Шепот осени

– Странное местечко, – вынес свой вердикт Петя. – Интересно, почему провинившихся закрывают в чулане, а не здесь? Боятся, что от топота наказанных остальные дети не смогут уснуть?

– Не из-за этого, – сказал Гена, открывая небольшую дверцу, ведущую непосредственно на крышу. – А вот из-за чего.

– А для чего она? – спросил Петя, подходя к Гене, чтобы лучше рассмотреть картину, открывающуюся отсюда на парк.

– Скорее всего, для того, чтобы чинить прохудившуюся крышу.

Пока Гена и Петя разглядывали панораму с наивысшей точки приюта, он подошел к одной из балок и принялся шарить ладонями под ней, в надежде отыскать узелок с тетрадкой и фотографиями. Ничего похожего ему не удалось найти ни за одной из них. Кирпичной кладки здесь и вовсе не было. Похоже, все, что он видел этой ночью, было обыкновенным кошмаром, в котором не было и толики правды.

«А комбинация цифр!». Напомнил он себе. «Как мне удалось ее угадать? Неужели, это было просто совпадение?». Дима подумал о высокой вероятности такой возможности. В конце концов, настоящий чердак был совсем не таким, каким он видел его во сне.

– Ребята, нам пора, – позвал он Гену и Петю, которые засмотрелись на виды через дверцу.

– Нашел что-нибудь? – спросил Петя.

– Нет. Здесь нет ничего интересного.

«И это меня радует», добавил он про себя и улыбнулся.

23.

Гости из Японии появились ровно в три часа дня. Их было пятеро: четыре мужчины и одна молодая девушка-переводчица. Игорь Владимирович выплясывал перед ними «Петрушкой», стараясь как можно больше рассказать о приюте, о проблемах и нуждах, желая убедить японцев, что именно вверенное ему учреждение нуждалось в денежных средствах больше, чем другие приюты, которые те хотели посетить.

– У нас гениальные дети, – убеждал он японцев. – У нас есть таланты, которые при правильном подходе, могут превратиться в будущем в музыкантов, художников, писателей или же высококвалифицированных специалистов.

Японцы, все одетые в строгие костюмы, с интересом глядели по сторонам и непрерывно кивали в знак согласия. Заведующий приютом предложил им пройти в столовую и, при желании, отведать из еды. Затем они перешли в библиотеку, где Игорь Владимирович не упустил возможности пожаловаться на отсутствие компьютеров и на урезанный в этом году бюджет, предназначенный на покупку учебников и тетрадей. Японцы понимающе закивали и через переводчика пообещали, что проблемы с компьютерами можно будет решить уже сегодня.

– Прекрасно! – воскликнул директор, чуть ли не хлопая в ладоши. – Вы нас здорово выручите в этом плане. Дети будут рады услышать данную новость!

В этот самый момент в библиотеку вошли две девочки и мальчик, которые якобы решили что-нибудь почитать в свободное от уроков время.

– О, а вот и небольшая часть наших воспитанников. Андрей, Галя, Света, подойдите ко мне!

Дети послушно подошли к директору приюта и встали около него, предварительно поздоровавшись с гостями.

– Ну, Света, расскажи нашим гостям, сколько тебе лет, какая у тебя успеваемость, чем ты любишь заниматься помимо учебы и нравиться ли тебе жить в приюте?

Света смущено взглянула на гостей, затем торопливо отвела взгляд. Проведя ладошками по своей юбочке, разглаживая мятую поверхность, она заговорила:

– Меня зовут Света. Мне семь лет. Я учусь на четверки и пятерки. В приюте у меня очень много друзей. Мне очень нравиться писать стихи. Я записываю их в тетрадку. Всем моим подружкам нравятся мои стихи. К сожалению, о них никто больше не узнает, а все потому, что в нашем приюте нет компьютеров и доступа в интернет. Если бы у нас был доступ в интернет, я бы выложила свои стихотворения на каком-нибудь тематическом сайте. Тогда все бы узнали насколько я талантливая.

Игорю Владимировичу показалось, что рассказ девочки прозвучал через-чур заученно, да еще слово «тематический» могло добавить не нужных подозрений. Но, судя по лицам японцев, в словах воспитанницы приюта их ничего не смутило. Хотя, все это не имело значения, так как японцы уже пообещали им новые компьютеры. И, наверняка, обещанные будут не допотопными, как те, спрятанные в кладовой. После отъезда азиатов, компьютеры будут возвращены на место, а подаренные сегодня вполне можно будет продать за неплохие деньги.

