Шепот осени

– С чего бы начать, – почесал подбородок учитель, задумчиво глядя поверх стеллажей. – Пожалуй, с самого начала. Данная семья начинает свою родословную от боярского рода Прохановых, который в свою очередь имеет греческое происхождение. Первые записи о них встречаются со второй половины шестнадцатого столетия. Начали они служить царскому престолу в различных малороссийских чинах и владели небольшим лесным угодьем и многочисленными пашнями. «Громовыми» их начали величать из-за их предка Ивана Потаповича, который обладал громким властным голосом и был настоящей горой мышц. Говорят, он мог поднять взрослого коня на своей могучей спине. Графский титул они получили уже под данной фамилией, когда мужчины семейства прекрасно проявили себя во время Полтавской битвы. Вместе с титулом, они получили земельные угодья в этих местах, где и построили знакомую тебе усадьбу.

Дима допил чай, поблагодарил Николая Александровича и вернул ему чашку.

– А что вам известно о последних жильцах поместья?

– Ну, Борис Андреевич Громов и Стефания Трифоновна Быкова поженились, когда им обоим было по тридцать лет. Сблизила их, по некоторым данным, отнюдь не любовь, а вера. Они оба увлекались язычеством. Ты знаешь, что это такое?

– Они показывали всем язык?

Учитель истории громко засмеялся. Ответ мальчишки позабавил его. И хотя в библиотеке больше никого не было, Николай все же заставил взять себя в руки. Достав из кармана пиджака платок и вытерев влажные глаза, он продолжил:

– Не совсем, Димка. Язычество – религия, основой которой является поклонение не одному богу, а нескольким сразу. До появления христианства, на Руси верили в разных богов: Перуна, Велеса, Стрибога и многих других.

– Бафомет? – дополнил Дима.

Лоб учителя покрылся морщинами.

– Нет. Это божество скорее относится к тамплиерам. А также к более поздним временам и напрямую связано с дьяволопоклонничеством. Откуда тебе известно данное имя?

– Я…, – Дима не знал, что ему ответить, но все же решил ничего не утаивать. – Я вычитал это имя на одном сайте. Там говорилось про черную магию.

– И зачем тебе это понадобилось, позволь спросить?

– Мне кажется, что Громовы занимались всеми этими страшными вещами.

– Хм, я погляжу ты знаком с тайнами семейства Громовых. Тогда зачем тебе нужно моя помощь?

– Мне известно очень мало, а я хочу знать больше! Прошу вас, расскажите все что знаете!

В детском голосе была искренняя мольба и страх. Казалось, что сама жизнь мальчишки зависела от его повествования. Но больше всего поразили Николая Димины глаза – в них не было ничего от детской наивности и беспечности.

– Я, если честно, не хотел вдаваться в подробности, а некоторые моменты даже опустить, но раз такое дело…Ты должен мне пообещать кое-что.

– Что вы хотите? – спросил Дима, вытирая слезу со щеки.

– После, ты мне расскажешь, почему для тебя это так важно.

– Обещаю.

Николай Александрович кивнул, какое-то время еще смотрел в эти странные уставшие глаза мальчишки, после чего продолжил:

– Итак. Борис и Стефания поженились. У них родилась тройня. По той причине, что до Октябрьской революции на Руси церковь имела большую власть, – а Громовы были известным семейством в этих краях, – им приходилось скрывать свое язычество. Чтобы не вызывать подозрений, они крестили девочек, но уже на следующий день провели обряды раскрещивания и имянаречения. Другими словами: они отказались от веры во Христа и встали под защиту родовых славянских богов. Девочки полюбили славянские обряды не меньше своих родителей. Они с удовольствием участвовали в Масленицах, Колядках и других дошедших до наших времен ритуалах. Особенно был ими любим День Богини Макоши – покровительницы девиц и женщин, и Духов День – день, когда можно повстречать русалку, а также духов разных мастей. Именно в день этого праздника – двадцать четвертого июля – Екатерина Громова и пропала бесследно. А нашли ее останки, как тебе известно, совсем недавно в одной из стен особняка.

– Михаил говорит, что Екатерину могли убить по неосторожности ее же сестры. Я же думаю, что в ее смерти виноват бородатый мужчина.

– Уж не знаю, откуда ты черпаешь информацию, но здесь я с тобой полностью согласен. Мне удалось узнать, что спустя пару дней после исчезновения Екатерины Громовой было обнаружено тело Степана Короваева сорока пяти лет отроду. Жил он отшельником и был очень набожным человеком. Он жил в лесу, а лес принадлежал графу Борису Андреевичу – отцу девочек. Его не раз пытались выселить, но он всегда возвращался. Возможно, именно это стало причиной его поступка, а может он стал свидетелем одного из обрядов, которые девочки проводили самостоятельно в лесу, поклоняясь Велесу.

Дима четко представил картину, как девочки в белых ночных рубашках и с венками на головах, кружатся на опушке и восхваляют языческих богов, а в это время из-за деревьев на них смотрит высокий мужчина. Из-за обильной поросли у него на лице и голове отчетливо видны только его глаза. Злые и фанатичные. Он выходит на опушку и детские голоса и пляски тут же сходят на нет.

– Умереть могла любая из девочек или даже все, – продолжил свой рассказ учитель истории. – К счастью, две другие сестры успели убежать.

