.

Ничего подобного, явленному пришельцем, на нынешний, 1940 год, в мире не существовало. Он вполне мог допустить, что есть какие-то устройства, неизвестные ему. Но такое.. это была техника будущего. Да и то, что он увидел в фильме. Здесь не было места мистификации. Слишком сложно, слишком невозможно, слишком подробно, слишком всё.. настоящее. Из 2018. И человек. И техника. И его слова?

Как общаться с сидевшим на стуле около стены, где обычно размещались по кругу сотрудники, с которыми проводили совещания бывший начальник УНКВД и тем же занимался ныне он сам, было ему неясно.

В нём всё было иное. От роста, позволявшего ему смотреть почти на всех свысока и легкомысленной, но явно повседневной, одежды. Даже манера поведения молодого человека, и та была непривычна. Его «неместность» так и сквозила в нём. Никита Рожков не видел ничего невозможного в том, чтобы указывать руководителю УНКВД области, что и как делать в отношении его самого!

Матвей Моисеевич неожиданно и легко для самого себя признал один факт: не ведут так себя советские люди в 1940. Он, и.о. начальника УНКВД, стоит, слегка оперевшись на край стола. А гражданин расслаблено сидит около своего.. мобильного.. комп.. компьютера.

И если смысл первого слова ему был понятен, то второе – было не из их времён. И аппарат – был настоящий. А то, что говорил пришелец – пугало. Нельзя сказать, чтобы очень.. но что-то грандиозное произошло в будущем, при котором одновременно легко уживались символы и старой – три цвета императорской России и красные звёзды на крылья удивительных самолётов будущего.. весь этот быт базы в Сирии.. и боевые действия… вовлечённость и доступность обычным людям того, что происходило далеко от тогдашней.. страны, Родины была просто невероятна. С одной стороны, полускрытые лица пилотов, с другой – невозможное, казалось бы, наплевательское отношение к секретности. Что-то очень сильно поменялось в том мире. Мире будущего.

Ему не хотелось бы портить внешне благожелательное отношение пришельца. И совсем не хотелось как-то его прижимать.

Подумав мгновение, он родил фразу. Которая должна помочь наладить общение с ним.

Гражданин Никита.., как Вас по батюшке?

– Егорович.

Как я вижу, Никита Егорович Рожков, поскольку я не могу считать Вас советским гражданином, не подскажете, как к Вам обращаться? Гражданин, господин или товарищ?

Дался подобный просительный стиль общения ему тяжело. Но он того стоил. Ответ, лично ему скажет многое.

Вышло совсем странно. Но в духе предыдущих фраз жителя 2018.

– Мне без разницы. У нас в ходу все варианты. Как Вам удобнее. В Вооруженных Силах – товарищ, в бизнесе – как правило, господин, обычно – гражданин. Кому как приспичит, и как принято в тех ситуациях и тех группах и организациях, так и обращаются. Можете, раз Вам так привычнее – товарищем. Мне хоть как норм, лишь бы во «враги народа» не записали.

***

Совсем за речью не смотрит. Но раз от «товарища» не воротит, то так и будем пока обращаться. Хотя лёгкую неприязнь и иронию о «врагах народа» в словах пришельца он прекрасно почуял. Видимо, там, в будущем, в чём-то не так наше время воспринимают. Но как? И пришелец ведь прав. Понимает прекрасно, какое его дело особое. И говорить на тему замечаний «об обстоятельствах» придется с человеком из 2018 наедине. Матвей Моисеевич повернулся к начальнику райотдела..

***

Телефонный разговор с самим Народным Комиссаром Внутренних Дел СССР вышел обстоятельный. После изложения всех подробностей – от встречи водителя МТС с пришельцем и пути последнего до УНКВД и личного заверения, как коммуниста и сотрудника госбезопасности, что всё является истиной, Берия лишь ещё раз уточнил:

– Значит, предъявлены веские технические доказательства? Аппаратура, не существующая в наше время?