– А ты, Галя, не хочешь нам что-нибудь рассказать о себе? – спросил Игорь Владимирович, обращаясь к другой девочке, а про себя добавив: «Надеюсь, хоть тебе Тамара Григорьевна придумала более интересную историю».

Света отошла в сторону, уступив место Гале.

– Здравствуйте! – слишком уж громко поздоровалась Галя с гостями. Японцы тут же закивали приветственно ей в ответ, после чего Галя продолжила в том же звуковом диапазоне: – Меня зовут Галина Павличенкова. Я учусь только на пятерки. Мне очень нравиться заниматься спортом. Я мечтаю выступать за Россию в легкой атлетике на Олимпиаде. К сожалению, в нашем приюте нет хороших условий для этого. Наш спортивный зал слишком маленький. А еще…а еще…нет ватутов.

Игорь Владимирович погладил девочку по головке и поправил ее:

– Ты, наверное, хотела сказать «батутов»?

– Да, – не стала спорить Галя. – Нет батутов. А еще нет правильной одежды для тренировок.

«А вот эта история мне уже больше нравится», улыбнулся директор приюта. «Деньги на так называемый «ремонт» спортивного зала нам точно не помешают».

– А ты, Андрей, что нам расскажешь?

Андрей уже хотел занять место Гали, как со стороны дверей раздался голос.

– Игорь Владимирович, а можно я скажу?

Директор посмотрел в сторону, откуда доносился голос и увидел Петю Васина, которому преградила путь в библиотеку Тамара Григорьевна. Будь он частью данного «представления» для гостей из Японии, замдиректора не стала бы преграждать путь мальчику. К тому же, Васин был далеко не лучшей кандидатурой для знакомства с меценатами, так как ранее уже случались казусы с его участием.

– Петя, давай в другой раз!

Глава визитеров сказал что-то быстро переводчице и та тут же перевела.

– Господин Ямада хочет послушать мальчика, если вы не против.

– Конечно, не против, – нервно хохотнул заведующий. – Тамара Григорьевна, разрешите Пете пройти к нам.

Петька, походкой победителя, вошел в библиотеку и встал перед японцами, которые приготовились его внимательно слушать:

– Здравствуйте, меня зовут Петр Васин, – Петька даже поклонился по-японски, вспоминая некий фильм, который он видел очень давно, когда еще жил в семье. Фильм был про американца, которого взяли в плен самураи, но не убили, а сделали из него такого же, как они самурая. – Я стоял у дверей все это время, а потому слышал слова товарищей по приюту. Стихи и гимнастика – все это, конечно же, хорошо. Но, на сегодняшний день куда прибыльнее заниматься бизнесом. Вы со мной согласны? …Вот почему я предлагаю помочь нам открыть на территории приюта ресторан. И не просто ресторан, а – японский ресторан! Суши, роллы, водоросли, кавасаки…и все такое. Вы сами подумайте: зачем тратить деньги на ремонт и покупку вещей, которые с годами потребуют ремонта или же дорогостоящей замены, когда вы можете помочь нам с оборудованием для ресторана, чтобы мы смогли зарабатывать деньги самостоятельно. Глядишь, через какое-то время, мы не будем ни от кого завесить в плане денег. Разве это не круче, чем компьютеры и спортивные залы?

– Ну все, предприниматель ты наш, – положил конец всем планам Пети Игорь Владимирович, подталкивая его к выходу. – Думаю, тебе пора идти и заняться чем-то в другом месте.

– Вы подумайте над этим! – кинул напоследок Петя, покидая библиотеку.

Игорь Владимирович дождался, когда мальчишка скроется с глаз долой, затем неловко улыбнулся и произнес:

– Думаю, здесь мы закончили. Давайте пройдем в актовый зал. Наши дети приготовили вам сюрприз.

Обещанным сюрпризом был мальчишеский хор, в котором участвовал Дима Степин. Мальчишек было десять, от восьми до шестнадцати лет. Все они были одеты в простецкую повседневную одежду, отчего большая часть торжественности мгновенно терялась. К тому же стояли они не по росту, а вразнобой, что со стороны выглядело совсем не гармонично.

Все эти мысли закрадывались в голову Игоря Владимировича. Ему оставалось надеяться, что мальчишки не подведут его хотя бы своим музыкальным талантом.