– Он ее задушил? – спросил Дима, вспоминая огненное кольцо на шее Кати Громовой в своем сне.

– Этого я не знаю, но не исключаю, что причиной смерти могло быть удушье. Варвара и Евдокия Громовы побежали домой, и рассказали о произошедшем родителям. Граф собрал людей, и они поспешили в лес. Там, скорее всего, они обнаружили не только жертву, но и убийцу.

– Они его убили там на месте?

– Повторюсь, это только мои догадки, – не без тяжелого вздоха продолжил Николай Александрович. – Но я уверен, что все было именно так. Тело Кати они перенесли в дом и держали какое-то время в укромном месте до тех пор, пока ее не похоронили в стене. Рассказывать о случившемся они не стали по двум причинам. Во-первых, им бы пришлось тогда отвечать перед законом за самосуд над убийцей девочки. А во-вторых – данный случай имел бы огромную огласку, о нем бы писали еще долго в газетах, а это бы привлекло большое внимание, как к их семье, так и к похоронам. Они же, как старообрядцы, не могли похоронить дочь по христианским канонам. Пришлось причислить дочь к без вести пропавшим.

– Они проводили еще какие-то ритуалы? – спросил Дима, видя, что учитель истории уже начал подходить к концу своего повествования, явно желая опустить более неприглядную правду о семействе Громовых.

– Ты про Бафомет? – в очередной раз тяжело выдохнул Николай. Дима кивнул в ответ.

– Варвара и Евдокия остались сиротами в возрасте восемнадцати лет. Мать умерла от воспаления легких спустя год после смерти Екатерины. А отец, сильно запив и осквернившись характером, был застрелен на дуэли. Девочки остались единственными владелицами поместья. Они продолжали верить в язычество еще какое-то время, пока то ли к тридцати годам, то ли к сорока открыли для себя другую веру. Как они к ней пришли я понятие не имею, но берусь предположить, что они познакомились с некой неизвестной мне личности на одном из многочисленных бальных вечеров, которые они проводили по раз или два в неделю. А может и во время некого языческого обряда. В их усадьбе побывало много людей, как известных, так и не очень: местных, из других частей России, и даже из-за границы. Среди них вполне мог оказаться и некий мистик. Этакий граф Калиостра или Алистер Кроули. О сестрах Громовых, как последовательницах культа Бафомет, известно мало. Практически ничего. Лишь единожды я встретил упоминание в газете о том, что некий неизвестный написал на воротах их поместья слова, обвиняющие их в сатанизме. Дело не имело большой огласки. Я бы мог предположить, что ответственный за написанные обвинения гражданин вполне мог спутать языческие ритуалы с сатанинскими, став их невольным свидетелем. Но, ходят слухи, что в подвале дома, где сейчас находится приют, после прихода к власти большевиков, были найдены отпечатки на полу от огня, которые с точностью повторяли символ перевернутой звезды. А также некоторая ритуальная атрибутика. Выносить все на общественный суд ничего не стали, по той причине, что в новой стране разговорам о религии был путь закрыт, а самих сестер уже не было в живых.

Николай Александрович замолчал.

– Это все? – уточнил Дима.

– В общих чертах. А теперь я хочу, чтобы ты мне рассказал, почему ты интересуешься семейством Громовых, откуда тебе известно об их религиозных предпочтениях и как ты узнал про убийцу одной из сестер?

Дима уже было открыл рот, как дверь в библиотеку распахнулась, и внутрь вошел Михаил.

– Вот ты где. – Судя по лицу и голосу, Михаил был далеко не в хорошем настроении. Он даже выглядел немного раздраженным, словно до того как добраться до библиотеки успел с кем-то повздорить.

– Здравствуйте, Михаил. – Николай Александрович поднялся из-за стола и пошел навстречу неофиту, протягивая свою руку. – Я Николай – учитель истории.

– В четвертом классе проходят историю? – спросил Михаил, пожимая протянутую руку.

– Нет, мы просто общались с Дмитрием.

– Надеюсь, общение закончилось, так как нам пора домой.

– Да, конечно. Не смею вас задерживать.

Михаил взял за руку Диму, и они вместе вышли из библиотеки. Они молча прошли по коридорам, вышли из школы и сели в автомобиль. Михаил нервно, сжимая губы, провернул ключ в зажигание и, не менее нервно, переключив передачу, выехал на дорогу.

– Что-то случилось? – все же решился на вопрос Дима.

– Нет. Все отлично.

Дима не поверил словам Михаила. Но повторять вопрос не стал. До самого дома они не проронили ни слова. Они пообедали сваренным вчера борщом, после чего Дима отправился в свою комнату готовить домашнее задание, а Михаил сел в кресло, включил телевизор и ушел в глубокие раздумья.

Лариса вернулась с работы (работала она продавцом в продовольственном магазине) ближе к восьми часам вечера. В это время Дима находился по-прежнему в своей комнате и читал книгу. Выискивать новую информацию в Интернете о Громовых и о разных обрядах ему не хотелось. А Михаил продолжал сидеть перед телевизором и смотреть новости. Лариса сразу же обратила внимание на отсутствия настроения у мужа. Она задала тот же вопрос, что и Дима ранее, и получила идентичный ответ.

– С тобой что-то не так, я ведь не слепая.

– Давай оставим эту тему на потом, – предложил Михаил. – Я тебе все расскажу, когда….