Вторник, №18 (37), декабрь 2022

Отъехав немного, он спросил:

– Говори, что ещё случилось?

– Я туда не вернусь.

– Куда?

– В клаб.

– Ну и не возвращайся. Реветь-то зачем?

– Я оставила там всё…

Он развернулся к заднему сиденью и, достав оттуда мой клатч, спросил:

– Это твоё «всё»?

– А откуда…

Я счастливо засияла и, прижав сумочку к себе, стала рыться в ней. Слава богу, всё было на месте.

– Твоя Леднёва приказала.

– Дрянь она, – захлопнув клатч, определила я.

– Я так не думаю. Она о тебе заботится.

– Пусть о себе заботится. Видала я таких заботливых.

– А чем ты не довольна? Она тебе открыла глаза на твоего… жиголо, который ловко использовал тебя и твои таланты в своих целях.

– Да как ты смеешь? Открой дверь! Открой сейчас же! Я не хочу ехать с тобой в одной машине. Лучше б уж я на своей поехала.

– Ты ж вылетела, как угорелая, к тому же без ключей. А возвращаться не хотела. Забыла?

– Ну и что? Я бы… Я бы… Я бы попросила официанта принести мой клатч. И поехала б домой на своей машине.

– До первого полицейского…

– Тебе-то что? Ты посторонний человек, мы даже не знакомы с тобой.

– Ну почему ж? Леднёва ведь познакомила нас.

– Леднёва сама с тобой не знакома. Подумаешь, в спортзале встретились какой-то… час назад. Разве это знакомство?

– Так что тебе мешает? Давай познакомимся поближе.

– Я не хочу с тобой знакомиться. Открой дверь.

– Поздно. Мы уже на трассе. Я не могу здесь остановиться при всём желании. Тебя как зовут, Лазарева?

– Никак.

– Ладно. Начало положено. Милая Никак, куда мы едем? Ты адрес свой помнишь или уже всё вылетело из головы?

– Хам.

– Быстро же ты меняешь свои имена, но я запомню, – хмыкнул он.

– Что? Да кто ты такой вообще, чтобы со мной так говорить?

– Я твоё зеркало. Что, не нравится?

– Какое ещё зеркало? Я тебя видеть не желаю.

– И я, в общем-то, тоже. Думаю, у нас неплохой дуэт получился бы. Мы чем-то похожи с тобой, не считаешь? Ты петь любишь? – вдруг неожиданно вставил он.

– Ненавижу.

– Я тоже. Надо ж, как мне повезло с попутчицей, – усмехнулся он.

– Съезжай с трассы, я выйду. Мне в другую сторону, – настаивала я.

– Ещё чего? Час ночи. Пьяненькая девушка выходит из машины одна… Вся ухоженная, в коротком вечернем платьице, явно не от Волкова…

Он ухватился двумя пальцами за подол моей юбки и безрезультатно дернул её к коленям. Я ударила его по руке и, прикрыв руками оголённость выше колен, злобно фыркнула:

– Наглец!

Но он был в своём репертуаре:

– …На высоких каблуках со сверкающими стразами. Красная подмётка – куда там остальным до нас… Похоже и клатч довольно дорогой, а в нём ещё важные игрушки и того дороже. А что там у тебя в ушках? – оценивающе присмотрелся он. – Дай гляну… Голову отвинтить можно за такие цацки: как минимум полтора карата на каждом маленьком ушке.

– На дорогу смотри, ювелир хренов! – крикнула я.

– Только что она с моста сигануть хотела, а теперь вот кричит. Уж не обо мне ль печётесь, доктор Никак?

– Дурак!

– Ты посмотри, какой нынче словарный запас у медперсонала, – издевался он.

– Выпусти меня сейчас же! Мне надоели твои дешёвые комментарии.

Но Демид был неутомим и, смакуя моё бессилие, продолжал:

– Да ещё и на пальчике камешек не меньше, – он накрыл своей ладонью мою ладонь, касаясь кольца.

Я моментально выдернула свою руку из-под его, но вышло только хуже – его ладонь невольно скользнула с края моего левого бедра к середине.