Степан Никодимович, единственный одетый в официальный, хотя и слегка помятый, пиджак, восседал за пианино. Он принялся давить на клавиши, проигрывая вступление песни, в то время как мальчишки оставались стоять по стойке «смирно». Песня была веселой, а потому было бы вполне уместно, чтобы мальчики хоть немного двигались, но нет – все стояли как опоздавшие гости на поминки.

«Стоит мне не проследить за всем, положившись на подчиненных, и тут же получаю все через пень-колоду», сокрушался про себя заведующий, искоса поглядывая на японцев. На лицах тех нельзя было прочесть ни единой эмоции.

Дети начали петь. К счастью хоть здесь чувствовался эффект репетиций.

– Пчелочка златая, что же ты жужжишь? /Жаль, жаль, жалко мне, что же ты жужжишь?/ Около летаешь, а прочь не летишь./ Жаль, жаль, жалко мне, а прочь не летишь.

Вроде все начало налаживаться, и даже японцы позволили себе улыбнуться и закивать головами. И в этот самый момент, Игорь Владимирович уловил боковым зрением некую быструю тень за окном, словно спикировала вниз большая птица, а затем раздался неприятий тревожный удар.

Степан Никодимович перестал играть. Детские голоса рассинхронизировались, а после смолкли. Спустя пару мгновений, с улицы донеслись два ужасающих женских крика.

Игорь Владимирович и Тамара Григорьевна поспешили к окну, за которым увидели жуткую картину. Дети тоже подтянулись к ним, но заведующий потребовал отойти их как можно дальше. Зазвенела серена. В актовый зал вбежали работники приюта и потребовали от детей собраться в столовой, чьи окна выходили на другую сторону парка.

Дима последовал в указанном направлении, с трудом передвигая ногами. Он видел достаточно из того, что хотел теперь забыть.

На твердой земле в луже собственной крови лежал Эдик.

24.

Нет спасения. Нет спасения. Нет спасения…

Одни и те же слова вертелись в его голове. Их ничто не могло спасти. Зря они поверили словам заведующего, что не существует никаких духов, что с ними нельзя вступить в контакт с помощью обычной бумаги и булавки.

В столовой, куда их направили, он встретился с Петей, Геной и Стасом. Рядом с ними был и Артем.

– Ты знаешь, что произошло? – спросил его Петя. – Нам просто сказали прийти сюда и ждать. Но чего ждать, не объяснили.

– Надеюсь, тут не замешаны японцы, – добавил Гена.

– Это из-за Эдика.

– А что с Эдиком? – первым спросил Артем. Диме показалось, что он уже все знает, но боится показаться осведомленным.

– С ним произошло несчастье, – ответил Дима, сам не поверив в свои слова. К тому же его голос был совершенно спокойным. – Упал с крыши. Он разбился. Теперь лежит под окном актового зала.

– Он…, – Стас побледнел и не смог произнести второе слово. Его губа задрожала.

– Он умер? – Гена оказался более стойким, сумев построить предложение.

Дима пожал плечами. Он был уверен, что Эдик не выжил при падении, и все же ему не хотелось делать поспешных выводов, будто жизнь Эдуарда зависела напрямую от его ответа.

– Выходит, мы все умрем? – растерялся окончательно Стас.

– Погодите, о чем это вы? – переспросил Артем. И вновь Диме показалось, что Артем знал гораздо больше, чем хотел показать.

– Ты видел во сне мертвого Эдика, – напомнил Петя, обращаясь к Диме.

– Не только, – решил признаться Степин младший. – Я видел во сне и мертвого Сашу, до того как он умер.

От таких откровений, лица у всех мальчишек пошли пятнами, а Стас, не выдержав, упал на стул, сложил руки и уткнулся в них лицом.

– Я даже не знаю, кого мне бояться больше: вызванного призрака или тебя, – произнес Гена. – Кто из нас следующий, а?

– Я…, – Дима пожал плечами. – Я не знаю.

– Повезло тебе! – с откровенной злостью произнес Гена, от чего Дима даже сделал шаг назад. – В отличие от тебя, мы не видим вещих снов. А это значит, что если ты и умрешь, то уж точно самым последним.

– Да это твоя была идея вызвать дух Кати Ивановой! – бросился в атаку Дима. – Если бы не твоя затея, сейчас Саша и Эдик были бы живы!