– Да! Уверен, что подобное устройство в наше время создать невозможно. Со слов пришельца выходит, что мне ещё была продемонстрирована только малая часть возможностей прибора. Я уловил из его объяснений, что устройство – некий накопитель сведений и также способен выполнять расчёты с невообразимой скоростью. В основе принципа действия лежит не механика, а радиодетали, очень компактные и потребляющие минимум электроэнергии. Житель 2018 года утверждает, что аппаратура – обычное устройство из тех времен. Его сравнение – по распространенности как наши наручные часы.

– Как сам человек? Какое производит впечатление? Попыток скрыться не совершал? – поинтересовался Нарком.

– Первое впечатление – не наш. Совсем другой, мыслит по иному. Но не враг. Находится полностью под моим контролем. Легко идёт на контакт, достаточно общителен. Более того, после перемещения во времени именно по его собственной инициативе вышел на контакт с первым встреченным гражданином СССР и обратился за помощью по доставке в органы внутренних дел. Обязан доложить, что сведения о политическом устройстве в будущем крайне подозрительны и неясны. Похоже, в будущем произошла контрреволюция и восстановлена власть буржуазии.

Нарком секунд десять переваривал услышанное.

– Хорошо. Попробуйте, капитан, поладить окончательно с ним. Поговорите по душам, сводите его, когда поедете, в вагон-ресторан, понаблюдайте. В Москве Вас всех встретят.

***

Никита Рожков.

Заряженный от 127 вольтовой розетки в кабинете Поташника ноут стоит на столике с торшерчиком в мягком 2х-местном купе вагона поезда, уже как час везущего меня в столицу необъятной страны, где так вольно дышит человек.

На мне – какая-то местная рубашка, брюки и позорные, иного слова не подберу, чуть ли не шлёпанцы. Почему кэп потребовал, чтобы я переоделся, у меня не возникло вопросов – слишком выбиваюсь своим видом из общего унылого однообразия и привлекаю много внимания. Претензии были к качеству исполнения его замысла. Вызванный кэпом какой-то то ли кастелянш, то ли кладовщик, то ли завхоз НКВД-шный, приволок кучку шмотья.

Прогнал мысль, что всё – снятое с задержанных. Ничего не знаю, только догадки, даже думать об этом не хочу. Кое-как натянул на себя самое большое. Смотрюсь по дурацки. Но кэп бы категоричен, когда я попытался свернуть на тему – может, лучше я в своём? Сказал, как отрезал – нет. И стал вызванивать уже билеты в столицу, говоря про какую-то бронь.

Всё у них тут бронь и прочие спецраспределители.. ароматом эпохи воняет всё сильнее и гуще. В общем, оделся, как велено, сунул свои бейсболку, футболку, шорты и легкие летние туфли в один из пакетов, слегка защитив ими экран моника и был готов.

Так прошёл час, пока кэп, уверен стопудово, вызванивал Ма-а-ськву, а меня, под надзором двух его подчинённых сводили поесть. Приличный рассольник и пюреха с котлетками. Запил компотом из сухофруктов. Типичный набор советского общепита, ха, что я не знаю что ли, до наших времён кое-где сохранился. Затем меня повезли на вокзал. И далее всё вершилось в окружении, помимо кэпа, ещё четырёх суровых, не знающих сомнений и прочих атавизмов старого мира, ребят совсем не штатского вида. Вот только, думается мне, выглядели мы все в комплексе, по дурацки. Уж слишком мой облик по прежнему выпадал из общего ряда. Едва натянутая одежда с чужого плеча (противное, замечу, чувство), слишком чужеродно выглядевшая здесь ноутбучная сумка с драгоценными агрегатом. Два пакета с десктопом, скрепя сердце, доверил то ли охране, то ли конвою, предупредив их об осторожности.

По пути на вокзал, между прочим, узнал, что привычный мне «Компрос» носит название Проспект им. Сталина. Про себя хмыкнул. Уж тут то я догадываюсь, примерно в какое время он стал Комсомольским. Разумеется, не стал этим делиться с сидевшим рядом со мной в автомобиле кэпом.

Когда приехали из УНКВД на железнодорожный вокзал, опознал главное здание его сразу. Но был удивлён видом. Общим с современным мне были только огромные лестницы, ведущие к нему. Похоже, в какой-то промежуток времени между 1940 и 2018 он был конкретно так перестроен.