Часть присутствующих в столовой мальчишек, которые стояли неподалеку от них и не знали всех подробностей, уставились с настороженностью на кричащих Диму и Гену.

– Парни, – встрял в их противостояние Артем. – Вы только не бейте меня, но это я во всем виноват.

Мальчишки непонимающе посмотрели на него. Даже Стас поднял свое бледное лицо и уставился на Артема.

– И как это понимать? – поинтересовался Петька.

Артем скорчил извиняющуюся гримасу, потупил взгляд и принялся объяснять:

– Я сильно обиделся на вас за то, что вы вызывали духа без меня. Даже перевелся в другую комнату….В ту, где живет Антон Иванов – брат Кати. Прошлой ночью мальчишки разговорились и дело дошло до моего появления в их комнате. Они начали меня расспрашивать, ну я и признался…

– В чем признался? – поторопил его Петя.

– В том, что вы вызывали дух Кати. Антона это очень сильно разозлило. Мне казалось, что он убьет меня. Задушит в моей постели. И все же, он меня не убил.

– Да мы видим, – бросил с призрением Петька. – Ты думаешь, что Антон виновен в падении с крыши Эдика.

– Не знаю. Но это вполне вероятно.

Дима осмотрелся по сторонам, но Антона среди присутствующих не увидел. Также здесь не было и Олега – его закадычного друга.

– Даже если и так, – заговорил Дима, – это не объясняет мои сны, код замка на чердак и призрак в красном, который мы все видели.

– Да, друг, – вздохнул Петя. – Можешь ты конечно успокаивать.

– Эдика с крыши столкнул Антон, которым управлял вызванный нами дух? – подвел всему итог Стас, чье лицо с молочного цвета перешло в бледно-серый. – Меня сейчас стошнит.

– И что нам теперь делать? – уточнил Гена.

– Мы должны снова поговорить с Игорем Владимировичем, – тут же пришел к выводу Дима. – Мы должны ему рассказать про Антона, пока он снова кого-то не…

Дима недоговорил, да этого и не требовалось. Всем и так все было понятно.

***

Поговорить с заведующим приютом не получилось, так как он не захотел никого принимать. А вечером они узнали о том, что японцы уехали ничего не оставив в качестве благотворительности, а еще о том, что Антона и его друга Олега перевели в другое учреждение и их в приюте номер 3 больше никто не увидит. Причину этому никто не стал объяснять, хотя всем было интересно узнать правду. Всем, за исключением пятерых мальчишек, которые о многом догадывались.

На следующий день к ним приехали с очередным визитом. В этот раз это были не иностранцы, а инспекция, которая заинтересовалась причинами двух смертей детей в данном приюте за очень короткий промежуток времени. За время расследования, которое длилось ровно два дня, инспекторы пришли к выводу, что заведующий Игорь Владимирович Бравин единолично нес ответственность за случившееся и был отстранен от работы на неопределенный период времени. Освободившуюся должность заняла Тамара Григорьевна Пегина, что совсем не обрадовало воспитанников детского дома. Им казалось, что с этого момента должны были начаться перемены и отнюдь не к лучшему.

25.

То, что теперь у них новый заведующий они почувствовали на следующий же день. Разбудили их не в семь часов, как обычно, а на час раньше. После умывальника и чистки зубов, их направили в столовую. Вместо того чтобы позволить детям сесть за стол, работники приюта потребовали от них встать в шеренгу вдоль стены. Как только они выстроились должным образом, в столовую вошла Тамара Григорьевна. Она осмотрела всех суровым взглядом, после подошла к девочке, что стояла справа от дверей.

– Вытяни руки!

– Зачем?

– Я сказала – вытяни руки!!! – повысила голос исполняющая обязанности директора приюта, отчего девочка вдавила голову в плечи и попыталась просочиться сквозь стену. У нее это не вышло, а потому она выполнила приказ. Тамара Григорьевна внимательно изучила ее руки, затем оглядело не менее тщательно лицо, после чего сделала шаг в сторону и потребовала то же самое от другой девочки.

– Че это она удумала? – шепотом спросил Гена.

– Кто ее знает? – пожал плечами Петька. – Может, тренируется читать по руке?

– Чтобы читать по руке, нужно смотреть на ладонь, а не на тыльную ее часть, – заметил Дима.

– Тогда не знаю.

В это время Тамара Григорьевна дошла до одного из мальчишек. Осмотрев его лицо, она с отвращением сморщила нос.

– Ты мылся сегодня?

Мальчонка поглядел по сторонам, не зная, что ему лучше ответить, после чего неуверенно произнес:

– Да…Тамр Гри….

Последние слова раздались совсем невнятно. Заведующая мгновенно схватила его за ухо, и мальчишка закричал как заяц, пойманный в капкан.

– Мылся?! – у нее практически без проблем получилось перекричать мальчишку. – Тогда почему у тебя лицо грязное и нос весь в соплях! Ты омерзителен! …Артур!

К ним тут же подошел молодой мужчина крепкого телосложения одетый в белую форму.

– Да, Тамара Григорьевна.

– Отведи этого обманщика в ванную комнату и проследи, чтобы он вымыл лицо с мылом и мочалкой. Только когда его кожа станет красной, разрешишь ему вернуться в комнату.

– В комнату? – переспросил Артур.

– Да, в комнату. Там он будет дожидаться первого урока. Завтрака он сегодня не получит!

– Слушаюсь.

– Хотя, погоди, – остановила работника Тамар Григорьевна. Мальчишка уже было обрадовался, но радость быстро испарилась. – Я проверю остальных. Подозреваю, что он не один такой.

Дети взволнованно засуетились и принялись осматривать свои руки и вытирать лица. Дима умывался сегодня, но даже он не смог отказать себе в желании привести себя в порядок всеми возможными на данный момент способами.

– Вот блин, вот блин, вот блин, – затараторил Стас, усерднее остальных водя руками по волосам и лицу.

– Что с тобой? – спросил его Гена.

– А ты как думаешь? Я сегодня не умывался. Нас же разбудили слишком рана, вот я и провел в постели все то время, которое нам выделялось на умывание. Вот блин, я не хочу оставаться без завтрака.

– Тишина!!! – прокричала Тамара Григорьевна. Никто из детей не разговаривал громко, но практически все начали перешептываться, а потому столовую заполнили тревожные детские голоса. Потребовалось всего одного слова заведующей, чтобы тишина вернулась в помещение.

Прежде чем и.о. директора поравнялась со Стасом, к первому мальчишке присоединились еще четверо, а также две девочки, которые со слезами на глазах, испуганно глядели по сторонам.

– Вытягивай вперед руки, чего уставился на меня?! – обратилась «ведьма» к Стасу. Тот вытянул вперед дрожащие конечности и с трудом проглотил ком, вставший поперек его горла.

Тамара Григорьевна уже привычно сморщила нос, глядя на скопившуюся черноту под ногтями мальчика, затем с тем же отвращением осмотрела его с ног до головы.

– Ты не только грязный, но и толстый как боров!

Пусть эти слова не были обращены к нему, но Дима испытал неподдельную злость, а его руки сами сжались в кулаки.

– Тебе отсутствие завтрака только пойдет на пользу. Я же хочу наказать тех, кто не соблюдает норм гигиены. А потому, я не только лишу тебя сегодня завтрака, но и всех ужинов, начиная с сегодняшнего дня.

Стас в ужасе поднял голову и с мольбой взглянул на Тамару Григорьевну. Он не мог просить, но очень хотел верить, что его заплаканный взгляд разжалобит заведующую и она отменит свое решение. Не тут-то было – слезами женщину было не пронять.

– Это возмутительно! – раздался женский голос со стороны дверей. – Нельзя ребенка оставлять без ужина!

Тамара Григорьевна с нешуточным удивлением уставилась на ту, кто посмел ей перечить. Диму тоже заинтересовала личность заступницы. Оказалось, это была тетя Ирина – женщина, которая помыла и заштопала одежду в первый день его пребывания в приюте.

– Что-то не припомню, чтобы я спрашивала вашего мнения, Ирина Анатольевна! – язвительно парировала Тамара Григорьевна. – К тому же вы простая прачка. И я не помню, чтобы делала вас своим замом.

– Вы правы, я – просто прачка, – согласилась Ирина, но по ее тону не чувствовалось, что она была готова сдаться. – И все же, даже в своей должности я знаю: дети – растущий организм и они нуждаются в трехразовом питании. Без правильного графика, они могут заработать к двадцати годам огромное количество болезней так или иначе связанных с пищеварительным трактом.

Тамара Григорьевна забыла на какое-то время о Стасе, она подошла к Ирине и, несмотря на свой невысокий рост, все же попыталась взглянуть на прачку свысока. Если не роста, то занимаемой должности.

– В отличие от вас, милочка, у меня есть педагогическое образование. Не учите меня, как надо обращаться с детьми!

– Соглашусь, – кивнула Ирина, и снова в ее голосе не чувствовалось готовность к отступлению. – Но, из нас двоих, только я – мать.

Такой ответ был сравним с пощечиной: хлесткий, резкий, сбивающий с толку. Тамара Григорьевна поняла, что ей нечем крыть данный аргумент, а потому, ей пришлось отступить. Да тут еще и повариха встряла в их дуэль:

– Да ладно вам, Тамара Григорьевна, мальчишки, они ведь бегают, играют и выбиваются из сил чаще, чем девочки, а потому нуждаются в еде. Как ему без ужинов-то?

– Хорошо, – нехотя пошла на уступки заведующая. – Он получит свой ужин…

Стас с облегчение вздохнул. А вот Дима подозревал, что для его друга еще не все кончено.

– Но, я поговорю с учителем физкультуры, чтобы он занимался с этим толстяком по отдельной программе. Будет гонять его в два раза больше остальных детей. Если мы все заботимся о здоровье наших воспитанников, тогда не будем забывать, какими осложнениями грозит ожирение для ребенка.

В этот раз никто не стал спорить с заведующей, хотя Стас до последнего надеялся, что на его долю найдется еще один спаситель.

***

На этом нововведения не закончились. Следующим этапом стала проверка успеваемости. После уроков, Тамара Григорьевна собрала всех детей и учителей в актовом зале и потребовала предоставить ей статистику по успеваемости на каждого ребенка. Ее интересовали дети, которые за последние дни получили колы и двойки. Таких оказалось немало. И среди них были Гена и многострадальный Стас. Заведующая потребовала, чтобы они вышли вперед и встали в ряд. Дети с явной неохотой принялись вставать со стульев и выходить на площадку. Таким образом, на стульях остались лишь две трети из всех изначально пришедших.

– Вот! – прокричала Тамара Григорьевна, указывая на стоящих пальцем. – Они позорят все наше учреждение своими плохими оценками. Они те, которых отвергнет общество, и они никогда не станут его полезной частью! По статистике, сорок процентов воспитанников приюта в будущем станут преступниками, девочки же – пойдут на панель! Еще сорок – сопьются и/или покончат с собой. Другие пятнадцать – никогда не создадут образцовую семью. И только пять процентов из вас смогут чего-то добиться в жизни!

Учителя, слушающие тираду заведующей, предпочитали смотреть по сторонам или в пол, в то время как сами дети, к которым была обращена данная речь, с ужасом впитывали безрадостную информацию.

– Все, кто стоит на ногах, уже потеряны для общества и никогда не станут примерами для подражания не только для всей страны, но даже для своих детей! – продолжала навевать тоску и грусть Тамара Григорьевна. – Даже того из вас, кто сидит на стуле, не минует чаша сия. Из почти ста пятидесяти детей, что насчитывает наш приют, от силы десять станут достойными гражданами! Кто-то из вас может уже сейчас сказать, что он входит в эту десятку счастливчиков?!

Все молчали. Если Тамара Григорьевна и имела цель мотивировать детей на хорошую учебу, у нее получилось наоборот – привить им комплекс неполноценности.

– Я не хочу вас пугать, – уже более спокойно заговорила она. – Я просто хочу донести до вас очень важную мысль: «Учение – свет»! Именно с этими словами в голове вы должны ложиться спать и просыпаться по утрам. И чтобы разбудить в вас интерес к учебе нужно устроить холодный душ. И в прямом, и в переносном смысле!

Дима не считал, что он один из тех, кто входит в десятку детей, что преуспеют в будущем. И, не потому что был не уверен в своих силах, а потому что знал – среди них гораздо больше десяти, кто сможет чего-то добиться в жизни. Все слова Тамары Григорьевны были ложью. И это его злило. Пальцы вновь непроизвольно сжались, превратив ладони в кулаки. Ему захотелось вцепиться в пучок на голове заведующей и не отпускать долго-долго, или до тех пор, пока она не начнет просить прощение у всех.

– Контрастный душ вы начнете принимать завтра. Сегодня же, я хочу, чтобы каждый сидящий, придумал некое наказание для стоящих перед вами. Лучшее предложение будет использоваться на постоянной основе.